Вьюгова дюжина - Ксения Еленец

Ксения Еленец

Вьюгова дюжина

Глава 1

Пол под ногами перестал урчать и вибрировать так резко, что Таашша испуганно вцепилась в собственные уши. За время пути рёв двигателей, поначалу казавшийся невыносимым, стал привычной фоновой музыкой будней. Двигатели замолкали редко во время коротких остановок на станциях дозаправки, или во время приступов лютого бурана, когда видимость становилась совсем нулевой. Сейчас, когда мерное гудение стихло, внутри заворочалось что-то тревожное и колючее, как кончики лап корабельного ловца грызунов.

Уши оказались целы.

Тряпка, мокрая и бесформенная, валялась под ногами и Таашша, воровато оглядевшись, поспешно её цапнула. Если кто-то с верхних ярусов увидит, как она филонит, выволочка будет быстрой и жестокой. Таашша ещё помнила алые гноящиеся полосы на спине Рраха, а ведь тот даже не пытался отлынивать от работы. Просто отвлёкся на несколько ударов сердца, помогая ей перевернуть тяжёлую бадью с грязной водой за борт.

От тряпки пахнуло острым хмельным душком. Концентрация соли и спирта в воде для уборки с каждым днём пути становилась ниже. Об этом говорили Таашшины руки они перестали облезать струпьями после каждой уборки.

Бросив взгляд на только что начисто оттёртый участок стены, она кивнула собственной догадке. Капли застыли крошечными льдинками, так и не добежав до пола.

Последняя станция дозаправки давно осталась позади. Запасы спирта, соли, да и чего уж там, еды, быстро шли к концу.

Жуткое количество дней назад Рраха и ещё парочку сильных матросов выгнали на лёд искать заплутавшую группу охотников. Последнюю группу охотников. Из двух дюжин крепких вооруженных мужчин, большую часть пути праздно шатающихся по палубам и задирающих корабельную обслугу, на борту остался один. И то потому, что налакавшись технического спирта сверзился с лестницы и сломал ногу.

Дальше по коридору завозились. Напарник неопределённого пола тощее существо, колокольным язычком болтающееся в своей безразмерной шубе цапнул лампу и воровато посеменил к лестнице.

Внутри Таашши произошла короткая борьба любопытства и осторожности. Первое победило.

Нижние палубы никогда не освещались жалели ресурсы поэтому и технические работники, и обслуга таскали за собой вонючие керосиновые лампы. Горючее в них заливали раз в дюжину дней, а за расходом полагалось следить самому. Не хватит броди по палубам в темноте. От работы отсутствие света всё равно не освобождало.

Таашша экономить умела. Её лампа была увесистой и приятно побулькивала при ходьбе.

В непривычной тишине звук собственных шагов казался оглушительным. Сердце предательски громко отсчитывало каждый удар подошвы по металлу и Таашше казалось, что все офицеры с верхних палуб слышали этот грохот и сейчас бегут вниз, чтобы подвергнуть её страшным карам.

Обнадёживало то, что напарник топал даже громче, заглушая и Таашшины шаги, и стук её сердца.

Промерзшие металлические перила больно укусили руку. Таашша ойкнула, отдергивая пальцы. Те отошли от металла с неохотой, оставляя ошмётки кожи с подживающих струпьев. Зашипев, она сжалась и упёрлась лбом в собственные колени, баюкая раненную ладонь.

 Тише ты!  шикнул напарник, нервно дёргая рукой с зажатой в ней лампой. Экономить он не умел. В лампе практически не булькало.

Пятно тёплого трепещущего света расползлось вокруг Таашши и она подняла голову, всматриваясь в лицо своего попутчика.

Скорее всего, это был мальчишка. Длинные тощие пальцы цепко как птичья лапа держали кольцо фонаря. Пляшущие отсветы бросали на скуластое бледное лицо жуткие тени. Напарник был ниже, младше и, кажется, даже худее Таашши. Жидкие, мышиного цвета волосы выбивались из-под намотанного на голову пухового платка. Некрасивый. Нелепый, нескладный, похожий на вешалку, закиданную горой тряпья. Смахивающий на всю корабельную обслугу разом.

