В ресторане я всегда пою каверы. Прийти с чем-то подобным на прослушивание, когда у тебя есть что-то свое, глупо.
Но в то же время целесообразнее будет спеть песню с пластинки того самого герлсбенда, в который и идет прослушивание.
Я замираю на последней ступеньке перед входом в здание. Мандраж дикий. Пальцы дрожат, а сердце бьется как ненормальное.
Я справлюсь, справлюсь!
Переступаю порог и уверенной походкой направляюсь к лифту. Оказавшись в длинном коридоре, где неимоверно душно, стягиваю с головы шапку. Вокруг еще с пару десятков таких же юных дарований, как и я.
Пройти дай!
Рыжеволосая высокая девушка с ярко накрашенными губами практически отталкивает меня к стене, освобождая для себя проход.
Не подхожу я ему, фыркает, забегая в лифт.
Подбираюсь и медленно расстегиваю змейку на куртке. Да уж конкуренция здесь дикая.
Наверное, стоило надеть платье покороче. И каблуки повыше
Перекидываю пуховик через локоть и забиваюсь в угол. Мой номер сорок три. Выдали на входе.
Интересно, сколько времени я здесь пробуду?
На удивление, очередь рассасывается очень быстро. В основном из-за дверей вылетают разъяренные или заплаканные девчонки. Не везет
Сорок три!
Слегка задираю подбородок и ровной походкой захожу в «тайную» комнату.
Здравствуйте, кладу вещи на стул, что здесь для этого и предназначен.
Мужчина, точнее, продюсер Даниил Мартынов только кивает. Ощущение, что ему вообще пофиг, он на меня даже не смотрит. Зато вот девушка, сидящая по левую от него руку, не сводит глаз. Взгляд у нее недобрый, с прищуром.
Что будете петь? она поправляет и так идеально уложенные темные локоны, закидывая ногу на ногу.
17
У меня песня, моя песня.
С аранжировкой или а капелла?
Могу и так и так, тянусь к сумке за флешкой с минусом.
Аранжировку на несколько моих песен мне еще год назад помог сделать парень, с которым мы вместе учились в консерватории.
А капелла тогда.
Приступайте, теперь голос принадлежит уже Мартынову.
Тихонечко выдыхаю и сжимаю руки в кулаки. Расслабиться. Нужно представить, что я уже звезда. Я все могу. У меня все и так получается
Дохожу до припева, и меня резко останавливают.
Достаточно. Текст ваш? Мартынов осматривает меня с ног до головы, заставляя чувствовать неловкость.
Да.
Хорошо. Еще что-то есть?
Конечно, поджимаю губы, стараясь не заулыбаться. Но, кажется, я и так сияю, как до блеска натертая ваза.
Посмотреть можно?
Сейчас, лезу в сумку за тетрадкой. Я всегда ее с собой ношу, вдруг придет какая мысль
Мартынов пролистывает несколько страниц, пару раз кивает и даже что-то показывает этой расфуфыренной девице рядом.
Как вас, простите?
Тата. Наталья. Наталья Азарина.
Знаете что, Наташа, я сейчас ищу молодого талантливого автора. Кого-то, кто смотрит на все иначе Мне кажется, вы бы неплохо нам подошли. Новые веяния, вкус свободы, чего-то молодежного.
Автора?
Не знаю, зачем я это спрашиваю. Стою и просто пялюсь на него как баран. Автора? То есть как певица я ему не подхожу?
Да.
Но я я хотела бы петь.
Мужчина натянуто улыбается, постукивая ручкой по столу.
Подумайте. Два раза я не предлагаю. Вита, визитку ей дай.
Брюнетка кладет на стол перед собой карточку и, прижав пальцем, скользит ей к краю.
Забираю пластик и медленно иду к двери. Позади слышу:
Дарина, следующую зови.
До свидания, бормочу, переступая порог.
Плетусь по коридору поверженной, как после сильного удара в грудь. Куртку надеваю только на улице, когда осознаю, что становится холодно.
Нужно привыкать к отказам. Это неотъемлемая часть того пути, который я выбрала. Нужно но слезы душат. Обидно. Прижимаюсь щекой к стеклу автобусного окошка, залипая на картинку проплывающих мимо машин, людей
Не понимаю, как оказываюсь на Малой Бронной, но я стою на лестничной клетке, непрерывно нажимая на дверной звонок Аги.
Таточка, Людмила, Агатина помощница по дому, пропускает меня внутрь, помогая снять куртку. Девочка моя, что случилось? Кто тебя обидел?
