Вы ложечку токмо спробуйте, барышня, взмолилась девушка. Я ж старалася
Черт, ну и как ей откажешь? Может, если задержу дыхание, получится проглотить?
Шумно выдохнув, я куснула содержимое ложки и удивленно охнула. Как же вкусно! Кажется, в жизни ничего лучше не пробовала. Гречка просто таяла во рту.
За первой, пошла вторая, третья, четвертая. Аж за ушами трещит. И чем больше я ела, тем шире становилась улыбка на лицах обеих женщин.
Может я сильно голодная? Да не сказать чтобы очень.
Это просто объедение! Как вы ее готовите?
Дык на свежем сальце, Софья Алексевна. В горшочке, с грибочками, жареным лучком. Потомить ночку и с пылу с жару, родимую, прямо на стол.
Каждое блюдо Глаша презентовала так, что и у мертвеца бы слюнки потекли. Что уж говорить о моем, вполне себе живом и растущем организме?
Каша, блины, суп. Уплетая за обе щеки, я едва не била себя по рукам, чтобы не тянуться за добавкой. И только когда пришел черед ароматного чая, из душицы, зверобоя и мяты, смогла перевести дух.
Приятное разнообразие, учитывая, что мой обычный завтрак проходил куда как скромнее, и состоял из чашки растворимого кофе и куска пережаренного тоста.
В голове наконец-то прояснилось. Мысли выстроились в слаженную цепочку. Созрели важные вопросы. Да и у тетушки, раздобревшей от свежеиспечённых булок, появилось явное желание поболтать.
Сонечка, как твое здоровьице? Не послать ли за Модестом Давидычем? заботливо поинтересовалась она, и склонила голову к правому плечу.
Такая одинокая, хрупкая, но не сломленная. Мне хотелось ее утешить. Обнять. Убрать печаль из вопросительного взгляда. Но и врать я не могла.
Проглотив застрявший в горле кусок черничного пирога, я запила его чаем.
Не нужно никого никуда посылать, Инесса Ивановна. Память не вернулась, но чувствую я себя намного лучше. Если вы не возражаете, я бы хотела задать вам несколько вопросов.
Тетушка по-другому я ее почему-то уже не воспринимала улыбнулась и кивнула.
Да чего ж мне возражать? Спрашивай, коли надо.
Эх, если бы вы знали как сильно надо. Вопрос буквально жизни и смерти.
Скажите, может вы знаете, кто-нибудь из ваших наших общих знакомых желал Со мне зла?
Зря я, наверное, вот так, без подготовки. Старушка, не ожидая подобного поворота, вдруг подавилась и закашлялась. Пришлось потянуться вперед и хлопнуть ее по узкой спине. Полегчало.
Глаша поднесла стакан воды, глотнув которую, Инесса Ивановна подняла на меня полный ужаса взгляд.
Сонечка, милая моя деточка, да что ж это такое? С чего кому-то желать тебе зла?
Хороший вопрос.
Я же не святая, Инесса Ивановна. Может кому не угодила? Дорогу перешла? Мне не угрожали? Может, записки, странные телефон кхм разговоры не слышали?
Бог с тобой, милая. Скажешь тоже! махнула рукой старушка. Да добрее тебя в цельном мире никого нет. Комара ни в коем разе не прихлопнешь. Муху не смахнешь. Уличных кутят и котят привечаешь, подкармливаешь. Кажному помочь спешишь. А тихоня, каких свет не видывал. Дай волю, забьешься в уголок, с пяльцами, али пряжу мотая, и не услышишь, не найдешь. Да и знакомцев, с кем разговоры заводить у тебя не имеется. Подружек из гимназии по городам и весям раскидало. Знаю, что с дочкой Синекишкинских списываешься. Об чем не читала. Но будь там что худое, ты бы скрываться не стала.
Слушая описание моего двойника, я все отчетливее понимала, что мы разнились как небо и земля. И списать эти отличия на амнезию будет ой как не просто.
А что насчет моего жениха? Он же вон, целый граф. Молодой. Не бедный. Может я его отбила у кого? Ревнивые невесты к нам в дом, случайно, не приходили?
Лицо Инессы Ивановны вытянулось до невероятности.
Сергей Данилович честнейший человек. Он наш ближайший сосед и вырос на моих глазах. Да, миллионщик. При титуле. Ну дык, и ты у меня знатного роду. Слава богу, не бедствуешь. Будь у него невеста, неужто я б не знала и помолвке бы вашей способствовала?
