Шутка ли, если его начальник вдруг начал наведываться в наш дом со своими странными историями!
Как ты? спросил муж, подходя ко мне, едва за Альбиной захлопнулась дверь.
Буду нормально, если ты объяснишь, что случилось.
Вроде бы совершенно закономерные слова, но Антон отреагировал на них странно. Сначала на его скулах заиграли желваки, после чего он притворно (а я уже научилась это определять) устало сказал:
Я и сам бы хотел понять, что случилось
Едва я сделала попытку заговорить, как муж вскинул руку, давая понять, чтобы я замолчала. И продолжил:
На производстве такая задница, что я убил на нее все то время, что должен был провести в семье. Потом приехал домой, где меня встретила жена с кучей претензий. Милаш, ты разве не понимаешь, как много я делаю для нас? Разве хоть раз я дал тебе повод в себе усомниться?
Он произносил эти слова, сопровождая их натянутой улыбкой, и в этот момент мне казалось, что я и впрямь монстр, который пытается уличить мужа в том, чего нет.
Но Роман Юрьевич Он мне не приснился, поверь! заявила я с жаром.
Не приснился, кивнул Антон. Только хотелось бы уже понять, что тебе такого босс сказал.
Я закусила нижнюю губу с такой силой, что мне показалось, будто из нее проступит кровь.
Сказал, что последние пять лет ты живешь с его дочкой. Что у вас общий ребенок
Одно провидение знало, чего мне стоило сказать эти пару фраз.
Это не так
Муж растер лицо ладонью и усмехнулся.
Ты не поверишь, если скажу, что со стороны Лемешева это спланированная акция.
Я моргнула раз, другой не совсем понимая, что имеет ввиду Антон.
Спланированная акция? уточнила я.
Именно. Ты же знаешь я на хорошем счету у Романа Юрьевича. И он не раз намекал мне, что хотел бы видеть меня своим зятем.
Я осознала, что меня потряхивает, только когда взяла свой телефон и поняла, что мои руки ходят ходуном.
А это? Как ты объяснишь это? истерично выкрикнула, предъявив мужу фотографии с Анной Лемешевой и малышкой пяти лет.
Сначала Антон дернулся, словно от удара, потом с силой сжал челюсти.
Вот это то, о чем я говорил. Но понял я это не сразу. Сначала сопроводил дочь Романа Юрьевича в нескольких таких поездках, потом оказалось, что босс не против видеть меня на месте своего зятя.
Муж говорил об этом настолько просто и легко, словно мы обсуждали покупку нового придверного коврика, а не что-то более глобальное.
Тебе нужно увольняться, выдохнула я, стерев из памяти телефона все эти отвратительные фотографии. Нужно прямо сегодня позвонить Лемешеву и сказать, что на этом ваше сотрудничество заканчивается.
Что?
Антон подался ко мне и округлил глаза.
Ты хоть понимаешь, что говоришь? процедил он.
И меня заколотило крупной дрожью. Рядом был совсем не тот человек, с которым я начинала свою семейную жизнь.
Да. Я понимаю. Но если останешься у Лемешева потеряешь меня и Вадима.
Как же тяжко мне было произносить эти слова! Как же не готова была я к тому, что могло за ними последовать. И все же сказала то единственное, что являлось абсолютной истиной.
Ты сама не понимаешь, что несешь, устало покачал головой Антон. И прежде чем отправиться в нашу спальню, бросил: Позвони гостям и скажи, что сегодня никакого празднования не будет. Мне не до годовщин.
4
Вот такая годовщина невесело улыбнулась я, сидя напротив Али.
Антон снова куда-то уехал, хотя я надеялась, что хотя бы этот вечер, пусть без ресторана и возможности выйти куда-то в красивом платье, мы проведем вместе.
Но вместо этого коротала время за бокалом красного с подругой, предварительно уложив сына спать.
Альбина помолчала некоторое время, крутя в пальцах изящную тонкую ножку бокала. Мои губы дрогнули в нервной улыбке, когда вспомнилось эти бокалы нам с мужем дарили родители на пятилетний юбилей совместной жизни. Его родители, будет вернее сказать.
