Родилась и выросла в маленьком городке Унеча Брянской области. Окончила БГПИ в 1994 году. 11 лет работала в школе учителем русского языка и литературы, но по семейным обстоятельствам пришлось принять непростое решение и уйти в отрасль, не связанную с педагогикой. Сейчас автору 50 лет.
В 2021 году начала писать воспоминания о самом непростом периоде своей жизни. В сборник «Самый лучший день» включён отредактированный отрывок 1-й части её воспоминаний. Получился рассказ о самом счастливом дне, вернее, сутках, случившихся 3031 декабря 1999 года.
Замужем, вырастила двух замечательных сыновей, которым посвятила книгу «Чистые слёзы».
Самый лучший день
Большая железная дверь в тупике коридора редко открывается, иногда оттуда выходят и спокойно проходят мимо меня люди в белых халатах. На дверях зелёная табличка «Детское реанимационное отделение».
В квадратных деревянных вазонах, стоящих вдоль длинного оконного переплёта, растут китайские розы. Они похожи на миниатюрные яблоньки с обильно спадающей кроной. Хрупкие веточки так сильно усыпаны листочками, что их совсем не видно, а вместо плодов между листьями пурпурными огоньками рассыпаны яркие соцветия. Я никогда не видела столько цветов на китайской розе. У меня дома растёт такая, но по сравнению с этим садом она какая-то недоразвитая. Если и зацветает, то дарит один-два ярко-красных цветочка, которыми мы восхищаемся. А здесь такое обилие багрово-красных роз, что невольно задаёшься вопросом: кому здесь они приносят радость?
Вчера на пост позвонила моя крёстная Вера и сообщила желанную новость: завтра проведут к Жене. Когда сегодня смотрю фильмы о врачах и вижу, как рядом с тяжелобольными находятся их родственники, понимаю, как это правильно. Но тогда это посещение носило исключительный характер. На фоне моей с сыном разлуки и угнетающими сообщениями о неменяющемся критическом состоянии эта встреча была глотком спасительного свежего воздуха для меня и, как оказалось, для Жени. Лишь через несколько лет Вера расскажет мне правду: знакомая главврач честно открылась ей, что мальчик не выживет, во всяком случае, будет великим чудом, если этого не произойдёт. Услышав этот приговор, крёстная умоляла пустить меня, чтобы я в последний раз увидела сына живым, и только на этом условии в тот день состоялась неожиданная встреча. Всего этого, конечно, я не знала.
Заранее пришла в длинный коридор. Прикасаясь к холодным лепесточкам и поглаживая бурые соцветия дикой розы, с нетерпением ждала вызова, ожидая встречи, как первого свидания. Нежный трепет волновал мою грудь: скорее бы обнять мою крошку.
Волкова, проходите, услышала наконец заветные слова.
Я следовала за медсестрой по коридору, и казалось, этот путь был бесконечным: мы прошли первую палату, вторую, третью и вот, наконец, в тупике она повернула в открытую дверь налево:
Вот ваша палата. Женя, пришла твоя мама, буднично произнесла медсестра, как будто это от меня зависел мой приход.
Яркий свет люминесцентных ламп на мгновение ослепил меня. Палата была огромная, белая и пустая, напротив стена из широких оконных переплётов, слева вдоль стены много разного медицинского оборудования. Обернувшись на сто восемьдесят градусов, упёрлась взглядом в высокую кровать. Накрытый простынкой по грудь, с раскрытыми ручками, лежал мой маленький мальчик, занимая одну треть всей площади кровати, на лице кислородная маска. Под монотонные пикающие звуки на мониторах, расположенных у изголовья кровати, рисовались разноцветные пунктирные дорожки с зигзагообразными линиями. На левом плече катетер в виде подушки, в него одновременно входили 56 шприцев. На штативе для вливаний несколько бутылочек. Среди стеклянных пузырьков выделялся прозрачный пакет с бурой жидкостью. На запястье правой руки браслетик, на среднем пальчике датчик проводочки от них тянулись к приборам. При малейшем движении звуки начинали менять монотонно-спокойный сигнал на тревожно-аварийный, а на экранах сразу же выскакивали зигзагообразные вертикальные линии.