А как давно мы с ним знакомы?
Почитай, всю жизнь, да не виделись долго. Он в столице бобылем долго крутился, при министерстве служил, а нонешней весной возвернулся, увидал тебя и прислал матушку, благословения просить. Тебе он по сердцу пришелся, так чего мне препоны чинить?
Любовь с первого после длительного расставания взгляда? Что-то не верю я в такие чудеса.
А вчерашние гости, это родственники с его стороны?
Не все. Лишь ее сиятельство Акулина Никитишна Бабишева-Бортникова, матушка Сергея Даниловича, да Ефим Ефимыч Бортников, ее нонешний муж.
А остальные?
Тетушка задумалась и принялась загибать пальцы.
Еще была Градислава Богдановна Соловицкая, крестная твоя. И мои давние приятельницы Амалия Генриховна Режицкая и Наталья Андревна Задашная. Еще малюткой тебя на руках качали.
Мечтательно улыбнувшись, она наклонилась ко мне и погладила по предплечью.
Полно тебе, Сонечка, о худом думать. Любят тебя все. И я, и Сергей Данилович, и соседи наши, и Глаша с Тишкой.
Инесса Ивановна, еще один последний вопрос и я оставлю эту тему, клянусь! Скажите, пожалуйста, а в случае моей смерти, кому перейдет все наследство?
Старушка резко побледнела и схватилась сердце.
Глаша, настой мне пустырниковый неси! Не сдюжу я! вездесущая Глаша прибежала с подносом, на котором стояла одна единственная рюмка с желтой жидкостью. Поставила ее перед тетушкой и не ушла, пока та не опрокинула ее в себя.
Резко выдохнув, Инесса Ивановна окинула меня укоризненным взглядом.
Совсем не щадишь ты меня Сонечка.
Тетушка, ну ответьте, пожалуйста, кому?
Братцу твоему четвероюродному по батюшке, Ивану Микитичу Полозову. Об нем не спрашивай. Не ведаю ничего. Вродесь, с женой и детишками в столице живет. Не бедствует.
Первое правило криминалистики ищи кому выгодно, а значит придется хорошенько потряси нового родственничка. Позже.
Пока я переваривала новую информацию, раздался стук.
Глаша ворвалась в гостиную с таким лицом, будто в доме начался пожар. Я даже принюхалась, вдруг и вправду где полыхнуло? Ее собранные на макушке косы растрепались. Щеки покраснели. А в глазах горел безумный огонь.
Барыня, его сиятельство пожаловали. Принять просють.
Сергей Данилович? удивленно воскликнула Инесса Ивановна. Тебе ж говорено было передать гостям, мы энти дни не принимаем. Сонечке нездоровится.
Вот вам крест, барыня, Глаша осенила себя крестным знамением. Слово в слово казала. Графьям дюже волнительно было. Пообещались с визитами повременить.
Да верю, верю, махнула на нее старушка и тяжело вздохнула. Чо уж теперича? Зови
Агась.
Жених мало чем отличался от себя вчерашнего. Такой же красавец. При параде. Только пиджак вместо черного темно-зеленый надел. Тот оттенял его белые кудри и светло-карие глаза, выгодно подчеркивая ширину плеч и подтянутую фигуру.
Не входи он в мой список подозреваемых, любовалась бы и любовалась. А так Интересно, для чего ему трость? Хромать, не хромал. Опираться не торопился. А может и не трость это вовсе? Не мешало бы проверить.
Инесса Ивановна, Софья Алексевна, он учтиво кивнул и выпрямился, как струна. Вы прекрасны как день.
Ваше сиятельство, старушка тепло улыбнулась и протянула ему ручку для поцелуя. А за ней пришел и мой черед. И если тетушку он долго не мучил, меня из плена своей хватки выпускать не спешил. Признаться, мы не ждали гостей. Софья все еще
Покорнейше прошу простить за столь ранний визит, Инесса Ивановна, но сердцу было неспокойно. Решился заглянуть. Так сказать, по-соседски. Узнать, как здоровье, не требуется ли помощь?
Какой учтивый. И язык подвешен, будь здоров. Политесы вон какие разводит. Даже тетушка покраснела. Только мне в эту заботу с трудом верилось. То ли чутье проснулось, о котором еще на первом курсе Глеб Севастьянович, наш преподаватель теории криминалистики, рассказывал? То ли я просто не выспалась и капризничаю?