Ты меня прости, Мил, но возникает вопрос где болтается твой муж в ваш общий праздник? Ну не хотел он гостей так можно же дома посидеть вдвоем.
Я задавала себе тот же вопрос. Я же не требовала от него ночь в Париже, всего лишь ждала самой банальной возможности побыть вместе.
Прикусив губу, я мотнула головой, показывая подруге, что у меня нет ответа на этот вопрос.
Мы помолчали, неторопливо пригубливая каждая из своего бокала. От разнообразия мыслей в голове было так тесно, что казалось она сейчас расколется. И вместе с тем я чувствовала потребность вытолкнуть из себя наружу словами хотя бы часть того, что разрывало изнутри.
Что думаешь обо всем этом? спросила я, уставившись на скатерть перед собой.
Красивое бельгийское кружево, которое я бережливо доставала лишь по праздникам. Свекровь привезла из поездки Я вздрогнула, когда перед глазами снова возникли фото мужа с чужой женщиной.
Он ведь так толком ничего и не объяснил на этот счет. Сколько их было, таких «сопровождений» дочери Лемешева и куда?.. Почему он вообще это терпел?..
Может, зря я удалила эти фото? Ведь в настройках могли сохраниться данные о дате и геолокации
По-моему, главное, что думаешь об этом ты, ответила Аля, с нажимом выделив последнее слово.
Мне страшно, прошептала я в ответ едва слышно.
Да, страх это главное, что я сейчас испытывала. Мне было страшно признать, что все может быть не так, как о том мне говорил Антон. Прожив с человеком столько лет верить ему кажется самым простым и безопасным вариантом. Потому что если даже допустить, что он лжет
Я вздрогнула. Наверно, это было ужасное малодушие, но я так отчаянно цеплялась за то оправдание, которое предоставил муж уверенно, безо всякого чувства вины именно потому, что не знала, как жить дальше, если он мне солгал.
На доверии к нему строилась и стояла вся моя жизнь. Если оно рухнет это положит конец всему.
И что нас тогда ждет? Развод, раздел имущества, объяснения с сыном и родителями все это пугало настолько, что искушение оставить все, как есть, сейчас трусливо превалировало.
И тем не менее сомнения уже были во мне посеяны. И я знала, что просто не смогу спокойно дальше жить. Не смогу забыть.
Ты боишься, что все это окажется правдой, произнесла подруга и я, вскинув глаза, поймала на себе ее пристальный взгляд.
Аля не стала кривляться в напрасно-сочувствующих гримасах. Заунывному бабскому вою она всегда предпочитала действие. Вот и сейчас я видела по ее лицу она думает, как подтолкнуть меня в верном направлении.
Да признала очевидное непослушным, едва различимым голосом.
Давай думать логически, продолжала Аля. Если твой муженек ездил с дочерью начальника по Дубаям, у него должен быть заграничный паспорт. Ты его видела?
От этого простого и закономерного вопроса по спине пробежал холодок.
Нет, я и понятия не имела, что он у него есть Уже давно просила его оформить, чтобы мы могли куда-нибудь съездить за границу, показать Вадику что-то новое но Антон говорил, что ему сейчас некогда этим заниматься.
Те фото, что я видела, сделаны явно не в Сочи, Мил у него должен быть загран.
В желудке неприятно засосало. Аля была права. И от этого становилось еще страшнее.
Искать его или нет дело твое, мягко добавила подруга. Слушай, время позднее я поеду? Или постелешь мне на моем любимом диване?
Я встала, слегка при этом покачнувшись. Обняла Альбину, молча благодаря за все, и сказала:
Езжай. Ты и так достаточно со мной нянчилась.
Ерунда. Будем считать, это репетиция на случай если я все же стану однажды мамой, отшутилась та.
Когда Аля ушла, я снова села на то же место. Даже не подозревала до этого, какой оглушительной может быть тишина. И какими громкими мысли в голове, липкие и навязчивые, от которых никак не получалось избавиться.
На миг накатила паника. Захотелось набрать номер подруги и попросить вернуться. Но этот приступ эгоизма мне удалось в себе заглушить.