Сергей. Моя голова, что хочу, то и делаю (подходит к зеркалу и расчесывает волосы).
Полина. Ты как с матерью разговариваешь?
Сергей. Нормально Есть хочу (смотрит на нее). И если уж начистоту, ты меня не слушаешь (идет на кухню). Сколько раз объяснял, после сна на голове «взрыв», а если помыл, хватает до вечера, ну, такие у меня волосы непослушные.
Полина. Помыл. На холод. Заболел. Больничный. Ты хоть феном пользуйся.
Сергей. Еще хуже получается, он пересушивает, а надо, чтоб сами сохли.
Полина. Тогда вставай раньше.
Сергей (садится за стол). Нет. Сон это святое.
Полина (накладывает еду в его тарелку). А если тебя уволят за частые больничные, что тогда? С дружками по подъездам штаны протирать будешь, как отец? Тот который год все пыжится, ищет себя, шабашник недоделанный. Сколько раз ему дед работу находил?
Сергей. Не сравнивай меня с отчимом! (Отодвигает тарелку.) Это ваши проблемы, зачем терпишь?
Полина. Чтобы тебя на ноги поставить. Мальчику пример отца нужен.
Сергей. Такой? Упаси Боже, хорошо, вовремя поступать уехал!
Полина. Не ерничай!
Сергей. А что он сделал хорошего? «Принеси-подай-пошел вон!» Чему он меня научил? С тринадцати лет слова доброго не слышал, только подколы. Нет, мама, это твой муж, и он никогда мне не станет отцом, дед был мне папой, а этот И вообще, к чему ты этот разговор завела? Думаешь, я собираюсь сидеть на вашей шее? Нет! Пускай сам, но зато на свои, а не за чужой счет, как некоторые.
Полина. Как мы заговорили! Может, сегодня начнешь? Квартиру снимешь, продукты закупишь, одежду, свои гулянки с девочкой оплатишь сам. А давай сегодня и начнем, раз такой самостоятельный?
Сергей. Конкурс выиграю и начну.
Полина. Чего? (С иронией.) Ах, извините, вы же у нас великий поэт солнце русской словесности, артист погорелого театра.
Сергей. Литература и театр два разных вида искусства (начинает есть).
Полина. А то мы в актеры поступали забавы ради. Кстати, Игорь тебя возил и хлопотал за твое поступление. Но кто-то и первый тур не прошел.
Сергей. Сцена не мое.
Полина. А что так?
Сергей. Слишком зависимая профессия, а я свободу люблю.
Полина. Это что-то новенькое, значит, стихи писать в двадцать два года это полная свобода, куда на это раз поступать будем, в поэтический институт?
Сергей. Мам, при чем здесь это? Я для себя пишу, и получается неплохо.
Полина. Кто это сказал, что неплохо? (Нервно.) Твоя подружка?
Сергей. Нет. Сам вижу слог ровный, рифмы живые, над размером работать надо, но все так начинают. Конкурсы, потом гастроли и нести светлое, доброе в мир. Что в этом плохого?
Полина. Все!
Сергей. Другого ответа и не ожидал.
Полина. Это не профессия. Увлечение, но не профессия Ни семьи, ни детей, только гулянки и разврат, один останешься и сопьешься, как твой отец.
Сергей. Мой отец погиб.
Полина. Зря ты так, сынок, сколько хорошего Игорь для тебя сделал.
Сергей. Деда отравил.
Полина. Что ты сказал?
Сергей. Говорю, с дедом не ладил.
Полина. Ладно, ешь быстрей, надо готовиться к поминкам.
Сергей. Вот и поговорили.
Пауза.
Полина. Глупый ты еще, сынок, молодой, наивный Все никак не поймешь, что в жизни важна профессия. А писать пиши, это так, забавы ради Разве я могу пожелать тебе плохого?
Сергей. Верю, мам.
Полина. Добивайся своего, участвуй в конкурсах, но не бросай профессию, которая кормит. Врач всегда будет нужен, люди всегда будут болеть, Сережка. Не надо быть лучшим доктором, будь просто хорошим, и этого хватит на бутерброд с маслом.
Сергей. Может, ты и права, мам, ведь жизнь для чегото заставила меня закончить на отлично ваш медицинский? Признаюсь честно, мне это далось так легко, словно у меня есть призвание к медицине.
Полина. Вот видишь, правильный путь всегда легкий.
Сергей. К слову, я там встретил Сашку, она, правда, после первого курса перевелась на юридический, но встретились мы именно в медицинском. Значит, не все зря, и есть в этом смысл.
Раздается звонок в дверь. За дверью стоят Анастасия Терникова и ее сын Пётр.
