Посвящение - Казакова Евгения

Евгения Казакова

Посвящение

Пролог

Часы на городской ратуше пробили половину первого ночи. Стволы лип громко заскрежетали, прогибаясь под неистовыми порывами ветра. Валяющийся рядом с водостоками мусор закрутился в бешеном вальсе, а затем резко взмыл в воздух.

Небо над ночным Берлином ярко осветило изогнутой молнией. Гром прогудел низким басом, возвещая людям о приближении ливня.

Несмотря на поздний час, улица по-прежнему была довольно многолюдной. Туда-сюда проносились вездесущие дежурные патрули, пьяные офицеры, сбившиеся в кучки, неразборчиво вопили «Августина», не забывая при этом похотливо ощупывать своих, точно таких же подвыпивших дам.

Где-то истерически заорал кот. В подворотне что-то громко лязгнуло, и оттуда медленно выплыла темная высокая фигура.

Замерев на секунду перед мостовой, она, покачиваясь, двинулась в сторону сквера, изо всех сил стараясь оставаться в неровно падающей на тротуары тени.

В этот самый момент к горлу Даниеля Айхлера приставили нож, и с силой прижали к стене:

Давай же, дорогуша ехидно пробормотал здоровенный как гора детина, затянутый в форму СС.  Выворачивай карманы!

В лицо трясущемуся от страха парню ударил отвратительный запах шнапса, разбавленный резкими нотками бриолина, от которого волосы и толстые щеки нападавшего блестели так, словно он побывал в чане с маслом.

Заканчивай, Людвиг!  недовольно прошипел второй мужчина, стоявший чуть поодаль.  Кажется, я что-то видел. Не хотелось бы наткнуться на штурмшарфюрера Штольца в компании его громил! Говорят, на прошлой неделе двух ребят так отделали, что и родная мать теперь не признает

Здоровяк самодовольно усмехнулся, обнажив свои крупные, покрытые желтым налетом зубы, и сильнее прижал острие к шее Даниеля.

Да не волнуйся ты так, Фрицци! Сейчас наша дамочка откроет свою «сумочку», а затем, спокойно пойдет по своим делам, верно?

В н-и-и-зж н-и-и-зж лепетал парень, указывая своим длинным тощим пальцем на оттянутый нижний карман проеденной молью шерстяной куртки.  Воз воз

Нудно воющий ветер вдруг резко затих, а на асфальте заблестели дождевые капли, которые с каждой секундой все сильнее начинали осыпать собой все вокруг.

Что?  проорал Людвиг.  Громче!

По-моему, он хочет сказать, что его бумажник лежит в нижнем кармане Людвиг, куриные твои мозги, отпусти же его! Только трупа нам еще не хватало!

Даниель лихорадочно затряс головой, давая понять, что его поняли правильно.

Здоровяк разочарованно вздохнул, и недовольно швырнул паренька на землю, понимая, что «шоу», к сожалению, на сегодня окончено. Круглые очки в дешевой проволочной оправе слетели с переносицы Даниеля и глухо приземлились на асфальт.

Первой мыслью, пронесшейся в голове у молодого человека, когда он поднялся и снова почувствовал земную твердь под ногами, была мысль о том, чтобы сорваться с места и броситься прочь. И чем быстрее, тем лучше.

Но, пару мгновений спустя, незаметно оглядевшись по сторонам, Даниель с грустью понял, что это, увы, невозможно.

Позади его тянулась глухая кирпичная стена, по бокам были густые заросли можжевельника, а впереди, прямо перед поворотом на главную аллею путь преградили два здоровяка, которые вот-вот выпотрошат его как рыбу.

Дела действительно были настолько плохи, что Даниель, не в состоянии придумать ничего лучше, бессильно запустил руку в карман и неторопясь выудил оттуда кожаный потрепанный кошелек, надеясь на то, что это спасет ему жизнь.

Широченная ладонь Людвига одним махом выхватила бумажник из рук молодого человека.

Ну, что там?  нетерпеливо пробормотал Фрицци.

