Мы прилетели к полудню, так что яркое солнце дает полный обзор изменившейся за пятнадцать лет Родины.
В сердце ничего не екает. Хотя я все детство и юность мечтала сюда попасть. Особенно в Санкт-Петербург. Говорят, там редко бывает солнце. А мне оно после пустыни как кость в горле.
Алена начинает разговор мать Никиты, и я полностью к ней поворачиваюсь.
Рассматриваю волосы цвета меди и добрые глаза. Но добрые глаза зеркало души. Очень часто в этом отражении ты видишь лишь себя, но заглянуть внутрь не можешь.
Меня зовут Мелисса. Это мой муж Юра. Ну а с Никитой ты уже знакома, неловко смеется она, и сын быстро мелькает ухмылкой матери.
А меня Алена.
Ты могла не догадываться, но мы тебя искали.
Я бросаю быстрый взгляд в дернувшийся затылок, который на ярком солнце отливает медью
Твой след пропал в Ираке, рассказывает муж Мелиссы, сосредоточенно ведя машину. Но там начались боевые действия
Меня как током прошибает.
В голову стреляют крики женщин, детей, мужчин. Взрывы. Мне кажется, я снова возвращаюсь в детство, когда бежала под пулями, сама не зная куда. Просто от страха и ужаса я не соображала. Особенно, когда рядом убили мужчину, а на саму меня нацелилось дуло.
Не хочется это вспоминать. Еще меньше хочется рассказывать.
Я не знал, слышу сиплый голос Никиты и хочу рассмеяться. Он ведь и сам был ребенком. Потерянным. Найденным. Его не посвящали в подробности. И мне хочется погладить его по голове, подсесть ближе, чтобы поблагодарить, что не забыл, что потребовал моих поисков.
Получается, вы думали, что она умерла, выносит он вердикт, и Юра сжимает челюсти. Бросает на меня взгляд в зеркало заднего вида.
Как ты спаслась. Вас было девять девочек во взорвавшемся фургоне.
Я плохо помню. Только, что вылезала в окно, потом бежала, потом меня кто-то подобрал
Потом Гарем? спрашивает Никита, снова на эмоции. Напридумывал себе опять. И я поддаюсь.
Да, Никита, потом гарем. Извини, что не попала под перекрестный огонь. Они палили по взрослым, а дети успевали прятаться.
Алена, вдруг берет мою дрожащую руку Мелисса. Улыбается так тепло, как могла бы улыбаться моя мама. Та, которую я никогда не знала. Теперь все позади. Ты дома и в безопасности. Тебя никто не обидит Обещаю.
Мне хочется заплакать, но я лишь киваю. Хотя и понимаю, что Никита вряд ли оставит меня в покое.
Я счастлива это слышать. Спасибо, что вырастили такого замечательного сына. Он спас меня
Можно без сарказма.
Но ты правда меня спас наивно хлопаю глазками, пока он скрипт зубами, смотря на меня из-за кресла.
А про замечательного
Мне кажется, смеется Мелисса, расслабляя атмосферу. Что ты сам должен решить, замечательный ты или нет.
Самый лучший!
Вот уж самомнение здесь точно замечательное, кривлю губы.
Глава 14.
Это теперь твоя комната, открывает дверь Мелисса, и я, мельком взглянув на нее, прохожу внутрь.
Осматриваюсь с трепетом, охватившим все существо. Моя комната. Здесь светло, уютно, не пахнет пылью, мочой и прочими мерзостями. Все в сиреневых тонах, даже ковер
Во всем трехэтажном доме очень приятно. Сразу видно, что здесь живет семья, а не чужие друг другу люди, как в тех домах, куда меня отправляли жить социальные службы Германии.
Надеюсь, нравится? спрашивает Мелисса и прикрывает за собой дверь. И меня пробирает дрожь. Назревает важный разговор, а что говорить я не знаю.
Очень нравится, спасибо вам
Не благодари. Ты столько пережила
Мелисса, сразу ставлю барьер всем вопросам. Мое пребывание здесь подразумевает ответы на ваши вопросы.
Что? Нет! Нет! Я хотела поговорить о другом. Присядем? она опускается на кровать и хлопает рядом, и я нехотя подхожу. Тебе нужны документы. Имя у тебя есть. А что насчет фамилии?
Даже не думала об этом. Фамилии я не помню. А потом в ней отпала надобность.
Я не знаю, заявляю со смешком. Мне, собственно, без разницы.
Тогда может быть Самсонова?
