Она торчит в окне, прямо рядом, в двух метрах. Какого хрена она тут забыла? Там заброшенная комнатушка какая-то была всегда, мы и курили спокойно, зная, что в окно не спалит никто, потому что от роду никто не заходил туда.
И вам день добрый, Ольга Сергеевна, говорит Сава, ну что ж вы так сразу стучать, м-м? Давайте дружить лучше, мы хорошие мальчики!
Засранец своей улыбочкой любую закадрить может, и хоть его давно никто не интересует, кроме коротышки, если надо он кота сразу включает.
А я молчу стою, как немой, и смотрю на эти губы красные, чтоб им пусто было. Ну какого ж ты такая красивая, мать твою, че со мной?!
Хорошие мальчики режим соблюдают, а не курят по углам после тренировки. Игру сольете, кого винить будете?
Не царапайся, Ольга Сергеевна, оживаю, затаптывая окурок, и бросаю его в урну рядом, игры мы не сливаем, и косяки все свои знаем тоже. Не отчитывай как детей, мы мальчики взрослые.
Ну да, хмыкает, стервозно бровь приподнимая, а я опять зависаю, теперь на глаза залипнув. Зеленые, или свет так падает? Взрослые, точно. Уважаемые взрослые мальчики, тут отныне кабинет мой, так что курить или бросаем, что настоятельно рекомендую, или идем в другую сторону, у меня на дым аллергия, все в окно тянет.
Ну вот, можешь же по-человечески, хмыкаю. Мы не звери же, все понимаем. Аллергия отойдем.
Можете, выделяет окончание, глядя на меня исподлобья, со старшими на «вы», Ковалев. Соблюдайте субординацию. И, не дождавшись ответа, закрывает окно.
Воу Не люблю, когда меня отчитывают, но кровь к затылку, и не только, прилила с сумасшедшей скоростью. Мурашки по макушке от ее тона и взгляда бегут, это что еще за колдовство такое?
Коваль, у тебя слюна капает, шепчет Серега, и парни ржут, кивая головами.
Да пошли вы, отмахиваюсь. Сам знаю, что залип, да и как не залипнуть-то? На нее сутками любоваться можно, у меня первый раз такое, что этих бабских бабочек в животе чувствую. Ну красивая же.
Красивая? повторяет Сава с удивлением. Не так я обычно девчонок характеризую, не такими словами. Ковалев, ты втрескался, что ли? С первого взгляда, как Колос?
Пожимаю плечами. Хер знает, как это называется и что со мной, но дикое желание есть, чтобы она в окно вернулась и еще что-нибудь сказала, потому что губы эти Мать твою, надо умыться, я точно с ума схожу.
Ну так нравится если, кивает Колос, давай, делай что-то. А то так и будешь дрочить на нее, как Серый на свою медсестричку, ночами.
Да пошли вы! краснеет Булгаков, и мы ржем, выходя обратно на площадку. Все знают, что он к ней неровно дышит, кроме самой Аленки.
Действуй А точно нравится? Я не понимаю еще ничего, знаю ее пару часов от силы, просто жмыхнуло как-то, аж искры из глаз. Первый раз такое, я сообразить не могу, почему резко так повернуло на нее, и даже после жесткой тренировки еще одну хочется, только бы глянуть на Ольгу, чтоб ее, Сергеевну.
Ну красивая, правда, я не слепой же, но и красивых вокруг до хера, тут уж как есть, но ни на кого так не екало еще ни разу, как на нее. Я вот даже когда Даше встречаться предлагал, больше из-за того, что удобно, да и между нами вроде искры какие-то, казалось А тут не искры, тут замыкает и коротит так, что аж самому страшно, и понять хочется, что происходит. Потому что я правда не понимаю, пытаюсь разобраться, а ни хера. Не мог же я реально так быстро втрескаться? Я ее даже не знаю!
Неужели так зациклился на теме отношений, что почти на первую встречную прыгнуть готов?
Любви с первого взгляда не бывает, херня это все бабская, я не верю в такое. Но залип я, походу, конкретно
Хотя, может, к утру отпустит, кто знает. Вдруг меня и правда после слов мамы пережевало немного и я херню творить начал?
Но пока я иду в раздевалку, чтобы переодеться на лед, головой по сторонам верчу, надеясь, что она выйдет. Как ее там? Крохалева. Кроха, значит. Ей подходит.
