Дрожали пальцы, дрожали ноги, казалось, что дрожит все мое тело. Что все оно как одна сплошная натянутая струна, которая может в любой момент лопнуть. Но я упрямо шла. Делала шаг за шагом, цокая каблуками. Одевшись, хоть и наскоро, но так, будто на самую главную встречу в жизни. Впрочем, так оно и было.
В голове шумело, но я, словно запрограммированный робот, двигалась к своей цели. Решительно, почти остервенело, толкнула дверь ресторана, входя внутрь. И почти сразу же увидела их.
Они сидели друг напротив друга. Ваня неловко сгорбившись. Светлана стремясь к нему всем телом.
Я не стала мешкать. Вся боль, все обиды, что испытывала с того момента, как впервые узнала об их встречах, выродились теперь в злость, которая двигала меня вперед. Которая единственная, казалось, вообще держала меня на ногах.
Меня ждут, быстро отмахнулась я от поспешившего мне навстречу администратора и прошла к столику, с которого не спускала глаз. К парочке, которая меня так и не заметила, полностью поглощенная, видимо, обществом друг друга.
Простите за опоздание, широко улыбнулась я, по-хозяйки положив руку на плечо мужа.
При звуке моего голоса Ваня вздрогнул. Резко вскинул голову и в его глазах я увидела настоящий ужас.
Уверенно присев рядом с ним, я протянула руку любовнице своего мужа:
Очень рада наконец познакомиться с вами, Света. Ваня так много о вас рассказывал! Я Мия, его жена.
Улыбка буквально приклеилась к моему лицу. Чего нельзя было сказать о Светлане. Она смотрела на происходящее с недоумением, но в итоге все же сумела собраться и тоже изобразить подобие улыбки:
Рада встрече Мия.
Ее прохладные пальцы коснулись моей ладони и я с удовлетворением поняла, что они подрагивают. Маленький миг торжества он казался таким сладким на фоне всей той горечи, что я испытывала.
Все молчали. И Ваня, и Света, застанные врасплох, совершенно очевидно не знали, как себя вести. Поэтому снова заговорила я, как ни в чем не бывало, хотя только бог знал, каких сил мне это стоило.
Мама взяла на себя Никитку, поэтому я смогла все же вырваться и приехать, проговорила я, глядя даже не на мужа на Свету. Никита это наш сын, пояснила я ей с улыбкой, хоть та и не просила. Ваня его просто обожает!
От моих слов Света, кажется, слегка побледнела, явно чувствуя себя не в своей тарелке. Я же смотрела на нее, не скрывая интереса. Желая только одного понять, что было такого в этой женщине, что мой муж настолько на ней помешался? Что было в ней такого, чего не было во мне?
Я смотрела и не могла этого понять. Света не являлась роковой красавицей, ее и просто привлекательной назвать можно было с огромной натяжкой. Лицо ее выглядело несвежим, словно бы сильно уставшим. Слегка выдающийся нос портил почти идеальный овал лица. В остальном же она была совершенно обычной темные глаза, тонкие губы, гладкозачесанные темные волосы. Ничего такого, за что цеплялся бы взгляд, на чем хотелось бы задержаться.
А впрочем, кое-чего у нее было не отнять. Она была первой. Во всем первой. Его первой любовью, первой женщиной. И, видимо, таковой оставалась и сейчас.
И будь Света даже страшной, как атомная война, Ваня наверняка видел ее совсем иной. Той юной девчонкой, которую любил со школы. И которую был не в силах забыть.
А я ничего не могла с этим поделать. Я навсегда оставалась второй.
Вы надолго к нам в город, Светлана? поинтересовалась я, когда никто так и не произнес ни слова.
Она неловко откашлялась:
Насовсем наверно.
Ее руки нервно метались по столу, не находя покоя. То перебирали столовые приборы, то теребили салфетку, то поправляли волосы. Я должна была чувствовать торжество при виде ее растерянности, ее нервозности, но ощущала только боль. Бесконечную, непреходящую боль.
Зачем он вообще на мне женился? Хотелось проорать этот вопрос вслух. Зачем?! Если так и не забыл, так и не переболел. Зачем обрек нас с сыном на то, чтобы вечно быть на вторых ролях? На то, чтобы страдать вместе с ним?
