Несмотря на то, что семья жила очень бедно, он всё же успешно окончил десятилетку. После чего, неведомым образом сумел убедить любимую маму, что ему нужно двигаться дальше.
В конце концов, женщина согласилась с настойчивым сыном, и он поступил в ленинградский мединститут. Стипендия была так мала, что все годы учёбы он подрабатывал, где только можно.
Как это ни странно, но его с раннего возраста все звали только по имени с отчеством. По крайней мере, с тех самых пор, как он себя отчётливо помнил. Звали его так всегда и везде: во дворе, в средней школе и, наконец, в институте.
Уж очень его имя и отчество были запоминающимися для всех окружающих. А всё благодаря знаменитому Пушкину. Тёзка был очень талантлив и увековечил себя на века. Да и советская власть, в то давнее время, не давала народу забыть, что поэт «наше всё».
После окончания мединститута, Александра Сергеевича вызвали в деканат, где без всякой помпезности вручили красный диплом. Сразу за этим «торжественным» актом, его попросили собрать личные вещи и срочно выехать из общежития.
К сожалению молодого врача, родных или близких, у него в этом городе не было. Так что, пришлось немедля отправиться «по распределению» в далёкую-предалёкую глушь.
После долгой дороги, он прибыл на место и с ужасом понял, что оказался в маленькой, Богом забытой, деревне. Именно там, в крохотном фельдшерском пункте, он в полной мере хлебнул, что называется лиха.
Хотя, в те времена, всё это именовалось «сельской романтикой». То есть, всё, о чём так хорошо написал Михаил Афанасьевич Булгаков в «Записках молодого врача» молодой человек ощутил на собственной шкуре.
Вот только нашему классику досталась больница хоть и с маленьким, но всё-таки хорошо обученным штатом. А Александр Сергеевич оказался один, словно перст на десятки километров вокруг.
Кроме того, у светила русской словесности была большая аптека и оснащённая, операционная, оборудованная по последнему слову науки и техники. Плюс ко всему, имелось большое количество справочной литературы.
В отличие от большого прозаика, Александр Сергеевич получил в свои руки только пустую избу с сильно дымящейся, полу развалившейся печкой. А весь инструментарий хирурга, легко умещался в небольшом чемоданчике. В те времена, он назвался «балеткой». Наверное, потому, что артисты балета носили в них свои «башмаки» в которых танцевали на сцене.
Нужно сказать, что весь инструмент был собственностью молодого врача. Скромный набор скальпелей и прочих предметов, он случайно купил перед самым отъездом и, ничтоже сумняшися, сунул его в скромный багаж. Ну, а обширную медицинскую библиотеку представляли собой лишь конспекты, которые он вёл в институте.
Первая неприятность пришла очень скоро. Она случилась дня через три, после приезда «специалиста» в деревню. В полутёмную и́збу ворвался чумазый пацан. Задыхаясь от быстрого бега, он сообщил, что в пяти километрах отсюда умирал его старый отец.
Александр Сергеевич схватил полупустой саквояж с хирургическим инструментарием. Выскочил из медпункта и помчался за небольшим пареньком. Через тридцать минут быстрой рыси, они всё же добрались до места, где и увидели нечто ужасное.
Свернувшись в плотный калачик, тракторист лежал на земле и тихо, через силу, стонал. Одного взгляда на лицо человека хватило врачу, чтобы понять дела обстоят невероятно плачевно. Но деваться ему было некуда. Кроме него, вокруг никого.
Он упал на колени рядом с больным. Осторожно перевернул его на спину и расстегнул телогрейку. Под ней оказалась рубаха чёрного цвета. Парень завернул грязные полы наверх и осмотрел фигуру мужчины. Когда-то впалый, живот теперь сильно вспух и оказался твёрдым на ощупь, словно арбуз.
Откуда-то, из глубин подсознания, всплыл страшный диагноз «гнойный аппендицит!»
