Дома всё оказалось спокойно. Похоже, Ленка забыла о скандале, как только он ушёл на работу. Жену он застал на кухне, она сунула нос в пакет и порадовалась подношениям, сразу открыла чипсы и стала их есть в прикуску с пирожными.
Есть очень хочется.
А чего не ела? удивился Корнеев.
Да вот дура. Рыбы захотелось, я пошла и живую купила, карпа здорового. Думала, полезная, свежая еда, а убить не смогла. А ещё он воняет, бее.
И где рыба?
«Да что за рыбный день сегодня, подумал Корнеев, разглядывая огромного карпа, плавающего в ванне. Хорошо, хоть не сом, а то, боюсь, и я бы есть не захотел».
Пааш, его убить надо и разделать. Пожалуйста, а то меня мутит.
Карп боролся за свою жизнь вяло, похоже, сил у него не осталось, смерть его и без ножа Корнеева была совсем близко. Отрезав голову с мутными глазами, острым лезвием вскрыл брюхо, оттуда вывалились склизкие рыбьи кишки и два ястыка с зеленовато-коричневой икрой. Заглянувшая на кухню Ленка, зажимая нос, прогундела:
Икру бы засолить, жалко, если пропадёт.
Солить Корнеев не умел, да и при взгляде на эти два мешочка, где теснились круглые нерождённые рыбьи дети, в голове его что-то начало щёлкать и требовать внимания. Плюнул и, пока жена не видела, смыл икру в унитаз. Ленка про неё не вспомнит, не до того ей сейчас, рожать со дня на день.
На рассвете его разбудил крик и плач жены, он вскочил и заметался в поисках кобуры, но, окончательно проснувшись, понял, что жена спит. Растолкал всхлипывающую Ленку, прижал и зашептал:
Это сон, просто сон.
Она сказала, что если ты её детей не спасёшь, то она нашего заберёт, невнятно пробормотала жена.
Кто сказал?
Женщина какая-то, волосы такие длинные, вся мокрая, рыбой пахнет. Паш, выкини рыбу, дышать нечем.
Проговорив это, Ленка снова провалилась в сон, а Корнеев погладил её по голове и пошёл курить на кухню. Ужасов они давно не смотрели, Лена и раньше их не любила, перед сном она обычно листала ленту с фотографиями фотомоделей и звёзд. Неужели вчерашнее убийство рыбы так её напугало, хотя очень сомнительно. Ленка была из семьи заядлого рыбака и раньше рыбу всегда разделывала сама. В голове снова защёлкало, и Корнеев отправился одеваться, поедет в Дуденево пораньше.
Когда Корнеев подъезжал к селу, с дороги открылась картина гигантской воронки, на дне которой терялись дома, спускающиеся к реке. Сама река в этом месте делилась на протоки. Будто огромное чудовище вспороло землю когтями, по бороздам от которых и потекла потом вода.
Опорный пункт полиции находился на Советской улице рядом с крошечным прудом, который на карте навигатора назывался Ручей. Участкового Давыдова удалось застать на месте, он заполнял бумаги и очень удивился неожиданному гостю.
Пал Палыч, к нам? Что-то случилось?
Ну, не знаю пока. Хотел тебя спросить, не было заявлений на розыск женщин?
Нет, а чего не позвонили?
Да мне всё равно лично надо место одно проверить, подозреваемый сказал, что оставил там улику.
Так ты с конвоем и подозреваемым приехал, а я-то подумал, с проверкой, рассмеялся Давыдов.
Один, подозреваемый слишком буйный, в психушке в себя приходит пока. Вот смотри, эту женщину в селе не видел?
Корнеев показал фотографию «половинки» на телефоне. Давыдов внимательно посмотрел, устало потёр глаза.
Не знаю такую, по ориентировкам тоже не проходила. А место твоё где? Я с тобой скатаюсь, помогу с понятыми.
Где у вас тут на затоне чаще рыбачат?
Ну ты спросил, я же не рыбнадзор. Сам я это дело не люблю, лучшая рыба это колбаса. Есть у меня один представитель алкобратства, он часто с рыбаками трётся, может, знает твоего и где тот рыбачил, Давыдов вынул телефон, посмотрел на время. Пошли, рядом с сельпо должен сейчас торчать или около причала найдём.