Глава 3
Антон
Утро ни хера не доброе, потому что встать с кровати оказывается непосильной задачей. У меня сто лет такой крепатуры не было, как сейчас, но это реально ад. Болит так, что жить не хочется, не то чтобы вставать и что-то делать. Кроха эта умотала нас вчера, а потом Палыч добил на льду, чтобы жизнь медом не казалась, видимо. Мы спортсмены, конечно, но не роботы же, в конце концов, сломаться можем. Через неделю на сборы ехать в горы куда-то, а если такими темпами продолжим, мы даже до лагеря не доедем. А на сборах нагрузка тоже не слабая, так что поберечь бы
Ладно, тренерам, конечно, виднее, но, сука, больно! Ни руки, ни ноги не двигаются, даже задница болит. Про торс я вообще молчу, хотел наклониться поднять подушку, что ночью на пол упала, на хер эту затею послал. Не сегодня.
В голове пусто радуюсь. Отпустило, походу, как я и думал, от Ольги Сергеевны. Видать, вчера на фоне всех разговоров и мыслей об отношениях у меня все-таки так поехала крыша, что я вел себя странно, сегодня полегче. Да и болит все так, что, если честно, ни о чем, кроме этого пиздеца, думать не получается. Оно и к лучшему, я вчера себя умалишенным чувствовал, не хочу так снова.
Сегодня опять тренировка, земли нет, зато на льду почти три часа бегать. Уверен, что все мужики дохнут так же, как и я, поэтому тренировка наверняка будет очень веселой, Палыч будет не рад.
Хорошо, что мы почти всей командой дипломы пару недель назад получили. Вставать на учебу я бы просто не нашел сил, потому что даже до душа дойти оказалось той еще пыткой.
Включаю холодную воду, хорошо Мышцы горячие остужает, и, кажется, становится легче. Становлюсь под струи, а перед глазами губы эти алые и глазища зеленые смотрят в упор, как будто она напротив меня в душе стоит.
Сука!
Трясу головой и потираю веки, да какого черта? Все ж нормально было, не думал даже Закрываю глаза снова она. Как издевается, губы в ухмылке кривит, мол, страдай, Ковалев, я тебе и тут жизни не дам. Ну приехали. Открываю глаза, сосредотачиваюсь, не думаю о ней. Закрываю добрый вечер. Стоит, смотрит, изучает как будто. Пытаюсь не думать ни хера не выходит. Другие картинки представляю ноль. Как приклеилась, не денешь никуда.
Вылетаю из душа так быстро, как только могу, учитывая боль во всем теле, натягиваю трусы на мокрое тело и иду на кухню, чтобы позавтракать. Окно открыто, от ветра мурашки, хорошо так, не жарко почти. Отвлекаюсь на готовку, если подгоревшую яичницу с сосисками можно назвать готовкой, пока завтракаю, залипаю в телефон и опять про Кроху не думаю. Тарелку мою без мыслей, протеиновый коктейль болтаю тоже без всякого, а когда падаю на диван от невыносимой боли в мышцах и глаза закрываю опять она.
Как издевательство, наваждение какое-то.
У меня крыша едет? Надо мозгоправу сдаваться? Прийти, сказать, помогите, я, кажется, помешался на девушке, с которой толком не знаком. Так, что ли?
Не понимаю ни хера, бешусь уже на себя самого, потому что ну что это за дерьмо вообще. Не могу избавиться от нее, она просто перед глазами стоит и смотрит на меня с легкой улыбкой, а я как обезумевший каждую черточку лица рассматриваю, как будто запомнить пытаюсь.
Отвлекает от нее только телефонный звонок, на экране фотка Даши. Что ей надо? Вчера только ушла от меня.
Первые секунд десять слушаю звонок, думая, стоит ли отвечать, но потом все-таки поднимаю трубку. Мало ли что случилось у нее, она обычно никогда так скоро не появляется.
Антош, мурлычет в трубку, и я закатываю глаза. Ясно. Можно было все-таки не брать. От этого приторного «Антош» можно диабет заработать, потому что искренности в нем столько же, сколько во мне сейчас энергии. Ноль.
Даш, что-то срочное? хочу срулить разговор и не слушать, как она соскучилась, сейчас это особенно раздражает.
Да, очень срочное! Товарищ хоккеист, не хотите пару шайб в мои ворота закатить, а то как-то грустно без вас, в прошлый раз было мало очень