Как только Женя увидел меня, он левой ручкой спустил с лица маску и потянулся ко мне обеими ручками со словами:
МАМОЧКА, Я ТЕБЯ ОЧЕНЬ ЛЮБЛЮ!
В это мгновение запищали все колонки, линии на мониторах стали дёргаться чаще. Увидев испуг в моих расширенных от ужаса глазах, он успокоил меня, ещё не знающую здесь ничего:
Не бойся, это я подвигался. Сейчас станет тихо, моему мальчику четыре с половиной, но отнюдь не ребёнок произносил слова, а тем более не мой сын я не узнавала его. Сейчас в роли взрослого был он, а не я. Осторожно, чтобы не задеть никакой проводок, наклонилась к нему и осторожно, невероятной нежностью укрыла сыночка. Чтобы не доставить ему неудобство и ничего не задеть, я невесомо повисла над ним и прикоснулась лишь к его щёчке. Так мы встретились. Это была самая счастливая минута, о которой я вспоминаю всю жизнь.
Присев на рядом стоящий стул и не выпуская Женину левую ладошку из своих рук, продолжала осматривать сына. Он был очень горячий, еле-еле слышен царапающий и хриплый голос, в полуоткрытых глазках виднелись лопнувшие кровяные сосудики, под кроватью утка со спускающимся мочевым катетером. Своим редким дыханием я боялась выдать тот ужас, который предстал передо мной: цвет кожи как у покойника, зеленовато-коричневого цвета; приподняв край простынки, чуть не выдала криком испуг выпирал тугой, сильно вздувшийся, как будто «беременный», животик. Медсестра поймала мой взгляд:
Это печень, у нас сильно большие проблемы из-за этого, да и из-за другого тоже, уклончиво ушла от разговора, видимо, жалея о том, что начала вообще что-то говорить. Но я и спросить не могла ничего при нём.
Кровать была с ремнями для закрепления конечностей, а Женя лежал свободно. Снова посмотрела на медсестру.
Женя нам очень помогает, сам поправляет сваливающиеся датчики и маску. Нам удобнее держать его свободным. Мальчик умный и спокойный, как только объяснили причину, почему его пристегнули, пообещал, что не будет часто двигаться, поэтому и расстегнули ручки и ножки.
Пытаясь дышать ровнее и скрывая шоковое состояние, я постигала сейчас ещё одну тайну: мой сын САМ боролся за свою жизнь. Это не значило, что я не нужна ему, но это осмысление было дано ему свыше.
На тумбочке стояла переданная мною маленькая иконка пресвятого Евгения и бутылочка со святой водой. Мне подали ватный тампон, чтобы я смочила губки сына водичкой. Я так и сделала. И тут увидела салфетку с обычным песком.
Это со своим другом поделилась наша малышка, тут они оба обратили моё внимание на бокс для младенцев, в котором лежал, весь в трубочках, маленький комочек, малышка родилась недоношенная, всего 1100 граммов, мы ей помогаем набрать вес, правда, Женя? продолжала медсестра, как будто разговаривала не со мной.
Мама, она уже килограмм с половиной весит, мы её каждый день взвешиваем, она растёт и даже скоро начнёт плакать, медленно прохрипел Женя. Я просто обомлела: и правда, такого я ещё не слышала да не видела.
Родственники родителям девочки передали из Иерусалима святой земли, и мы конечно, с их разрешения частичку положили Жене, улыбаясь, добавила медсестра, пусть Божья благодать поможет этим детям, закончила она.
А как к этому относятся врачи? вспоминая, что заведующий отделением отправлял нас в церковь.
Не запрещают. Мы все уповаем на Бога, врачи осознают, что их руками творятся Божьи чудеса. Здесь не одно чудо произошло, не раз врачи видели невозможное и пока ещё не объяснимое наукой.