Извозчика на всякий случай отпускать не стали, мало ли как тут нас примут. Поднялись на второй этаж, постучали. Спустя минуту дверь открылась. Дверь открыла женщина:
Вам кого?!
У нее было приятное лицо, но при этом в ней чувствовалась напряженность, правда стоило ей увидеть девочку, как взгляд сразу потеплел.
Александра? снова спросила она, опередив старика, только открывшего рот для ответа.
Да. Это я, ответила ей девочка.
Женщина улыбнулась, изображая радость, но я видел, что это была дежурная улыбка.
А вы Извините запамятовала, она нарочно сделала вид, что не помнит, как зовут старика.
Лука Никитич Вробин, несколько обиженно представился тот.
Да-да! Точно. Еще раз извините меня. Проходите скорей. Проходите, пожалуйста, в квартиру. Сашенька, ты такая красавица! Лука Никитич, вы бледно выглядите. Устали с дороги?! Да проходите, проходите! Я сейчас вас чаем напою! Вас, молодой человек, как зовут? женщина сделала паузу, а дождавшись, когда я представился, сухо сказала: Мне о вас ничего не известно.
Своими словами она четко и сразу отделила своих гостей от меня.
«Даже чаю дамочка не предложила. И взгляд у нее колючий. Впрочем, я свое дело сделал, можно и откланяться».
Лука Никитич, я свое дело сделал, обратился я к старику.
Да, Саша. Большое спасибо, вы нам здорово помогли.
Саша, ты еще придешь к нам?
Я пожал плечами, на что девочка лукаво, чисто по-женски, улыбнулась.
Ну, пожалуйста.
В кафе пойдем, пирожные кушать? улыбнулся я ей в ответ.
Да! И в синематограф! Хочу фильму с Чаплиным!
Чаплин так Чаплин, снова улыбнулся я. Как устроюсь, зайду, если, конечно, у хозяев не будет возражений.
Думаю, не будет, с секундной заминкой и как-то неуверенно подтвердила женщина.
Откланявшись, я вышел на улицу. Понять, что сейчас произошло, было несложно. Эта женщина, принимающее звено, живет на квартире в ожидании, пока приедет наследница, чтобы затем передать ее по цепочке, в конце которой ее ждет свидание с родственниками за границей. Так что, если приду сюда через три-четыре дня, то, скорее всего, Сашеньки здесь уже не будет. Оглянулся по сторонам, так как забыл спросить, в каком направлении мне идти, а народу, как назло, не было на улице. Рабочий день, около трех часов дня, да и магазинов, похоже, здесь нет.
«Пойду обратно в сторону вокзала. Заберу вещи» дальше я не додумал, так из-за ближайшего угла мне навстречу, вывернули трое мальчишек-беспризорников, которые сейчас что-то энергично обсуждали, размахивая руками. Сделал жест рукой, подзывая. Заметили, насторожились и сразу замедлили шаг. Я неспешно пошел к ним.
Не боись, босяки. Заработать хотите?
Что надо делать? спросил более крупный паренек в выгоревшей, некогда красной рубахе, на размер больше, и в замызганном картузе с наполовину оторванным козырьком. Старая выцветшая рубашка с закатанными рукавами была ему явно велика, как и штаны, которые он постоянно поддергивал, висели на нем, как на огородном чучеле. Близко подходить к ним не стал, остановился на расстоянии. Вонь, да еще живность всякую от них можно подхватить.
Не знаете, может, кто комнату здесь сдает?
Может, баба Зина, как-то несмело сказал худенький паренек, на полголовы ниже своего приятеля, с бледным лицом и большими серыми глазами. Штаны и рубашка на нем были по размеру, но при этом сильно заношенные и грязные.
Что за баба Зина? спросил я его.
Погоди, Васек. Сколько дашь, дядя? не став отвечать на мой вопрос, в свою очередь требовательно спросил меня главарь.
Ты что, парень, цыган? Это тот коня за глаза продает, нахваливает. Ты мне сначала квартиру представь, а тогда и цену обговаривай. Так тебе понятно?
Чего ж не понять, только так дороже будет.
Ты что, нэпман, так и хочешь лишнюю деньгу сшибить?
Каждая работа своих денег стоит, неожиданно наставительно выдал мне главарь.
Ладно, деловой, называй цену. Потом скажешь, что под эти деньги ты мне предложишь? Не устроит разбежимся.