Таашша не видела зеркал с того момента, как её волоком притащили на борт "Искателя" и швырнули в кубрик, но была уверена они с напарником похожи как родные. От тёмных впадин глаз до заплетённых в неаккуратные косички серых волос.

 Чего вылупилась?  злобно прошипел мальчишка, щеря зубы в подобие ухмылки.  Нравлюсь?

Голос у него оставался по-детски писклявым, но надлом в нём уже чувствовался. Мальчишка старался выпячивать тощую, теряющуюся под одеждой грудь и морщил нос, становясь до смешного похожим на живущего под Таашшиной койкой крысюка.

Корабельный кот женский кубрик обходил стороной слишком шумно, много острых запахов и бурных реакций поэтому грызун, несмотря на недокормленность и худобу, был нагл сверх меры и уверен в собственной неприкосновенности. На самом деле, от поимки и пожирания той же самой Таашшей крысюка спасало лишь отсутствие доступа к огню. Поедать сырую крысятину Таашша была пока что не готова. В конце концов, их до сих пор кормили, хоть разносолов Искатель" не предлагал и в начале плавания.

Смерив закипающего от её молчания собеседника взглядом, Таашша решила, что будет звать его Крысом.

 Да провались ты в полынью!  окончательно разъярился мальчишка. Он резко развернулся и затопал, от злости даже забыв о необходимости таиться. Пятно света уплыло с ним. Таашша лишь тихо ухмыльнулась. Глупый маленький крысёныш. С таким темпераментом на борту «Искателя» он проживёт недолго. Странно, что до сих пор не сунул бестолковую голову в мышеловку, которые здесь обустраивать очень любили.

Таашша поднялась, оправила полы шубы и зашагала за удаляющимся пятном света.

Холод, до этого отгоняемый бесконечной работой, начал пощипывать за ляжки и пробираться под подол. Таашша остановилась, чтобы подоткнуть свитер за пояс штанов. Стало неудобно, но ледяные пальцы сквозняка шерудить по спине перестали.

Злобно пыхтящий Крыс окончательно скрылся из виду, и Таашше пришлось включать собственную лампу. В нос ударил керосиновый душок, такой резкий, что заслезились глаза. Таашша уткнулась в носом в ладонь, заглушая рвущийся наружу чих, и прибавила шаг, опасаясь с концами потерять напарничка.

Крыс обнаружился почти сразу. Он торчал у иллюминатора, приплясывая на цыпочках и с трудом дотягиваясь до стекла. Горящая лампа коптила у его ног. Ладони мальчишки прижимались к заиндевевшей поверхности, в попытках отогреть просвет для обзора.

 Он открывается,  буркнула Таашша, удивляясь хрипоте своего голоса. В вечном гуле двигателей, бесконечных криках офицеров и нескончаемой работе, времени на праздные разговоры почти не оставалось. Да и не с кем здесь было болтать. Кроме Рраха.

Соседки смотрели со своих коек цепким взглядом и ждали, пока кто-нибудь оступится. Скажет лишнее, опоздает на смену, прихватит чужое. Ждали, чтобы мгновенно донести. Таашша их понимала. Отправленная за борт обитательница кубрика это лишняя пустая койка, небольшое увеличение пайка и радостная делёжка имущества. Но самой лететь в ледяные объятия Вьюги Таашше не хотелось.

Крыс непонимающе залупал глазищами. Они на Таашшины похожи не были. Зелёные, яркие, как краска со стен в столовой. Таашшу даже пробило на лёгкую зависть. Собственные глаза, когда она их последний раз видела ещё там, на берегу, были похожи на готовые прорваться снегопадом небеса. Совершенно блёклые. Настроение упало куда-то за отметку "так себе". Таашша, грубовато оттеснив мальчишку плечом, ухватила ладонями задрайку.

Быстро освоившийся на корабле Ррах показывал, как открыть створку иллюминатора, чтобы не таскаться с полным ведром грязной воды по всему судну. Сейчас Таашша с трудом, но воспользовалась его наукой.