Всё, что произошло дальше с врачом, сохранилось в памяти медика отдельными, совершенно несвязными, образами. Вот мальчик, со слезами в глазах, приносит из трактора большую бутылку, захватанную грязными пальцами, жирными от машинного масла
Льёт мутную воду на вздувшийся живот родного отца и моет грязную кожу куском серого мыла Тем временем, он сам лихорадочно листает тетрадку и, наконец-то, находит конспект нужной лекции
Перед глазами неожиданно ясно всплыли тонкие руки профессора. Холёные пальцы перебирали внутренности расчленённого трупа, который лежал на столе институтского морга
Он сам торопливо порылся в своём чемоданчике Разостлал на пыльной траве кусок белой ткани и положил на него нестерильные инструменты хирурга
Всхлипывающий паренёк поливал из той же бутылки на дрожащие руки врача Он яростно тёр ладони хозяйственным мылом и, в этот момент, вода вдруг закончилась
Врач с надеждой глянул вокруг и вдруг увидел, что они находились в совершенно безводной степи Придя в отчаяние от данного факта, он расстёгнул ширинку у брюк и смыл грязную пену мочой
Следуя примеру врача, мальчик помыл свои тонкие пальцы, используя личный запас отработанной влаги Врач открыл небольшой пузырёк наполненный спиртом Смочил клочок ваты и кое-как протёр далеко не новые скальпели Тем же жалким комочком, его ассистент несколько раз провёл по распухшему животу тракториста
Остаток спирта сын поднёс к посиневшим губам немолодого отца и вылил ему в распахнутый рот Не замечая ни ядовитого вкуса, ни степени крепости, мужчина сглотнул жгучую жидкость и опустил тяжёлые веки
Сама операция запомнилась молодому врачу, как нечто такое, что случилось вовсе не с ним, а с кем-то другим. Он стоял перед больным на коленях Его руки работали, как бы сами собой. Всё происходило, как в учебном кино, увиденным им в институте.
Наконец, были наложены последние грубые швы. Оставшись без сил, врач рухнул на землю рядом с больным трактористом. Ноги, согнутые в коленях, затекли с такой чудовищной силой, что молодому хирургу казалось, он уже никогда не сможет их распрямить.
Чей-то охрипший от волнения голос велел пареньку бежать в правленье колхоза за машиной или телегой. Широко улыбнувшись, пацан мгновенно исчез. Александр Сергеевич неожиданно понял, что рядом с ним нет никого. Значит, в данный момент, говорил именно он.
Минут через сорок, из-за пригорка поднялись клубы плотной пыли. Появился небольшой грузовик. Держась за борта, в нём стояли человек пять или шесть. Прямо по пашне машина подкатила к мужчине, лежащему у окраины поля.
Односельчане горохом ссыпались с кузова и достали оттуда носилки. Александр Сергеевич узнал в них единственный медицинский предмет, что имелся в их нищей больничке.
Прибывшие люди не растерялись и действовали на удивление быстро и ловко, как санитары на поле сражения. Действуя, как один человек, они разом подняли больного с земли и уложили на потёртый брезент. Кто-то из них сунул в дрожащие руки врача залапанный гранёный стакан. Сосуд оказался до края наполнен какою-то жидкостью не имеющей цвета.
Носилки с больным тотчас подняли на открытую платформу машины. Двести грамм самогонки оказались в желудке Александра Сергеевича. Секунд десять спустя, он сам очутился в кабине «газона». Мужики запрыгнули в кузов. Ни секунды не мешкая, грузовик помчался в деревню.
По дороге назад, врач немного очухался, и только тогда испугался. Мертвенный ужас мгновенно заполнил всю его душу. Тело покрыл липкий пот, а медика стало трясти, как в лихорадке. Хорошо, что они ехали по сильно разбитой грунтовке. Водителю некогда было смотреть на удивительно жалкое состояние молодого «хирурга».