Э я мило улыбнулась, не желая рассказывать мадам Дин, насколько в третьем классе все плачевно.
Она, судя по вопросу, даже близко не представляла себе реального положения вещей.
Аннет, милая Ничего, что вот так, по-свойски? Мне кажется, что мы подружились Соглашайтесь! Мне будет очень приятно знать, что смогла оказать небольшую услугу будущей звезде «Метрополитен опера»!
Ну что ж Если это вас не стеснит
Нет-нет! Посидите здесь, я сейчас поймаю месье Дина!
Мадам Дин с неожиданной для ее комплекции и возраста прытью сорвалась с кресла и пошла в сторону кают первого класса.
А я осталась сидеть, переживая наш разговор и выдыхая потихоньку.
Если мадам Дин удастся уговорить мужа, а я в этом почему-то нисколько не сомневалась, судя по всему, она и мертвого уговорит Или заболтает до умопомрачения.
То в скором времени я смогу забыть про третий класс, голод и опасность быть обворованной и униженной.
Я смотрела на спокойный вечерний океан, на красную кромку уже практически зашедшего солнца и вспоминала почему-то Даниэля Леграна. Моего Дикого Даниэля. Интересно, может ли он хотя бы представить, что со мной происходит сейчас?
Он говорил, в редкие моменты, когда нам вообще удавалось переброситься более, чем двумя-тремя словами, что я навсегда буду с ним. А, если не с ним, то и ни с кем.
Он считал меня своей.
Вещью, ручной собачкой, игрушкой Не знаю, кем именно я была в его воображении.
Может, в самом деле, экзотической бабочкой, одним из экземпляров в его коллекции.
Я хорошо жила, по меркам многих. Большинства.
У меня было все, чего только душа могла пожелать. Кроме свободы выбора и возможности распоряжаться собой.
А это самое главное. Это то, ради чего вообще стоит жить.
Даниэль, ты не ожидал, что твоя бабочка сорвется с булавки? Не ожидал
Волны тяжело бились о металлический борт корабля, я куталась в пальто с меховым воротником, тоже подарок моего жестокого любовника, и почему-то думала о нем. Хотя, наверно, стоило бы выкинуть все, связанное с Диким Даниэлем, из головы как можно скорее. Забыть. Отпустить.
Но пока не получалось.
Слишком сильно он проник в мою жизнь, в мое сознание.
Но ничего. Это все временно. Я умею забывать. И умею думать только о хорошем.
Фред, вот она! энергичный голос мадам Дин прервал мои размышления, посмотри, совсем замерзла!
Я повернулась, подавив порыв встать при виде идущей ко мне пожилой пары. Надо играть свою роль. Я не приживалка и не бедная родственница, а дама, практически равная им. И даже не практически.
Мадмуазель, безмерно счастлив, месье Дин галантно поцеловал мою руку, скользнув усами по перчатке, жена рассказала мне про ваше затруднительное положение Буду рад помочь.
Мне ужасно неудобно
Ничего неудобного! Капитан Смит мой близкий приятель. Я утрясу с ним все мелочи, а пока прошу вас принять наше с женой приглашение погостить.
Я Очень благодарна С удовольствием
Укажите номер вашего места в третьем классе, матросы принесут ваш багаж.
Спасибо
Вечером приглашаю вас присоединиться к нам за ужином.
Спасибо.
Мы еще немного поболтали про особенности путешествия, я изо всех сил держалась, стараясь не показать ни своей безмерной радости, ни своего облегчения. Особенно, когда попыталась заговорить про оплату каюты, и милая мадам Дин тут же оскорбилась и запретила касаться этой неприятной темы.
Мне не терпелось пойти в свою каюту, умыться, наконец, прийти в себя.
Но мы еще примерно четверть часа простояли на палубе, дожидаясь, пока принесут мой багаж, и болтая про балет, «Русские сезоны», Дягилева и общих знакомых в Париже. Вернее, мадам Дин болтала, кажется, искренне считая, что я тоже принимала активное участие в жизни высшего парижского света , и мы не встретились там лишь по чистой случайности.
