Когда в наших тарелках не осталось ни кусочка, я спросила:
— Вы всегда едите в полном молчании?
— Что?
Андрей не сразу понял, что я имею в виду. Отчего-то мне вдруг показалось, что он вообще на удивление туп для миллионера. А может, молча поглощая пищу, он думал о том, как преумножить свои капиталы? Если так, то это очень обидно. Я рассчитывала, что, сраженный моей неземной красотой, он разом забудет про свои деньги.
— Я спрашиваю, вы всегда едите в полном молчании? — повторила я. — Соблюдаете принцип: когда я ем, я глух и нем?
Андрей усмехнулся. Кажется, моя шутка дошла до него.
— Нет, просто салат действительно очень вкусный.
— Что ж, надеюсь, чай вам также понравится, — выразила надежду я, чувствуя, как настроение, вернее, его остатки растворились в свете солнечного луча, падающего прямо в мою чашку.
— Я тоже надеюсь, — кивнул он и бросил быстрый взгляд в сторону Ильи.
Молчаливое присутствие охранника меня уже стало так раздражать, что я спросила:
— Он что, суфлирует вам?
Андрей нахмурил красиво очерченные брови:
— Что, простите?
Я закатила глаза к потолку. Черт, этот молодой и обаятельный миллионер оказался обычным тупицей. Мраки. Хотя, возможно, он просто пересчитывал в уме свои доходы и только по этой причине не реагировал на мои, в общем-то, не слишком-то интеллектуальные шутки.
— Я говорю, охранник у вас отличный, — вздохнула я. — Глаз с нас не сводит.
— Работа у него такая, — пожал плечами Андрей и разлил по чашкам зеленый чай.
— Отличная работа. Не требует большого ума.
— Ну, не скажите, — покачал головой Андрей. Мне даже показалось, что он обиделся. — Работа охранника очень тонкая и сложная.
— Да? — хмыкнула я. — Именно поэтому ваш сложный и тонкий охранник так пялится на меня?
— Вам показалось, — отрезал Андрей и многозначительно посмотрел на часы. — Извините, но мне пора.
— Жаль, — улыбнулась я, на самом деле чувствуя невероятное облегчение. — Только разговорились.
— У нас будет с вами прекрасная возможность продолжить разговор послезавтра. Как насчет ужина, не возражаете?
Я немного подумала, прежде чем ответить, и покачала головой:
— Не возражаю.
Жажда выйти замуж за миллионера оказалась выше, чем потребность в умном собеседнике.
— Вот и отлично.
Андрей встал, помог подняться мне и пошел к выходу. Илья последовал нашему примеру. При этом он все так же смотрел на меня тяжелым взглядом, от которого мне было слегка не по себе. Проходя мимо парня, я показала ему язык. Он усмехнулся и спокойно направился к выходу следом за боссом. То, что он проигнорировал мой выпад, меня почему-то задело, и я пообещала себе непременно выгнать этого нахала с работы, как только окажусь на месте законной супруги Андрея Митрофанова.
4
Едва миллионер ушел, я с букетом роз поплелась в раздевалку, где на меня сразу налетела Лариска.
— Слушай, неужели тебе все же удалось?
— Что? — кисло спросила я, не уверенная в том, что мне удалось что-то путевое.
— Твоя мечта превратиться из Золушки в принцессу скоро станет реальностью?
— С чего ты взяла? — вздохнула я, переодеваясь в форму для тренировки — топик и короткие шорты. Почему-то самой мне в то, что скоро моя мечта осуществится, верилось мало. К тому же я сомневалась, что Андрей Митрофанов и есть та самая заветная мечта. Как-то не дотягивал он до нее.
— Я видела, как ты на него смотрела, — усмехнулась Лариса.
— Только не говори, что глазами голодной до денег пираньи, — попросила я, так как подозревала, что это недалеко от истины.
— Нет, — покачала головой подруга. — Мне показалось, он тебе нравится.
— Нравился, — поправила я. — Пока не заговорил. Знаешь, для миллионера он как-то удивительно туповат.
— А тебе с ним что, задачки решать? — усмехнулась Лариска.
— Нет, но все-таки… С ним даже и поговорить-то толком не о чем.
— Может, просто не нашлось подходящей темы для разговора? — сердобольно подсказала Лара. — Все-таки у вас разные интересы.
Я скривилась. Такое объяснение меня не удовлетворило.
— Это почему «разные»? Нас обоих интересуют деньги.
— Слушай, а почему он потащил тебя в нашу закусочную? — вдруг спросила Лариска. — Что, не нашлось другого места, где можно пообедать?
— То-то и оно, — нахмурилась я.