Препараторы. Сердце Стужи - Летт Яна

Яна Летт

Препараторы. Сердце Стужи

© Летт Я., 2023

© Савояр С., иллюстрации, 2023

© ООО «Издательство АСТ», 2023

* * *

Мир, придуманный Яной Летт, сложен, логичен и подробен. Есть в нем место и социальному неравенству, и поездам, собранным из фрагментов тел снитиров, и религиозным ритуалам, и интригам, и эпидемиям, и контрабанде. Писательница населила Кьертанию добрым десятком героев первого плана сложных, многомерных, не сводимых к характерным для фэнтези типажам.

Галина Юзефович

Любая история, написанная Кьертанией,  написана также и Стужей.

Унельм. Расследование

Одиннадцатый месяц 724 г. от начала Стужи

Унельм опять проспал если что-то и встанет между ним и карьерой блестящего детектива это, бесспорно, будет его новая перина, купленная недавно за бесценок на очередном развале, куда потащил его Вэл.

Выбегал из дома в сторону охранителей он в прескверном расположении духа и мелкий дождь, зарядивший с утра, настроения не улучшил. Улицы были всё ещё украшены по случаю прошедшего пару дней назад праздника единства Кьертании, но теперь ленточки и бумажные гирлянды размякли и потускнели.

Прошло уже много недель с потрясшего Химмельборг жестокого убийства Лери Селли, а у него до сих пор не было ни единой зацепки. Утешало, что и Вэл тоже не преуспел, и даже Олке с каждым днём выглядел всё более хмурым. В первые дни наставник только что не пел от радости не слишком прилично, с учётом гибели молодого и красивого юноши. Но Олке плевать было на приличия. Он, казалось, помолодел лет на десять и постоянно потирал руки, приговаривая:

 Что ж, пришла пора показать охранителям, как нужно работать.

Но время шло, а показать охранителям им было нечего. Убийца проник на территорию особняка, не оставив ни следа ни отпечатка пальца, ни скола на оградке садовой тропы, ни вмятины на аккуратно подстриженном газоне, ни примятого цветка. Никто его не видел ни многочисленные соседи, ни полуночники, прогуливавшиеся по улицам Сердца города, ни сторожа, ни старый садовник Селли.

Садовник этот трясся от ужаса, давая показания. У него не было алиби никто, кроме старого пса, не составлял ему компанию в домике для прислуги. Ни он, ни пёс не слышали криков, стонов или звуков борьбы.

На рассвете садовник отправился к розарию с кишкой для полива, и вот тут-то пёс, по его словам, будто с ума сошёл скулил и подвывал, как щенок, и наотрез отказался идти в глубь сада, будто чуя присутствие опасного и безжалостного зверя.

Тогда садовник отправился дальше один, вооружившись, помимо кишки, валовым фонарём. В дрожащем круге света он увидел молодого хозяина, израненного, залитого кровью, бледного и окоченевшего и с глазом орма, вставленным на место его собственного.

Садовнику пришлось провести несколько не самых приятных дней на допросах Олке и охранителей, но его, в конце концов, отпустили восвояси. Сложно было поверить, что он, всю жизнь преданно служивший Селли, развлекавший маленького Лери игрой в лошадки на заднем дворе, вдруг решился на убийство безо всякой выгоды или мотива. Кроме того, глаз орма не был нейтрализован а значит, указывал на препаратора.

И всё же за садовником установили круглосуточную слежку. Олке предполагал, что тот мог быть с убийцей в сговоре однако до сих пор за стариком не заметили ничего необычного.

В компании Олке Унельм целыми днями занимался поиском улик. «Вот и проверим, слушал ли ты хоть иногда во время наших уроков»,  сказал ему наставник. Ульм надеялся не разочаровать его.

Нитка или волос, упавшие с одежды, сломанная ветка, обронённая монета, другой цвет глины, занесённой в сад на подошвах сапог,  любая мелочь была важна. Они долго и придирчиво просвечивали каждую пядь земли специальным валовым фонариком, оснащённым глазом ревки на тонком ищущем хоботке, заливали каждый куст в саду особым образом обработанной хаарьей жёлчью, которая зеленоватым свечением должна была указать на следы органики, например, крови Всё было тщетно.

