Это пугало. Он практически привык к своему новому телу, но тут вдруг столь резкие изменения и попаданец должен заново изучать себя. Степан смутно догадывался, что это как-то связано с заблокированной магией, но не мог знать наверняка.
Да и разве стали бы ставить блокирующую печать вампиру, если знали о последствиях? Однако ему поставили. Значит, либо не знали, либо правила одни для всех, и без разницы, какие побочные эффекты проявятся у преступника.
Ко второй половине третьего дня он добрел до села. И замер на границе леса, опасаясь покидать зеленые своды.
Неизвестно, как его воспримут местные. Непременно, он сорвется и причинит вред. А навредить кому-либо он боялся больше всего.
Клыки уже немного отросли стали на немного длиннее обычных зубов, неприятно зудели.
Степан промялся на краю леса пару часов без магии он и красные глаза спрятать не мог, а оказаться на костре второй раз мало кому захочется. Вот и ему не хотелось.
Он вышел, только когда начало темнеть.
Но это, наверно, не самое лучшее решение, потому как всем давно известно, что охотятся вампиры именно ночью, и тут Степан такой: медленно выползает из лесу, светя алыми глазами-фонарями.
Ну дурная, дурная то была идея.
Темень, лес кажется черным, где-то вдалеке громко воют монстры, и из лесу темный силуэт выходит самое то для начала фильма ужасов.
Встретили его почти с распростертыми объятиями перед первыми домами десять крепких мужиков с вилами и косами преградили путь.
Кто такой и зачем пожаловал? попаданец хмуро взглянул на вилы, направленные на него, и вздохнул. Ну, не кинулись сразу убивать, уже большой прогресс.
Вампир. горестно проговорил Степан, отмахиваясь от идиотской и навязчивой мысли соврать, мол, он больной полукровка, эльф или что-то в этом роде.
Это мы видим. пробасил мужик, с недоверием оглядывая вампира вблизи, Зачем пришел в нашу деревню? что кровососу могло понадобиться тут, было как день ясно. Иначе б не нарезал тот круги вокруг деревни полдня.
Просить ночлег на одну ночь и спросить дорогу. ответ Степана деревенским не слишком понравился.
Они свято верили врет, кровосос поганый; он был убежден врать нет смысла.
Мужики перекинулись взглядами.
Если съешь каршиской травы, пустим, коли нет убирайся по-хорошему.
Степан скривился от одной лишь мысли: вкус у того растения препоганый, так еще и вызывает онемение и паралич челюсти, а то и всей головы. Ниже действие почему-то не распространялось.
Но придумано хорошо и он, и деревенские будут уверены, что никто от его зубов не пострадает.
Несите траву. согласился попаданец и с опаской оглянулся на лес, спиной чувствуя голодные взгляды монстров. Еще одна ночь там может стать последней, а умирать Степан пока не собирался.
Вилы миролюбиво опустили, но и в село не пускали, ждали, пока принесут каршискую траву. Степан нервно стучал пальцем по рукояти меча, беспокоясь, что травы-то у них может и не оказаться.
Накаркал.
Нету травы, глава! крикнул мальчонка, которого за ней посылали. Сгорела вместе с домом травника на прошлой неделе!
У вампира от этих слов сердце в пятки ушло. Как нету?
Два обеспокоенных взгляда встретились.
И что нам теперь делать? глава озабоченно потер лицо. Дом сгорел, запас трав на зиму тоже, нападки монстров участились, так еще и вампир приперся. Они прокляты, не иначе!
Может выгнать его в шею отсюда? Монстры ночью сожрут, так что мстить вампир вряд ли вернется.
Травы нет, так что проваливай туда, откуда пришел. припечатал глава, решив избавиться от головной боли. Ночь на дворе, а он тут лясы точит с вампиром. Будто ему больше нечем заняться.
Пустите меня переночевать. упрямо повторил Степан, хмуро взглянув исподлобья на селян.
Людям его мерцающий взгляд не понравился слишком зловеще выглядел вампир в лунном свете.
А у главы отпало и без того слабое желание дать ночлег кровососу. Сожрет всех же, тварь, полдеревни выкосит.
