Я выдохнула дым в открытое окно и ответила:
Не знаю. Просто это круто. Мы типа такие взрослые.
И сейчас получите звездюлей как взрослые, сказал мой отец, входя на балкон.
Мое сердце упало.
Он возвышался не только надо мной, но и над Марком. Его широкие брови были зло нахмурены, а глаза отблескивали сталью.
Пап нонопочему ты здесь?
Не тебе задавать мне вопросы. Живо выбросили сигареты и зашли в дом, яростно скомандовал отец.
Мы послушно затушили сигареты и выбросили окурки в пепельницу отца Марка.
Не буду вам пересказывать весь горячий диалог наших отцов. Но попало нам знатно. Были и крики, и ремни (коллективная порка не то, в чем я хотела бы участвовать в любой день). А также самое главное наказание нам с Марком нельзя было видеться кроме школы навеки вечные, так как мы плохо влияем друг на друга.
«Веки вечные» продлились всего 3 недели, но это были самые грустные 3 недели в моей жизни. И снова это случилось из-за меня.
Может, пора завязывать с безумными идеями?
Глава 5
Марк
16 лет
Это случилось на 6 уроке. И под этим я подразумеваю очередную порцию безумных идей моей подруги.
Я мирно доживал учебный день, подперев голову рукой и вырисовывая неразборчивые каракули на листке, как вдруг с соседней парты мне прилетает записка. Повернувшись к Лине, я увидел ее горящий взгляд.
Только не снова.
Я развернул маленький клочок бумаги и увидел вопрос, который не предвещал ничего хорошего в моей жизни.
Ты мне друг?
Я сглотнул.
Чем старше становится она, тем безумнее становятся ее идеи. Я начинаю бояться эту девушку.
Но, как и всегда, я поворачиваю к ней голову и с улыбкой киваю.
Она улыбается в ответ и снова строчит мне записку. Развернув клочок, когда он оказывается у меня в руке, мои глаза расширяются.
Тогда давай сегодня вместе сделаем пирсинг.
Блядь.
Я разворачиваю записку другой стороной и пишу:
И где же ты предлагаешь сделать пирсинг мне? На члене что ли?
Я бросаю свое послание к ней. Лина разворачивает записку и тихо хихикает. А затем снова пишет ответ.
Пошляк. Только о своем члене и думаешь. Как насчет уха или брови? Будешь выглядеть секси.
Мой ответ на это:
А ты приютишь меня на пару лет, когда меня выгонят за это из дома?
Она закатила глаза и подписала:
Какой ты зануда. Тогда сосок. Будем знать только мы;)
Я потер виски двумя указательными пальцами, потому что у меня не на шутку начала раскалываться голова.
Ладно. Но за это ты приостановишь череду своих хреновых идей. Хотя бы на пару лет!
Она фыркнула и кивнула, давая понять, что на ближайшие годы я в безопасности. Правда, я не уверен, какой ценой мне достанутся эти несколько лет спокойствия.
После уроков я собрал свой рюкзак и подошел к Лине, забирая ее тяжелую сумку.
И где же ты собираешься это сделать? Не думаю, что несовершеннолетних примут с распростертыми объятиями в салоне.
Она перебросила волосы через одно плечо и, развернувшись на пятках, пошла на выход.
Пару недель назад я увидела септум у Маринки из 10В и спросила у нее, где она его сделала. Она дала контакт, и я связалась с этим парнем. Он записал меня на сегодня, но я попросила оставить небольшое окно после меня, если я вдруг приду не одна, Лина подмигнула мне и открыла дверь кабинета.
Продуманная, хмыкнул я. А сама какое место выбрала?
Пупок само собой.
Ну, конечно.
Сама пупок прокалывать собралась, а я сосок должен? Как-то неравнозначно.
Ухо или бровь, малыш, пропела она. У тебя большой выбор.
Как будто ты не знаешь моего отца, вздохнул я, выходя из школы. Он сначала вырвет с корнем серьгу, а потом выгонит меня из дома. Потому что я буду позорным гомосекским пятном на всем роде Ковалевых.
Ты преувеличиваешь.
Я преуменьшаю.
Не бухти. Это будет подарок на день рождения. Я плачу.
Она шла подскакивая, от чего ее юбка поднималась выше, чем мне бы этого хотелось.
Перестань. Иначе завтра мне снова придется драться из-за того, что какой-то осел будет обсуждать твои трусики, проворчал я.