Убийца будто прилетел по воздуху или явился из ниоткуда и так же в никуда исчез.

 Хитрый дьявол,  бормотал Олке, и в его голосе звучал азарт.

Унельм успел поверить как он быстро начинал верить во что-то приятное и плохо достижимое,  что раскроет убийство Лери Селли и явится ко двору к Омилии героем. Тогда им больше не придётся встречаться тайком за последние недели ему удалось увидеть её только дважды, хоть и казалось, что они знакомы всю жизнь. Нет он будет приходить в дворцовый парк через главные ворота, будет завсегдатаем на всех приёмах и балах, а потом Что будет потом, Унельм не знал. Его знакомство с пресветлой наследницей кьертанского престола было настолько невероятным, что он и его-то до сих пор осознал не до конца а потому решил не строить слишком далеко идущих планов. С чего-то, в конце концов, нужно было начинать

Вот только пока всё шло из рук вон плохо.

Унельм оббегал полгорода, говоря с друзьями, родственниками, подружками покойного. Удостоверение, выданное Олке, не располагало людей к откровенности, но что-что, а разговорить кого угодно Унельм умел с детства. Порой ему изливали душу с такими подробностями, какие он предпочёл бы не знать.

Так, одна из подружек Лери, фабричная работница, о которой проговорился один из друзей Селли, несколько часов, утирая слёзы не очень чистым платочком, рассказывала, как хорош был в постели «щедрый, хорошенький динн», сколько прелестных подарков он ей подарил и как называл её «кошечкой», «своей маленькой женой» и «крольчонком».

 И что же,  спросил Унельм под конец, слегка одурев от её излияний,  вы ничуть на него не обижены?

 Обижена?  переспросила она, в неподдельном изумлении вытаращив на него глаза под накрученной чёлкой.  Да за что же?

 Ну, как Он ведь бросил вас, и

 Бросил? Ну что вы, господин Гарт! Мы с ним разошлись, как это называется По всеобще По-друже

 Полюбовно?

 Да, да!  она радостно закивала хорошенькой головкой.  Точно! Ну, а чего мне было ожидать? Кто он, кто я? Я сразу знала: с таким блестящим парнем это ненадолго. Что с того? Да я век буду вспоминать, какой он был добрый и щедрый. Я с его подарков, считай, дом матери купила. Ну, чуть-чуть только ей добавить пришлось. А какой браслет он мне подарил! Его я продавать не стала, и теперь точно не буду. Хотите, покажу вам?

 В этом нет необхо

 Пусть останется о нём память  Работница без малейшего перехода захлюпала носом.  Ох, он такой был добрый, красивый, щедрый господин И кому только он помешал? Какая сволочь сотворила с ним такое? Да если бы я узнала, я б своими руками  Она прервалась, чтобы шумно высморкаться в платочек.

 Вы не знаете, у него были другие  Унельм помедлил,  подруги?

Работница с готовностью закивала.

 Да наверняка! Он-то мне, конечно, говорил, что нет видите, господин Гарт, какой он был достойный человек? Но я-то всегда понимала, что у такого красавца должны быть и другие подружки. Но он всегда говорил: «Нет, кошечка моя, зачем мне другие, когда есть такая красавица, как ты?» Что ни говори Благородный динн он и есть благородный динн.

После этого разговора Унельм пытался найти других подруг «благородного динна» через знатных друзей Лери, но они не назвали больше ни одной. Может, не знали, может, не хотели выдавать Лери даже теперь, когда от этого зависел успех расследования.

Все, с кем он и Олке говорили после,  безутешные родственники, учителя, товарищи по учёбе, деловые партнёры отца отзывались о Лери как о добром, смелом, славном юноше, которого любили все. Казалось, у юного Селли при жизни не было врагов, тем более способных на такую жестокую расправу.

Газетчики продолжали обсасывать эту историю, несмотря на попытки несчастных родителей заткнуть им рты. Масла в огонь подливал глаз орма, обнаруженный в глазнице юноши.