Пару раз отпихнув магнитным полем летящий навстречу мусор размером не больше гайки а даже такая мелочь способна пробить корпус кораблика на высокой скорости, бот начал торможение. Значит, через пять-десять минут будет граница одиннадцатого, там уже гаечки побольше, есть размером с кулак, такие на небольшой скорости неопасны. Есть и с человека размером в такие лучше не врезаться, вдруг оборудование повредишь, потом будут долго и нудно разбираться, кто виноват пилот, не соблюдающий регламент входа в сектор астероидов, или автоматика, произведенная на заводах той же корпорации. И что странно, автоматика, как оказывалось при дознании, всегда работала безупречно и была вне подозрений.
Но все равно это мусор. Кроме собственно камня там ничего не бывает. А вот камушки покрупнее, метров от десяти в диаметре те да, могут содержать что-то полезное. Воду, например. Или золото теоретически. Их в секторе несколько сотен, на малой скорости захочешь не врежешься, демпферный блок не даст. Кораблик к таким не пристыкуешь, да и смысла нет, сканер сорок метров породы просвечивает почти насквозь, а данные автоматически заносятся в журнал. Ну и короли этого места четыре астероида с диаметром больше 100 метров. Такие сканом целиком не берутся, приходится садиться на них и бурить.
Исследовательский бот Пэтриот-6, равносторонний треугольник с длиной стороны в десять метров, три силовые полости диаметром в три метра и пустое пространство между ними, с буром в центре на ребрах жесткости. В задней, при маршевом движении, полости каюта пилота с запасами продовольствия и кислорода, синтезатор кислорода и воды из астероидного льда, в боковых наконечники для бурения и запасные зонды, их ставят только на ценные камни, ибо дорого. На вершинах треугольника ионные двигатели, вращающиеся свободно и позволяющие летать любой стороной. Ни иллюминаторов, ни оружия не предусмотрено это не прогулочная яхта и не военный катер. Так что если вдруг попадется конкурент, а такое случается, то проще договориться. Выйти из бота можно только на станции, так что в первое время практически все пилоты испытывают приступы клаустрофобии. Но потом привыкают. Как и все лунные изделия, бот был исключительно надежен.
Сбросив относительную скорость до сотни, я вошел в сектор, сканируя пространство. Все камешки умещались в сфере диаметром километров в сорок, крупные астероиды находились в нескольких километрах друг от друга. За время полета от одного крупняка к другому бот успевал сканировать большую часть сектора. Пока никаких данных о том, что среди космического дегтя прячется ложечка меда, не было булыжники как булыжники, силикатная порода с очень небольшим вкраплением металлов, такого добра и на Весте хватает, нет нужды гонять сюда буксиры.
Глава 2.
Первый астероид, метров в двести диаметром, с виду не обнадеживал. Бугристая поверхность с лакунами от столкновения с камнями поменьше, при облете вокруг в углублениях нет никаких отблесков. я перевел бот на ручное управление и аккуратно приземлился. Из боковых полостей выдвинулись телескопические захваты, длиной в десять метров, и углубились в астероид. Ребра, также телескопические, выдвинули бур до его соприкосновения с поверхностью астероида, тут же включил пульс-головку, волновая пушка начала разрушать породу. Через 10 минут в узкий длинный колодец, достававший до центра астероида, залез зонд. Продвигаясь вглубь, я оставлял сканирующие маячки. Посмотрел на экран вроде все в порядке, ничего необычного.
Силикаты, базальт в основном, железо, никель этого немного, есть водяной лед, причем удачно не рассеянный по всему объему кубов двести компактно расположились совсем рядом с поверхностью метрах в двадцати от места посадки. Можно будет пополнить запасы воды и заодно кислорода. Ну в общем, и все, разведка окончена.
Отстыковался от поверхности, перелетел к залежам льда, пробурил четыре метра породы и сменил головку на буре. Три куба льда отправились в синтезатор, потом еще два. Три куба воды это пять тысяч кубов кислорода, на три года полета воздуха хватит. Быстрее, гораздо быстрее израсходуется водород для ионных двигателей. Да и системы регенерации у бота нет. Все, заправился, потерял всего пятнадцать минут, на очереди еще три астероида.
По пути ко второму астероиду сканер засек камень с высоким содержанием металлов. Булыжник диаметром в четырнадцать метров находился рядом с третьим в очереди на бурение астероидом, в списке уже был помечен красным. Отлично, если металла там правда много, т кое-кому обломится нехилая премия, исследователям полагалось 3 процента от стоимости найденных металлов. Еще 5 процентов получал буксир, столько же уходило на переработку, остальное корпорация скромно оставляла себе. Камешек такого диаметра обычно тянул на полмиллиона гульдов, я довольно улыбнулся. Пусть эти деньги погоду не сделают, но азарт великая вещь. Летать просто так, впустую, тупо отматывая оговоренные контрактом несколько пустотных лет я бы не смог.
Второй астероид, диаметром около трехсот пятидесяти метров, относился к классу С. Судя по гладкой поверхности, сплошь состоящей из графита и сажи, внутри если и было железо, то в рассеянном состоянии. Добывать металл из таких астероидов было накладно, проще оставить их там, где они есть. Но все же стоило проверить, вдруг внутри скрывается что-то ценное. Сами углероды не представляли никакой ценности, их в поясе астероида был избыток.
Облетел астероид, выбирая место для посадки, и приземлился в небольшом кратере, метров семь глубиной и диаметром двадцать идеальные размеры для парковки. Телескопические захваты ушли в поверхность на пять метров, дно кратера было плоским, и бот почти прижало к угольно-черному камню. Бесшумно вниз пошел бур, выдвинулась волновая головка и углубилась на полметра в породу.
Бур размельчил породу всего метров на тридцать, потом скорость резко пошла вниз и красный сигнал заморгал на панели обработки. Я даже присвистнул датчики показали образование твердостью минимум в девять по шкале Мооса. Конечно, наверняка это обычный корунд, но вдруг! Вдруг там внутри лежит алмаз каратов эдак на миллион, булыжничек ценой с небольшой остров. Мечтательно прикрыл глаза, потом усмехнулся раскатал тут губу. В сказки о летающих алмазах величиной с отель Ритц я не верил. Но шанс найти что-то ценное величиной с футбольный мяч не отметал цена алмазов в последние двадцать лет резко снизилась как раз за счет метеоритных находок и найденных на Марсе трубок. Несмотря ни на что, алмазы все равно ценились и как ностальгическая дань прошлому, и как ценный природный абразив.
Бур пошел наверх, подцепил зонд и завел в разбитое отверстие. Десятисантиметровая сороконожка юркнула внутрь астероида, пробралась к найденному камню и принялась его исследовать. Зонд заменял собой химическую и физическую лабораторию, логи исследований и передачи информации велись обычно прямо в бортовой журнал, но я подстраховался. Это был лично мой зонд, спрятанный в топливном отсеке специально для таких случаев полгода назад, когда из-за столкновения с пятиметровым булыжником старому боту оторвало одну из полостей, и зонды разлетелись по сектору. Один удалось поймать буром, а потом, вытащить его и перепрятать. Этот зонд будет сидеть здесь тихо, потому что следом пойдет другой, только не в это отверстие, а рядом, ведь алмаз не может быть слишком крупным.