Боже, ты такой защищающий. Из-за твоих замашек, никто не хочет со мной встречаться. Все думают, что ты мой парень.
Вопреки ее упрекающим словам, она подошла поближе и обняла меня за талию. А я обнял ее за плечо.
Веришь или нет, но у меня с девушками тоже не клеится из-за этого. Они бросают меня, потому что думают, что я защищаю тебя из-за того, что ты мне нравишься.
По крайней мере, у тебя с ними не клеится, когда ты уже с ними развлечешься. Ко мне же вообще никто не подходит. Я так умру старой девственницей.
Я рассмеялся и поцеловал ее в макушку. А она широко улыбнулась и повела меня на казньто есть на сеанс пирсинга.
Когда мы подошли к обычному многоквартирному дому, я нахмурился.
Так и знал, что ты ведешь меня к какому-то самоучке. Надеюсь, мы не подхватим там что-нибудь от не стерильных иголок. Не хотелось бы умирать молодым, простонал я.
Ли взяла меня за руку и потянула к подъезду.
Все будет хорошо. Он использует только новые иглы. Обещаю, риска для здоровья нет. Я учусь на своих ошибках.
Она обернулась и бросила грустный взгляд на мою переносицу, где за очками скрывался шрам.
Прекрати так смотреть. Меня бесит, что каждый раз ты грустишь из-за этого, я указал на свое лицо. Шрамы украшают мужчин.
Ладно. Но я все равно чувствую себя виноватой.
Лина набрала нужный номер квартиры в домофоне.
Ты и должна. Ведь ты виновата, пошутил я.
Она ткнула меня локтем в бок и зашла внутрь, когда замок с пиликаньем открылся. Я последовал за ней.
В квартире на первом этаже нас уже ждал молодой парень. На вид ему самому едва перевалило за 18. Я еще больше напрягся.
Лина? спросил он.
Да. А это, она махнула головой в мою сторону, тот, для кого ты оставил окошко.
Он молча кивнул и пропустил нас в свое жилище.
Поели перед сеансом?
Да, солгала Лина. И вида крови не боимся, если что.
Он хмыкнул и провел нас в одну из комнат, где были лишь кушетка, металлический столик и 2 стула.
Свободное окошко, обратился он ко мне. Садись пока на стул. А я займусь пока твоей девушкой.
Я кивнул и сел.
О, нет. Мы просто друзья, уточнила Лина.
А. Френдзона. Понял.
Ни хрена он не понял, но мы не стали объяснять. Мы с Линой постоянно сталкивались с мнением, что между нами что-то есть. Или что один из нас хочет большего, но другой его динамит. Поначалу мы даже пытались что-то кому-то доказать, но быстро поняли, что это бесполезно. Поэтому перестали переубеждать людей. Пусть думают, что хотят, главное, мы знаем, что между нами.
Пупок, верно? уточнил парень, обрабатывая руки септиком и надевая перчатки.
Ага, просияла Лина.
Ложись и задирай блузку.
Лина легла и, расстегнув пару нижних пуговиц, распахнула полы своей белой блузки.
Парень чем-то лязгал на столике, но я не обращал внимания. Мой взгляд был прикован к лицу Лины. Она заметно нервничала.
Еще не поздно передумать, Ли, сказал я, пытаясь ее вразумить.
Она покачала головой.
Нет. Я хочу.
Я пожал плечами и откинулся на спинку стула, ожидая своей очереди на инквизицию.
Парень обработал участок прокола и зажал кожу какими-то щипцами, а затем взял иглу.
Я сделаю это быстро, пообещал он. Только не дергайся.
Он сделал прокол, и она поморщилась. Затем с помощью еще какой-то штуки он вставил серьгу, которую именовал «бананом» и накрутил шарик.
Готово, сказал он, снимая перчатки. Вот возьми памятку по уходу. Там написано, как и чем обрабатывать и мой телефон, на всякий случай.
Этот придурок ей подмигнул, и для меня стало очевидным, что он имел в виду личные звонки.
Теперь ты, повернулся он ко мне и кивнул на кушетку.
Мы поменялись с Ли местами, и я сел на кушетку.
Что будешь прокалывать? уточнил он, снова надевая новую пару перчаток.
Сосок, сквозь зубы проскрежетал я.
Он удивленно приподнял брови.
Черт, чувак. Это очень чувствительное место у парней. Ты уверен? Может, лучше начать с чего-то попроще?