Ну и далеко же вы назначили встречу, снова растянула я губы в улыбке, сама удивляясь тому, что вообще на это способна. Почему не выбрали наше с Ваней любимое кафе на набережной? Вы же обычно болтаете там?
Впервые с момента, как появилась в ресторане, я перевела взгляд со Светы на мужа. Его лицо горело. Горело так же, как все мое нутро. Горело, как моя в него вера.
Любимый, ты себя плохо чувствуешь? озабоченно поинтересовалась я, нарочито-заботливо касаясь ладонью лба мужа.
Нет! Здесь просто жарко, прохрипел он.
Света внезапно встала. Стремительно схватила сумочку, нервно дернув ее на себя, когда та зацепилась ремешком за спинку стула, и едва этим движением все не перевернула.
Извините, но мне пора, быстро проговорила она.
Я поднялась следом, изображая изо всех сил разочарование.
Как, уже? А я так давно хотела с вами пообщаться!
Может быть, в другой раз, пробормотала она и поспешно направилась к выходу.
Мои губы изогнулись в кривой, болезненной усмешке. Я знала, что никогда не прощу мужу всего этого, но я хотела, чтобы она, эта женщина, что пыталась снова его присвоить, испытывала то же, что и я. Сомнения и боль. Пусть мучается, гадая о том, что рассказывал мне об их отношениях муж! Пусть думает, о чем он лгал ей самой!
Думаю, нам лучше тоже ехать домой, холодно проговорила я, глядя на Ваню. Точнее, мне домой, а тебе за своими вещами любимый.
Мия! возглас мужа, полный неподдельного ужаса, прозвучал за моей спиной в тот момент, когда я зацокала каблуками в сторону выхода.
Светы уже и след простыл. Тем лучше я держалась из последних сил и опасалась, что все же сорвусь и закачу истерику. Я, черт бы все побрал, имела на это полное право! Должна была побыть «хрустальной вазой» хотя бы несколько месяцев, пока Никитка бы не подрос, но не получила даже этого! Значит, теперь все будет так, как нужно мне.
Садимся в такси и уезжаем, отчеканила я, делая вид, что безразлично вызываю машину в приложении.
На деле же задавалась вопросом: как я держусь? Как смогла до сих пор не разрыдаться, не начать бросаться в мужа тем же телефоном? Как я вообще еще жива после того смертельного предательства, в которое меня окунули?
Здесь наша машина, растерянно произнес Ваня.
Я перевела взгляд на припаркованный неподалеку автомобиль. В голове сразу замелькали картинки того, как он возил на нем свою распрекрасную Светочку.
Мы. Едем. На такси, проговорила раздельно, и когда завидела вызванную машину, выдохнула с облегчением.
Сев на заднее сидение, начала прокручивать в голове, что стану делать, когда мы приедем домой. Там мама там Никитка, который уже успел пострадать от этого всего. Там вещи Вани, и их я должна выставить за дверь вместе с мужем. Ты сможешь, Мия? Ты справишься?
Ехали в полном молчании. Иван выказывал свое состояние только тем, что барабанил пальцами по сидению. В остальном со стороны могло показаться, что ничего особенного не произошло. Мы как будто бы возвращаемся из кафе, разве что на нашем свидании каким-то «чудом» оказалась другая женщина.
Мий, снова проговорил Иван, когда мы приехали и я направилась ко входу в подъезд. Подожди.
Я развернулась с такой скоростью, что у меня хрустнули шейные позвонки. Или может, это случилось потому, что на них лежала непосильная ноша?
Чего ждать? хмыкнула с болью в голосе, которую не удалось спрятать, как бы ни старалась. Чего, Вань? Что ты на сотое свидание к своей бывшей побежишь, пока я с твоим ребенком сижу?
Он наш, проговорил муж, и я, запрокинув голову, горько рассмеялась.
Наш, да, повторила за ним. Как хорошо, что ты это все же осознаешь.
Я зашла в подъезд. Ваня за мной. Кажется, нам по пути попалась соседка, идущая выгуливать своего пса. Я этого почти не видела. Отмечала каким-то боковым взглядом, но мне на все было плевать.