Людвиг довольно хмыкнул, и, весело подмигнув Даниелю, ответил:

Да этот одуванчик просто миллионер! Не удивлюсь, если в его карманах найдется еще что-нибудь

Даниель сразу же понял, на что намекает проклятый эсесовец, и нехотя вынул из-под подкладки еще несколько купюр, которые всегда держал про запас, на случай «экстренной ситуации».

Вот, тихо прошептал он.  Это все, что у меня есть.

Людвиг протянул свою огромную ладонь к заветным шуршащим «бумажкам», но пронырливый Фрицци его опередил, и одним резким движением вырвал деньги из трясущейся ладони Даниеля.

Все, Людвиг, мы получили то, что хотели. Пора убираться отсюда. Он нам больше не нужен.

Людвиг смерил Фрицци презрительным взглядом, и, недовольно хмыкнув, обратился к оправляющему одежду парню:

Считай, что тебе повезло, дорогуша. Если бы не мой друг, то мы с тобой неплохо позабавились бы

Даниель испуганно уставился на нациста. Тот, снова оскалив свои отвратительные зубы похотливо ухмыльнулся, и его огромный, начищенный до блеска сапог, с силой опустился на валявшиеся на земле очки.

Послышался тихий хруст.

Подняв ногу, Людвиг отступил назад и тщательно вытер подошву об асфальт. Так, словно он выпачкался в чем-то мерзком.

Всего тебе хорошего, дорогуша

С этими словами он резко развернулся на носках, и развалисто побрел к Фрицци.

Даниель облегченно вздохнул и опустился на колени, пытаясь нащупать то, что осталось от его единственной оправы.

Тебе тоже удачи, грязная нацистская свинья!  пробормотал он, и почти сразу же ужаснулся словам, столь неожиданно слетевшим с его губ.

В этот самый момент что-то произошло.

Воздух вокруг словно пропитался электричеством, дождь заметно усилился, а удаляющаяся фигура Людвига вдруг резко замерла, словно кто-то дернул ее за невидимую ниточку.

Что ты сказал?  пробормотал немец, и с силой втянул воздух в свои широкие, раздутые от злости ноздри.

Даниель понял, что ему конец.

У него был превосходный шанс на то, чтобы в целости и сохранности убраться восвояси, и спокойно дожить хотя бы до завтрашнего дня, но он только что по собственной глупости упустил его.

Сегодня, еще до того, как неподалеку от его дома на площади Хайнрихплац разорвался снаряд, а Марта Шефер, живущая этажом выше, повесилась в своей крохотной кухоньке, Даниеля снова посетило странное ощущение некое предчувствие, о котором он предпочитал никогда и никому не рассказывать. Предчувствие, благодаря которому он сразу же понял, что смерть снова «пришла» в город. «Пришла», чтобы возвестить народу о приближении Апокалипсиса.

Молодой человек отчетливо ощущал, как она «проносится» по улицам с невероятной скоростью и диким неистовым смехом. Как она всюду «растягивает» свои безжалостные сети для того, чтобы затащить туда ни в чем неповинных бедолаг.

И Даниель, кажется, по иронии судьбы, оказался одним из таких «счастливчиков».

Повтори, что ты сказал?  снова прошипел Людвиг, схватив Даниеля за грудки и заново прижав к стене с такой силой, что парню на мгновение показалось, что его худощавый силуэт оставит там фигурную вмятину.

Не надо, Людвиг!  вмешался встрепенувшийся Фрицци.  Ты что, совсем спятил?! Оставь его! Нужно смываться!

Но Людвиг как будто не слышал ничего вокруг и продолжал так сильно трясти Даниеля, что при каждом толчке его голова, покрытая густыми темными волосами, глухо стучала о красный кирпич.

Парень почувствовал, как за шиворот его рубашки медленно сползает что-то теплое и густое. В глазах сразу же потемнело, а во рту появился тошнотворный привкус металла.

Я пожелал тебе удачи, грязная нацистская свинья!  вдруг снова пробормотал он с издевкой в голосе, а затем, гневно посмотрел Людвигу прямо в глаза.

Маслянистые волосы здоровяка растрепались в разные стороны, а в безумных глазах застыла дикая ярость.

Послышался щелчок. Даниель посмотрел вниз, и увидел, как тонкое острое лезвие ножа выкинулось из стального корпуса, украшенного свастикой, и с новой силой прижалось к его горлу.