Местный «рыбак» оказался крупным мужиком пятидесяти лет с красным лицом и мутными глазками, сидел он около сельпо на лавочке, и взгляд его блуждал по прохожим в поисках нужного человечка с деньгами. При виде участкового с чужаком лицо у «рыбака» стало скучающим, и он поднялся с лавочки, делая вид, что вспомнил о невыключенном дома чайнике.
Серёг, погоди, дело есть, сказал Давыдов.
У меня и без вас дел. Чего надо?
Вот человек тебя спросить хочет, не видал тут одного рыбака?
Корнеев достал телефон и показал фотографию Коклюшкина, найденную им в соцсетях, там он позировал с большой щукой и совсем не был похож на убийцу-каннибала.
Валерка это, Червяк. И чо? Вы рыбнадзор, что ль?
Нет, мне место, где он рыбачил, надо посмотреть. Почему Червяк? На червей ловит? спросил Корнеев.
Да не-е, он по-пьяному делу крючком себе хрен зацепил, ну, «червя» своего личного насадил Придурок. Такие дела. Вот только чужие рыбные места я не показываю.
Давыдов сплюнул, сходил в сельпо и вернулся с пузырьком спирта, после чего выжидающе посмотрел на Серёгу.
Ну ладно, только я туда не пойду. Далеко. Так объясню.
Объяснял он минут десять, водя руками и путаясь в сторонах света, но Давыдов понял, по какой дороге подъехать и на каком участке реки искать. На точку решили добираться на машине, взяли уазик участкового, Тойота Корнеева там бы не проехала. Место оказалось укромное. Отсюда начинался заболоченный лес и лежали поваленные деревья, укрывавшие рыбака от посторонних взглядов. Корнеев осмотрелся: следов пьянки или борьбы не было, чистенько. Нашёл чёрную плешь, где разжигали огонь, обложенную камнями, а у самой воды небольшую утоптанную площадку, где втыкали рогатины для удочек и ставили раскладной стул. Тут подул ветерок, и Корнеев уловил колыхание длинных прядей, зацепившихся за рогоз, которым поросла заболоченная сторона затона. Пришлось раздеться и пройтись по илистому дну, чтобы отцепить от длинных стеблей тёмные пряди женских волос. Не обманул Коклюшкин, свою жертву он встретил здесь. Вот только откуда она взялась? Нужно возвращаться и опрашивать местных рыбаков, возможно, она подходила к кому-то ещё. Волосы были метра полтора, женщину с такими должны были запомнить. Уложив мокрые пряди в пакет для улик, Корнеев пошёл в машину, ему казалось, за ним кто-то наблюдает из зарослей рогоза, и взгляд этот полз холодными мурашками по телу.
Давыдов привёз Корнеева обратно к опорному пункту, и они попрощались. Следователь нашёл Серёгу на причале ещё с двумя товарищами, они играли в карты. Настроение у всех троих было повышенное, в этом им помог бутылёк со спиртом.
Вот посмотрите, эту женщину не знаете? спросил Корнеев.
Двое игроков отпрянули от фотографии и, бросив карты, уверенным зигзагом совершили отступление к лодочным сараям. Серёга оказался не таким пугливым или более пьяным, он потёр нос и встал руки в боки, после чего рявкнул:
Русалка это! Только ты не трогай её, беда будет. Мерзкие они твари, пусть и на баб похожи.
Русалка? Их не бывает.
Надо же, может, Коклюшкин от этих нахватался, когда пили, общая галлюцинация.
Может, где и не бывает, а у нас бывает, из моря они приплывают, в мае. Много лет уже, ещё прадед мой видел. Приплывут, перетопят народу, и снова их нет. Говорят, у нас тут тонут, потому что дно плохое, течения, а мы-то знаем, русалки это!
И Червю вы об этом рассказывали?
Зачем? Он не спрашивал, нафига ему русалки, он рыбу ловил. Про сомов спрашивал. Тухлого мяса набрал, снастей, хотел поймать самого большого. Слушай, ты про них тоже никому не говори. Не любят тут у нас про них. Лучше не трогать и не говорить. А мне не страшно, я в воду не лезу, меня туда не заманить.
Довольный своей тирадой, он, покачиваясь, удалился вслед за товарищами. Корнеев сел в машину и достал сигарету, в голове что-то неприятно щёлкало. Уже на трассе истерично зазвонил телефон.
Пал Палыч, никак не дозвонюсь. У нас ЧП, подозреваемый утопился. Коклюшкин.