Именно, подтвердил Гуров, вот в этой сфере все по писаному, по инструкции. Разрыв радикальный; как раз выяснилось, что она, уходя, даже телефон свой бросила.
Цел? тотчас спросил Крячко.
Представь себе, разбила. Сим-карты, что интересно, в нем не было. Интересная деталь, обычно нервные и престарелые дамы осторожны и такого рода поступков не совершают.
В самом деле, решительный разрыв. Возможно, осознала, что нагрешила аль приняла печать антихриста? предположил Станислав. Так, а братья-сыскари, само собой, тотчас диагностировали вступление в нетрадиционную религиозную секту, положив в основу дедукции обстановку и вещички, в кухне-келейке обнаруженные?
В точности, профессор, подтвердил Гуров, сверившись с бумагами.
И тут же имеется момент, подал голос Орлов. Кондуктор тамошнего единственного автобуса, сорок третий маршрут, будучи опрошенной, признала в фотографии Томину.
Он сделал паузу (да, маленькие слабости к эффектам присущи и большим людям).
Сошла эта женщина на остановке по требованию, как раз на Волчьей Яме или, как Лева утверждает, Шужкопе. Остановка называется куда проще, «Турбаза». И постучал карандашом по карте.
Глава 4
И что? осторожно спросил Крячко.
Как это что? удивился Орлов. Ну глаза разуй, сыскарь, глянь на карту-то, я что, просто так тут разрисовываю?
Лев Иванович поспешил на помощь:
Стас, это ближайшая остановка общественного транспорта к нашему бермудскому огурцу.
Ах, это, спохватился Станислав, каюсь, не уловил сразу.
Ничего, с первого раза бывает, дальше будет легче, пообещал Орлов. Вот вам другого рода фигурант. Красочный, вы оцените. Золий Оксана Сергеевна, год рождения две тысячи первый, передвигалась на собственном автомобиле возьми, читай сам.
Станислав взял папку, прочитал, присвистнул:
«Ровер Эвок». Неплохо для двадцатилетней деточки. Разумеется, сама заработала?
Не отбивай хлеб у налоговых инспекторов, напомнил Лев Иванович, излагай, а то с твоими остроумными ремарками до утра не управимся.
Ладно, ладно, отмахнулся коллега. Итак, двадцать первого ноября двадцать второго года, оставив малолетнюю дочь на попечение няни, она же соседка по коммуналке
Что?! переспросил Гуров, полагая, что ошибся.
Ну чего неясно? Золий Оксана, «Ровер Эвок», коммуналка, двадцать лет. Не отбирай хлеб у моралистов и проповедников нравственности, не без удовлетворения отомстил Крячко. В общем, умчалась в неизвестном направлении, посулив, что скоро будет. Род занятий предполагал такие отлучки, но есть обстоятельство: деточка жила не по средствам, брала кредиты и взаймы.
И в местном ОВД успокоились на том, что товарищ Золий просто смылась от кредиторов? уточнил Гуров.
Станислав пожал плечами.
Несмотря на то что дамочка из сферы сексуальных услуг исчезла на пару с автотранспортом? И оставила ребенка?
Держи, сам смотри. Крячко протянул папку.
Не хочу.
Стас, хмыкнув, продолжил:
В общем, соседка старая дева, самоотверженная, бездетная, готова за новую дочку глотку порвать, так что о пропаже заявила лишь месяц спустя. Со ссылкой на то, что бывало и подольше, чего ж нет. Говорит к тому же, что Золий эта немного того ну, любила истории рассказывать. Вечный, почти горьковский сюжет: подзаборная девка до пенсии рассказывает подружкам, как молодой зарубежный принц на белом коне метал под ноги ей бриллианты и яхты, зовя в принцессы, а она нет, и все тут.
Гуров все-таки взял папку, просмотрел бумаги: протоколы обыска комнаты, фотографии Пусть коммуналка, но обставлена с претензией на дизайн, никаких бабушкиных люстр и фикусов, зато над уголком для завтрака висит некая доска, к которой густо пришпилены какие-то вырезки, фотокарточки, лозунги. И в центре сама Оксана, вальяжно опираясь на блестящий, нежно-розовый «Ровер» с нарочито не по ГОСТу сделанными номерами.
«Ксю Три Семерки». Ни меры, ни вкуса. Ничего себе у нее грезы. Это у нее доска для визуализаций, зачем-то и неясно для кого пояснил Станислав.