Три рубля? В тоне паренька был как вопрос, так и требование.
Рубль, без торга. Говори дальше.
К тетке Марии сведу. У нее жиличка уже есть, но я сам слышал, как она говорила, что у нее есть комната на еще одного жильца с отдельным входом, мальчишка посмотрел на меня, пытаясь понять, как я реагирую на его рекламу, но видно особой радости не нашел, пояснил: Дело в том, что у ейного мужа была мастерская, пристроенная к дому. Когда он помер, она продала все, что в ней было, сделав еще одну комнату. Так что, дядя?
Комната в бывшей мастерской? я скривился.
Так там все есть. И вход отдельный.
Сколько хозяйка просит?
Парнишка пожал плечами.
Ладно, пошли.
А деньги?
Вот тебе полтинник, второй отдам, как сведешь с хозяйкой.
Не обманешь?
Крест на пузе. Идем.
После этих слов мальчишки как-то по-другому посмотрели на меня, явно не ожидая от приезжего фраера клятвы, которая была в ходу у беспризорников.
Пока шли, я немного разговорил ребят. Оказалось, что сравнительно недалеко отсюда, в полуразрушенном бараке, за рабочим поселком, проживает большая компания беспризорников. Сколько их там, мальчишки не могли сказать, так как все были полностью неграмотны. Выживали, как могли. В речке ловили рыбу, воровали с огородов, попрошайничали в городе, ну и крали, не без этого, что плохо лежало. Узнал, как их зовут. Делового пацана звали Степаном. Самого маленького и худенького мальчишку Васей, а третьего Митей, по прозвищу Живчик. Он был юрким и вертким, ни минуты не оставаясь в покое. Спустя десять минут они привели меня к частному дому.
Здесь, и Степан, старший из мальчишек, показал на калитку. Так мы ждем?
Ждите.
Хозяйка, Мария Васильевна, оказалась женщиной основательной, лет пятидесяти с хвостиком, с приятным румяным лицом и объемным телом. Будь она лет на двадцать моложе, то со своими формами вполне могла бы позировать для картины «Купчиха» художника Бориса Кустодиева. Познакомились, потом она меня пригласила в дом. Сели за стол, после чего она спросила:
Откуда будете, Александр?
Из Сибири, хозяйка. Приехал по делам. Надо по учреждениям побегать, кое-какие бумаги подписать.
Из нэпманов, что ли?
Какая тебе разница, хозяйка? Цену и условия назовите.
Есть разница! Вдруг ты вор какой? Документ у тебя есть? По закону велено его на регистрацию отдавать в милицию.
А потом фининспектору за квартиранта придется платить? с усмешкой спросил я ее.
Придется, грустно кивнула хозяйка. И так жить не на что, а эти дармоеды последние копейки готовы отобрать! Изверги!
Не знаю, как у меня дела пойдут, поэтому сделаем так, хозяйка. Я вам, Марь Васильна, за две недели заплачу и денюжку дам для милиции. Без документов. Так сколько?
Пятнадцать рублей и пятерку для Степана.
Это местный участковый надзиратель?
Ага. Так сговорились?
Вам десять, ему трешка.
Тогда пусть мне двенадцать будет. По рукам?
Не так быстро, хозяйка. Я пока еще не знаю, где жить буду. Сначала покажите, а ежели понравится, тогда и по рукам ударим.
И то верно. Да вам, Саша, обязательно понравится. Это же не комната, а целая квартира. А главное, вход отдельный. Послушай, а ты не бабник?
Не понял, я даже немного оторопел от подобного вопроса.
Чего тут непонятного?! Ты с местными бабами будь поосторожнее, не то наши мужики тебе живо репу начешут, а мне потом ходи с участковым разбирайся.
Не волнуйтесь, хозяйка. Мне кто поумнее надо, чтобы поговорить с ней можно, а не юбку сразу задирать.
Гм. Ты вот еще что К моей жиличке, Дарье, не лезь. Она дюже грамотная, книги читает и работает в каком-то комитете Название у него Не вспомню. Только за ней ухаживать пытается один наш. Митька Семыкин. Фулиган первостатейный. Говорили, что недавно двух фабричных на танцах так отлупцевал, что на бедняг смотреть страшно было. А из-за чего? К Дарьюшке приставали. Ты понял?