То, что я выступала в самом значимом балете-событии за последние три года в Париже, кажется, автоматически поставило меня на одну ступень с моими собеседниками. Это было, конечно, не так, но , похоже, мадам Дин безумно хотела казаться своей в этом кругу и потому очень серьезно и со знанием дела рассуждала про известных личностей парижского света. Месье Дин, скорее всего, вообще не привык к вечеринкам, светским выходам и прочему. Он был обычным наемным менеджером, постоянно занятым работой. И здесь он тоже был на работе, вероятно, выполняя надзирающую роль, как представитель компании-владельца.
Таким образом, наш разговор забавно смотрелся со стороны. Ни я , ни Дины не были вхожи в высшее общество, но при этом все усиленно делали вид, что это не так. Говорили со знанием дела, обсуждали какие-то наряды, нашумевшие события, о которых узнали из газет
Дины хотели, чтоб я считала их достойными своего круга, а я хотела ровно того же
Наконец, мадам Дин продрогла и пригласила меня пройти в мою ( подумать только) каюту.
Я с радостью пошла за ней, тепло попрощалась у двери, пообещала быть готовой через полчаса к выходу на ужин, и , слава Деве Марии, оказалась одна.
В тепле. И уюте.
Даже на первый беглый взгляд, каюта показалась невероятно милой. Она не отличалась роскошным интерьером, не было отделки из ценных пород дерева и позолоты, как, наверняка, в каютах первого класса.
Но здесь была довольно широкая кровать, узкий шкаф, секретер и тумба у кровати. А в отдельной маленькой комнатке все, что нужно для того, чтоб умыться и привести себя в порядок. И , самое главное, здесь было чисто!
В трюме, где располагался третий класс, было всего две ванных комнаты. На всех пассажиров. И, как я поняла, не каждый из них умел пользоваться унитазом Запах стоял настолько ужасный, что находиться там было просто невыносимо. Не шла речь о том, чтоб помыться полностью или хотя бы помыть голову.
А сейчас у меня было стойкое ощущение, что я оказалась в раю.
Какими бы причинами ни руководствовалась мадам Дин, когда приглашала меня в гости, я всегда буду ей благодарна за помощь. И за избавление меня от кошмара третьего класса.
Я улыбнулась себе в зеркало, затем спохватилась и начала торопливо приводить себя в порядок.
Мой дорожный костюм был не единственным в багаже! Имелось и приличное вечернее платье! Надо же, пригодилось
Новые двери
Вы произвели фурор, милочка, доверительно шепнула мне мадам Дин, когда мы вышли из-за стола после ужина и направились в музыкальный салон, многие молодые джентльмены с вас глаз не сводили.
Ну что вы
Я натурально покраснела и отвернулась.
То, что на меня смотрели, я и сама успела заметить. И, честно говоря, не находила в этом ничего хорошего.
На меня всегда смотрели. И ни разу это не принесло добра.
Мой отец держал небольшую гостиницу на въезде в Руан. Место хорошее, прибыльное, семья не бедствовала, и меня даже отправили учиться в закрытый пансион для девочек, в пригород Парижа. Для нашего сонного городка это было в новинку, обычно девочки обучались в домашних условиях. И выходили замуж, едва им исполнялось шестнадцать.
Но я была любимой дочерью, и отец захотел дать мне самое , по его мнению, лучшее.
Рассчитывал, что с манерами, которые привьют в пансионе, с хорошим образованием я смогу удачно выти замуж.
Ну что же, он прогадал.
В пансионе меня заметил Артур Сен-Жан, преподаватель танцевального искусства. Он был учеником самого Мариуса Петипа ( главного постановщика Санкт-петербургского Императорского Российского Балета, прим. автора), обучался в России.
Я ему показалась перспективной девочкой.
Так началось мое заболевание балетом, стоившее мне, в итоге, семьи, любви, да и самой спокойной и такой привычной жизни.
Я уже с детства была упорна в достижении целей, а это, пожалуй, главное качество для балерины. Кроме определенного физического склада и гибкости тела, конечно.