Генерал лишь бровями дернул: мол, тебе-то откуда известно, господин полковник? Гуров усмехнулся, завладел лупой командования, принялся изучать детали. У товарища Золий оказалось множество желаний, и разнообразных, почерк красивый, и русским языком владела она вполне сносно: сумка «Хермес», часы «Бреге», соболиная шуба, поездка в Лондон, отпуск на Мальдивах, миллион долларов все это было визуализировано путем вырезания картинок из блестящих журналов. И лишь основной заказ на высокого, красивого, обеспеченного, холостого олигарха был оформлен целиком в письменной форме.
«Я забуду Петра. Я буду встречаться с мужчиной, который будет меня любить, уважать, поддерживать». «Я съезжу с любимым на Мальдивы». «Цель к концу года миллион долларов». «Куплю отдельную квартиру на Остоженке» о, вот оно, перечеркнуто: «Хочу «Ровер Эвок». Розовый!» цитировал Станислав. Желания четкие, конструктивные, сформулировано толково. Любопытно только, сколько бы ей пришлось работать не покладая ног.
И главное, ни слова о ребенке, заметил Гуров, а эти бумажки что за шизофрения?
Не скажи, возразил Крячко. Знаешь, сколько таким образом правильно мечтают о великом. А ребенок это такая малость, каждый может.
Давайте ближе к делу, призвал Орлов. Оставим в покое отдельные девиа- ции и к основному.
Генерал очертил карандашиком перекресток на пересечении с бетонкой А-107, первой после МКАДа:
Тут последняя камера, и тут же транспорт Золий был зафиксирован в последний раз. Следующая камера стоит уже на пересечении с третьей бетонкой, А-108, и на ней машины уже не было.
Между этими двумя камерами всего-то шестьдесят километров, заметил Гуров, прикинув расстояние.
Это да, и ответвлений много. Орлов поскреб подбородок. И разумеется, можно свернуть на любой на выбор. К тому же, насколько я понимаю, этот «Ровер» типа внедорожника?
Ну так. А GPS? спросил Станислав. Когда машины дорогие, должны же быть какие-то средства отслеживания.
И снова молодец, одобрил генерал. Однако тут какой-то казус: оказывается, это не постоянная услуга производителя, а по подписке. Пробный период прошел, Золий ее не оплатила ну и определение местонахождения отключено.
Это для нее отключено, а по запросу органов?
Ну так сам и запроси у производителя, это в Англии, направо от Ла-Манша, предложил Орлов, и послушай, что тебе ответят. Итак, последний раз автомобиль зафиксирован на перекрестке бетонки А-107 и Рогачевского шоссе. Изучение камер, расположенных в этом районе далее, ничего не дало, ДТП не зафиксировано, то есть где-то на этом отрезке, между двумя кольцевыми дорогами, запропал и автомобиль, и сама Золий.
Да тут и искать нечего, съязвил Станислав, всего-то площадью с Люксембург.
Есть идея насчет оставить в покое девиации, подал голос Гуров, если позволите, не стоит оставлять. Это общий момент, помимо направления движения.
Что имеешь в виду?
Я имею в виду, что у обеих этих фигур, помимо личной неустроенности, специфическое восприятие действительности, пояснил Лев Иванович. Пусть и по-разному, но обе, безусловно, уверены, что могут сказку сделать былью. Пусть одна обвешивает помещение квазисвятыми, а вторая своим, хотелками, мысль-то одинаковая.
Согласен, кратко ответил Орлов.
Томина забрала сбережения, а у Золий если не наличные, то машина дорогая, задумчиво отметил Станислав. Тоже, знаете ли, момент объединяющий. И к тому же дата, обе пропали, насколько я понял, в один день с годичной разницей.
Это много, но далеко не все. Кстати, бравые сыскари хотя бы примерно выяснили, куда конкретно все эти дамы могли путь держать? спросил Лев Иванович.
Орлов погрозил пальцем:
Ты хитрый старый жук. Все на блюдечке подай, а ты только умные выводы делать будешь да аналитикой страдать. Неизвестно, куда направлялись они, исключая указания камер и кондуктора автобуса, конкретики по месту и цели нет. Но вектор-то ясен? Определенно. Пожалуй, это еще одно объединяющее обстоятельство. Да! как бы спохватился он. Если следующий вопрос: что там такого, в тех краях, эдакого, притягивающего дамочек, разочарованных в действительности