Проваливай, покуда цел! зло рыкнул мужик.
Степан мысленно прикинул и рассудил, что, даже будучи избитым, в деревне он будет куда целее, чем в лесу.
Пустите, по-хорошему прошу. оскалился вампир. Не трону я вас, если сделаете по-моему. Или пеняйте на себя. В лес я не вернусь.
Ему вовсе не хотелось быть злым или жестоким, но когда ты устал, до ужаса устал, а твое пожалуйста никто не слышит, единственное, что приходит в голову перейти к угрозам.
В конце концов, можно по пальцам пересчитать, когда этот метод не срабатывал.
Попаданец не собирался опускаться до запугиваний, но что ему еще остается?
С ним медленно происходило то, чего он так боялся мир постепенно заставлял его меняться, становиться жестче и черствее, безжалостнее.
И сейчас ему было совершенно все равно, как далеко придется зайти в угрозах и, возможно, действиях. Какая разница, умрет он тут или в лесу?
Мы забьем тебя. Нас больше, дурная твоя голова. ухмыльнулся глава.
Вампир скрипнул зубами, испытывая острое, жгучее отчаяние, потому что хотел жить, потому что за свою жизнь ему обязательно когда-то придется отнять чужую. И возможно, это случиться куда раньше, чем он представлял.
Пустите.
Глава сверлил попаданца злым, раздраженным взглядом, Степан смотрел в ответ упрямо, настойчиво не отводя глаз.
Он не хотел умирать, но и навредить кому-либо не желал. Только вот выбора ему никто не давал.
Пшел отсюда, нечисть поганая!
Попаданец криво ухмыльнулся. Да, он не святой, и не отрицает своей вины в том, что оступился, но почему о нем судят лишь по расе?
Стать вампиром не было его выбором.
Но как горько от мысли, что лишь одно это, тело, в которое он попал, так сильно заставляло его меняться, отрекаясь от своих принципов и самого себя.
Это земли вампиров, поостереглись бы говорить такие слова. сцедил попаданец сквозь зубы. Нервное напряжение нарастало, усталость и голод лишь обостряли до предела чувства, не давая полностью обуздать эмоции.
Давно всем известно, что вампиры сами по себе и о народе не пекутся. Так что нет у тебя тут никаких прав. Убирайся. проговорил мужик и слабо, предупреждающе ткнул вилами вампиру в живот.
Степан качнулся назад, непонимающе взглянул на вилы, потом на главу деревни. Положил руку на металлические зубья и оттолкнул от себя, бросив осуждающий взгляд на мужчину.
Я не переходил черту, так зачем это делаете вы? пророкотал вампир, неосознанно скалясь.
Несколько людей отпрянули назад, кто-то испуганно охнул.
Уже одним своим приходом и требованием пустить ты перешел всякие границы. холодно отчеканил глава.
Разве я причинил вам вред? Кого-то ранил или убил? разве можно принять то, что тебя будут слепо ненавидеть лишь потому, что ты другой?
Степан привык. Но не смирился.
То, что ты еще не успел это сделать, не более, чем счастливая случайность. уничижительная насмешка проскользнула в голосе главы, но вампир запретил себе злиться на такую мелочь.
У него сейчас задача поважнее выжить.
Я не могу остаться в лесу. Что мне сделать, чтоб вы пустили меня? мрачно, через силу проговорил попаданец, тихо добивая последнее сопротивление не вовремя очнувшейся гордости.
Умереть. Мертвого мы пустим. бросил кто-то из мужиков.
Степан смерил говорящего нечитаемым взглядом и скрипнул зубами. У него не было ни терпения, ни сил на любезности, долгие расшаркивания и переговоры.
Глава молчал, лихорадочно гоняя мысли в голове. Вампир не уйдет добровольно это все уже поняли, но и просто пустить его они не могут.
Мы свяжем тебя и запрем в подвале. С рассветом ты должен будешь покинуть деревню. произнес глава, лелея дохлую надежду, что вампир согласится. Ну, ясное дело, что никто из Вальдернеских на такое не подписался бы, вампиры на весь континент известны своим высокомерием и гордыней.