Все хорошо, Люда, все хорошо. Где Агата?
В гостиной. Проходи скорее. Я тебе сейчас чай принесу.
Спасибо.
Заглядываю в комнату. Агата сидит в своем любимом кресле у декоративного камина. Вообще, вся ее квартира напоминает музей. Куча золота, дорогих безделушек и посуды. Мебель соответствующая.
В центре гостиной стоит огромный круглый стол. Вот за него-то я и сажусь.
Снова пробы?
Да, склоняю голову.
Не взяли?
Нет. Предложили быть автором....
Агата чиркает спичкой, и комната мгновенно наполняется запахом сигаретного дыма.
Тебе нельзя, врач
Прекрати уже!
Аги цокает языком и переводит на меня свой пристальный взгляд.
Если будешь рыдать после каждого провала, то твой потолок это пение в переходе, до гробовой доски.
В голосе ни капли поддержки или сожаления. Нет, там только стальные нотки.
Растираю по лицу слезы, а Людмила ставит передо мной чашку чая.
Агата! женщина качает головой. Ты посмотри, как она расстроена, а ты тут со своими нравоучениями.
Не вмешивайся. Люся, Аги закатывает глаза, Валерьянки ей лучше накапай. А ты, снова мне, сворачивай свой концерт, лучше бы на пробах так выла.
Знаешь что, трясущимися руками поднимаю стопочку с лекарством, прекрати на меня кричать.
Я даже голос не повысила. И вообще, бери пример с брата, вот где тонна самоуверенности. Человек просто уверен, что станет миллиардером. Откуда в нем это? посмеивается.
Серёжа тут?
Конечно. Дрыхнет после вчерашней попойки.
Я лучше пойду, упираюсь ладонью в поверхность стола, но Серёга, словно по взмаху волшебной палочки, появляется в дверях.
Подожди, поговорить надо, брат смотрит на Агату, и тетушка мгновенно закрывает за собой дверь гостиной с обратной стороны.
Чего тебе нужно? огрызаюсь. Нет, просто защищаюсь.
Я хотел извиниться за вчера. Плохо вышло. Я был не прав.
Не то слово всхлипываю.
Давай в качестве примирения сходим с тобой сегодня в клуб, развеемся.
Не самое лучшее время. Я опять провалила пробы.
Самое лучшее! Выше нос, Наташка, присаживается на стул рядом и сжимает мою ладонь. Токмана-то позовем? ухмыляется.
Нет, шмыгаю носом и вырываю руку из его захвата.
18
Тата.
То есть ты осталась сидеть дома со мной и моей мигренью, вместо того чтобы развеяться и хоть на минуту забыть о пробах?
Сонь
Прикладываю ладонь ко лбу, упираясь локтем в поверхность кухонного стола.
Комарова прилетела несколько часов назад. Забежала в квартиру вся такая одухотворенная, счастливая, а тут я, с красным носом и завываниями в подушку.
Что, Сонь? Азарина, хватит уже! Одна маленькая неудача не повод загонять себя в депрессию.
Сонька медленно размешивает сахар в кружке, надкусывая ароматный синнабон.
Одна? Ты сейчас серьезно?
Не видано просто. Я целый год хожу по разным кастингам и пробам, а результата ноль. Ничего не выходит. Ничего.
А разве нет? Ну козел этот Мартынов. Козел. Мимо уже пройди и забудь. Он недостоин твоих слез. Подумаешь, великий продюсер
Сонька протягивает руку, стирая большим пальцем скатывающуюся по моей щеке слезинку.
Так, я устала смотреть на это болото. Мы едем в клуб. И точка. Сейчас позвоню твоему братцу и спрошу, где он обитает.
Не надо, подаюсь вперед, не надо
Это почему?
Не почему. Я просто никуда не хочу идти.
Что-то я тебе не верю. Дело не может быть только в этих пробах Колись, подруга.
Нервно скребу ногтями по столу. Что я ей скажу?
Соня, я боюсь встретиться там с Ваней? Такие вещи Соньке точно говорить нельзя, она же меня из дома в одной ночнушке вынесет и на ручках доставит в этот клуб. Но, вопреки своим же запретам, продолжаю:
Я чуть не переспала с Токманом, поджимаю губы, а Сонька давится обильным глотком чая, начиная громко кашлять, постукивая себя ладонью по груди.
Это который друг Серёги? хватает ртом воздух, но даже вставший в горле чай не мешает ей задавать свои вопросики.