Днем 11 мая, в отсутствие генерала Кутепова, болгары произвели обыск у него на квартире и избили дежурного офицера. Возбужденные русские части, стоявшие в Тырнове, выступили с винтовками и пулеметом для охраны дачи командира корпуса. Прибывший вместе с начальником болгарского гарнизона генерал Кутепов остановил готовое произойти столкновение. Оружие пришлось отдать болгарам.
Вечером 12 мая полковник Топалджиков пригласил генерала Кутепова по телефону прибыть в Софию, дав честное слово офицера, что ему гарантировано возвращение назад, в Тырново, к своим частям. Генерал Кутепов поверил офицерскому слову и был 13 мая арестован в Софии и вместе с генералом Шатиловым и генералом Вязьмитиновым выслан из пределов Болгарии.
Положение русских войск, морально потрясенных арестом командира корпуса, было трагическое. Началась в полном смысле слова травля. В Тырново прибыл командующий корпусом генерал-лейтенант Витковский. Центр в Софии был разрушен, связи с Главнокомандующим и с Сербией не было никакой. Из газет узнали о телеграмме Главнокомандующего председателю Совета министров Стамболийскому. Указав на измену болгарского правительства России, спасшей народ от турецкого ига, измену, выразившуюся в участии в войне на стороне ее противников, генерал Врангель телеграфировал: «Радушно встреченные населением русские люди воочию убедились, сколь чужд был болгарский народ предательству правительства страны. Теперь болгарское правительство вторично толкает народ в объятия смертельных врагов национальной России». Указав далее, что «болгарское правительство в сознании своего бессилия ищет опоры у тиранов России», он заканчивал телеграмму следующими словами: «В жертву им оно готово принести Русскую Армию. Преследуемые клеветой и злобой, русские воины могут быть вынуждены сомкнуть ряды вокруг своих знамен. Встанет вновь жуткий призрак братоубийства Бог свидетель, что не мы вызвали его».
Телеграмма генерала Врангеля в точности оправдалась: братская кровь пролилась ровно через год, и русским воинам пришлось «сомкнуть свои ряды». Но тогда телеграмма эта, конечно, не могла быть признана сигналом к немедленному выступлению. Оставалась в силе директива, что выступление возможно только тогда, когда будет совместное действие земледельцев и коммунистов; теперь этого не было и коммунисты являлись только закулисными подстрекателями.
Связь прервалась не только с центром, но даже с отдельными частями. На поездах ловили и арестовывали русских офицеров. Неожиданный арест генерала Кутепова создал задержку в принятии на месте какого-либо ответственного решения, которая всякое действие делала теперь уже невозможным.
Генералу Витковскому пришлось самостоятельно принимать меры к выходу из создавшегося положения, пока, с большими трудностями, не прибыла новая директива Главнокомандующего: при сложившихся обстоятельствах надлежало попытаться, не уходя из Болгарии, восстановить положение, хотя бы ценою полускрытого существования Армии. Явный провал Генуэзской конференции должен был заставить болгар быть более уступчивыми; с другой стороны, уход из Болгарии, возможный только в случае его внезапности, теперь не мог встретить поддержки ни одного из европейских государств. Генералу Витковскому было предписано организовать в возможно широкой мере групповые работы, чтобы перевести армию на самообеспечение. Такая организация, напоминающая «рабочие артели», с одной стороны, сохраняла на более долгий срок имеющиеся средства, а с другой была наиболее удобной формой для полулегального существования армии. При этом было подчеркнуто, что «взаимоотношения между чинами армии остаются старые», и, «временно оставив родные ряды, они остаются русскими воинами, чинами Русской Армии». Сохранялась и внешняя эмблема Русской Армии военная форма. В самый разгар успешно начатых усилий по устройству русских частей на работы (главным образом, на мине Перник), последовали, после некоторого перерыва, новые гонения.
В июле 1922 года Верховным Административным Советом было вынесено постановление: 1) о принудительном распылении русских небольшими рабочими группами по 1520 человек, с подчинением этих групп особым поставленным лицам из болгар; 2) о высылке из Болгарии всех начальствующих лиц; 3) об уничтожении штабов и военной организации и 4) о полном разоружении «врангелистов».