Но разве это не ваша?
Наша, мягко улыбается мать Никиты и берет мою руку в свою. Если бы мы нашли тебя в детстве, то удочерили Сейчас можно поступить так же
Не надо, тут же вскакиваю Еще чего не хватало. Трахаться с братом. Пусть и только по закону. Но мерзости и так хватает. За фамилию благодарна. Но давайте попроще. Иванова. Петрова. Сидорова. Попова
Иванова? смеется Меллиса, и как раз в этот момент раздается стук в дверь. Входит довольно пожилая женщина. Но лицо кажется добрым. Это наша Тамара. Ты ей скажи, что любишь поесть, она все приготовит.
Люблю. Я поесть люблю. Разве важно, что именно?
Вещи принесла. Думаю, ваши стоит постирать.
А можно я сама Постираю, говорю я, принимая стопку вещей. Тамара удивленно смотрит на Мелиссу, но та опять сглаживает обстановку.
Алена, в этом доме ты можешь делать, что хочешь. Иди полежи в ванной, переодевайся, посмотри телевизор Отдохни. Потом спускайся к нам, скажем, к семи. смотрю на настенные часы. Только четыре. После ужина я покажу тебе весь дом
Даже западное крыло? невольно улыбаюсь я, вспоминая случайно подсмотренный мультик.
Мелисса с Тамарой смеются. Первая звонко как колокольчик. Вторая душевно так.
Чудовищ тут нет, кажется мать чего-то о сыне не знает. Так что даже западное крыло в твоем распоряжении.
Мама! из коридора кричит девичий голос, и я напрягаюсь. Непривычно слышать это слово.
Ой, я пойду. А то Нютка тебя замучает вопросами идет к выходу Мелисса, и на прощание говорит: Алена. Ты дома и в безопасности. Ничего не бойся. И ни о чем больше не думай. Просто положись на меня.
Я рассматриваю ее холеное лицо, не поддернутое печатью цинизма. Киваю.
Я благодарна вам за эти слова.
Тебе
Тебе, пожимаю плечами. Она хорошая, только вот сын подкачал. И где же этот придурок, что напрашивался мне в проводники по дому?
Тамара тоже уходит, и я закрываю за ними дверь. Слышу через нее:
Никита останется на ужин?
Пока непонятно. Странный он сегодня.
Из-за Алены?
Не знаю. Может из-за ссоры с отцом.
Прижимаюсь плотнее к двери, но не слышу больше ничего, кроме веселого щебетания дочери Мелиссы Анны. Ее я еще не видела. Как и младшего сына Сережу. Он на каких-то соревнованиях. А муж и Никита сразу в кабинет ушли.
Очень интересно, что они будут обсуждать. Не потраченные ли на меня деньги? Но сейчас это не самое главное. Самое главное, что у меня есть своя комната. И я даже могу закрыться. Остаться наедине с собой и погрузиться в ничего неделание. Пусть даже временно.
Оборачиваюсь, смотрю на кровать, комод, шкаф Поверить не могу Это ж получается, у меня есть своя комната. И она больше уборной.
У меня есть своя комната! кричу со смехом и бегу к кровати. Прыгаю с переворотом и долго лежу, наслаждаясь запахом свежего, нового белья. Потом бессмысленно щелкаю каналы плазмы. Смотрю в окно на верхушки деревьев. Просто наслаждаюсь одиночеством и приятной тишиной.
Никита хочет меня трахать? Ерунда, если у меня есть возможность жить в такой комнате и получить собственные документы.
Как только они окажутся в моих руках, я просто исчезну. Начну новую жизнь и не буду бояться, что кто-то снова назовет меня шлюхой.
Ну а пока надо быть как можно незаметнее. Этому я научилась в совершенстве. Маскировка мой главный способ избегать насилия.
Поднимаюсь, поднимаю с пола упавшие вещи и беру полотенце.
Дверь закрыта, а значит я могу расслабиться. Снять свитер. Джинсы. Остаться обнаженной и долго стоять посреди огромной ванной. С шальной улыбкой набрать воды с душистой ванильной пеной и с наслаждением в нее опуститься. Лежать. Думать, как мне повезло.
Что может быть лучше? Наверное, только еда.
Сдуваю с носа пену и опускаюсь под воду, задерживая дыхание Кайфую. Досчитываю до шестидесяти и вдруг выныриваю, вытянутая за волосы
Никитой
Злым, невероятного красивым, и уже насквозь мокрым.