Назначенный незадолго до этого начальником штаба Главнокомандующего генерал Миллер был командирован в Болгарию, и ценою невероятных усилий и исключительного такта ему удалось достигнуть компромисса, при котором постановление не приводилось в действие; но постановление не было отменено и висело над нами дамокловым мечом. Для его применения болгарское правительство искало только повода и начало целый ряд провокаций. Производились обыски «с целью отыскания оружия»; целые части изгонялись из казарм; в ночь на 16 августа в Великом Тырнове без всякого повода был убит болгарским солдатом юнкер Сергиевского артиллерийского училища Лобода
20
Всего этого оказалось мало: Русская Армия не поддавалась на провокацию. Тогда был применен старый способ подложные документы, тем более что в Тырнове собирался «Великий Собор» буржуазного блока, и правительство хотело, связав этими подложными документами Русскую Армию и буржуазные партии, одним взмахом распылить Русскую Армию и уничтожить ненавистный блок.
Как были составлены эти документы и какого они были содержания об этом с эпическим спокойствием рассказывает обвинительный акт комиссии Добриновича: «К концу месяца июля 1922 г. Чайкин и его товарищи нанимают пишущую машину Леонида Джунковского, улица Аспарух, номер 55, переписывают на ней подложные документы, будто бы исходящие от генерала Врангеля и скрепленные начальником штаба генералом Шатиловым, генералу Миллеру и другим; подписи на них (Врангеля, Шатилова и др.) подделаны юнкером художником-каллиграфом Володей, который имел перед собой настоящие их подписи на других бумагах.
Документы следующие: 1) От 17 августа 1922 г., секретно, в собственные руки, Командующему 1-м армейским корпусом (в то время командующим этим корпусом был генерал-лейтенант Витковский, со своим штабом в городе Тырнове). Приказом производятся только распределения должностей в корпусе и замена одних начальствующих лиц другими; цель его составителей была, чтобы поверили, что он не конспиративный. 2) От того же числа за 2642, г. Белград, совершенно секретно, в собственные руки, адресованный генерал-лейтенанту Миллеру, подписанный генералом Врангелем как Главнокомандующим и начальником штаба генерал-майором Шатиловым (последний генерал от кавалерии и в то время не был начальником штаба); им предписывается как начальникам русских войсковых частей, расположенных в Болгарии, вступить в переговоры с болгарскими буржуазными и военными партиями по вопросу о сформировании нового министерства, о перевороте и занятии больших центров в Болгарии русской врангелевской армией, для того чтобы Болгария стала исходным пунктом для войны с советской Россией; в новом министерстве (правительстве) военным министром должен быть русский генерал, назначенный Врангелем; совместно с представителями болгарских буржуазных партий должен выработаться список начальствующих лиц в Болгарии, которые должны быть арестованы и преданы военно-полевому суду, составленному из русских офицеров; немедленно представить генералу Врангелю план местонахождения важных пунктов в Софии, как телеграфа, арсенала и др., которые должны быть заняты войсковыми частями при перевороте; представить ему же мобилизационный план всех русских до 50 лет. 3) От начальника штаба генерала Шатилова от 16 августа 1922 г. за 2641, г. Сремски Карловцы, командиру 1-го корпуса (тогда был генерал-лейтенант Витковский, со штабом в городе Тырнове), совершенно секретно, в собственные руки, которым ему сообщается, что начальнику отряда русских войск в Галлиполи, генерал-майору Мартынову, Главнокомандующим был отправлен следующий приказ: немедленно приготовиться к походу, войти в переговоры с главным французским начальником в Галлиполи и с начальником Адрианопольской греческой дивизии, по вопросу о беспрепятственном походе через греко-болгарскую границу, пройти Свиленград и Хебибчево и соединиться с Николаевским инженерным училищем и Кубанскими войсками из училища имени генерала Алексеева и тронуться в поход через Адрианополь, как только получится телеграмма в добрый путь, чтобы овладеть Болгарией. Примечание: генерал Шатилов перестал быть начальником штаба еще 27 марта 1922 г. по поданной им отставке, которая принята того же числа приказом генерала Врангеля за 242, который в подлиннике прилагается при настоящем докладе; видно, что фальсификаторы не знали об этом приказе. 4) От начальника штаба 1-го армейского корпуса, полковника Бредова