Сергей. Сиди, я открою
Сергей идет открывать дверь.
Терникова. Ам (растерянно). Здравствуй.
Сергей. Здравствуйте, мама на кухне.
Дает ей войти, за Терниковой входит Пётр.
Пётр. Привет, братан, как жизнь?
Сергей. Течет, куда только непонятно, а так все нормально.
Полина (из кухни). Кто там?
Сергей (помогая гостям раздеться). Пеца с тетей Настей.
Полина (нервно, сама с собой). И так столько шума в доме, еще она пришла (начинает мыть посуду).
Пётр и Сергей идут в комнату. Терникова проходит на кухню.
Пётр. Ну как тебе мои кроссовки?
Сергей (обернувшись и посмотрев на обувь Петра). Да ничего.
Пётр. Новая коллекция, их даже на полках фирменного магазина еще нет.
Терникова (подслушав). Не хвастайся.
Пётр. А чё сразу «не хвастайся», я, может, хочу привить брату чувство стиля. (Шепотом.) Айфон новый видел?
Сергей. Нет.
Пётр (достает из кармана аппарат). Денег стоит немерено, но аппарат крутой, идем, покажу, что может.
Сергей. Откуда деньги взял?
Пётр (ждет, пока мать уйдет на кухню). Бизнес начал. Про кальяны слышал?
Сергей. Только плохое.
Пётр. Да прям, их даже детям можно.
Сергей. Ага, расскажи мне, что кальян можно детям, Пеца, я врач.
Пётр. Не сам выдумал, так пишут в инструкции, но это все детали. Детям никто не продает, а вот взрослые любят «попыхтеть». Ты сам как, пробовал?
Сергей. Нет, и не хочу.
Пётр. Зря, безобидная штука. Конечно, есть и потяжелее заправки, но мой бизнес только «разрешенка», никакой наркоты!
Сергей. Такое ощущение, что ты меня уговариваешь вложиться.
Пётр. А-а! Хитрый лис, раскусил, пойдем пошепчемся
Уходят в комнату Сергея.
Полина домыла посуду и заметила Терникову.
Полина. Привет, сестра. Чай?!
Терникова. Привет. Не пью чай, кофе крепкий (улыбается), если не трудно.
Полина. Молоко свежее есть.
Терникова. Без молока Всегда пью без молока.
Полина варит кофе.
Полина. Даже выглядит страшно (ставит на стол кружку). Черный, как нефть, как ты его пьешь? (Протягивает ей кружку и отворачивается.) Ненормально пить такой крепкий кофе.
Терникова (тихо). Сколько лет пью и ничего, жива-здорова.
Полина (повернувшись). Отец приснился.
Терникова. Понятно, почему ты не в духе.
Полина. Грязный весь, недовольный, сидит в кресле, а потом говорит: собирайся, Полька, за тобой пришли. Не будет тебе житья в этом доме.
Терникова (делает глоток). И что ему не лежится
Полина. Замучил меня совсем, Настя (всхлипывает), сил моих больше нет! (Плачет.)
Терникова. Я тебе сколько раз говорила, надо продавать эту квартиру и уезжать отсюда.
Полина. Куда, Настя, куда уезжать?
Терникова. Да куда угодно, хоть в столицу.
Полина. Кому мы там нужны, Настя?
Терникова. А кому здесь? Мать с отцом в могиле лежат, никого из родственников в этой дыре нет. Продать все к чертовой матери и бежать без оглядки (пауза). Я вот что подумала может, сегодня год сделаем деду?
Полина. А так можно?
Терникова. Почему нельзя, сегодня помянем, а завтра без суеты адвокат завещание озвучит.
Полина. Даже не знаю, Настя, Игорь куда-то ушел, надо спросить у него.
Терникова. Полина, это наш отец Игорь ему никто.
Полина. Почему никто? Зять.
Терникова. Зять, ни дать ни взять Давай настраивайся, сегодня делаем поминки. Решено.
Полина. Страшно как-то Зарание делать. А так вообще можно?
Терникова. Не волнуйся, можно, специально ходила в церковь узнавала, позже нельзя, а раньше можно.
Пауза.
Полина. Раз так, давай сделаем.
Терникова. Правильно, завтра других дел полно. Я тогда домой за деньгами, надо на базар съездить, окорочков куриных купить, водки, конфет
Полина. Булочки бы заказать, отец их любил сильно.
Терникова. Так, погоди, давай записывать, а то что-нибудь, да и забудем. (Громко.) Сергей!
Сергей за сценой. Что?
Полина (громче). Сынок!!
Сергей выходит из своей комнаты.
Сергей. Ну что еще?
Терникова. Принеси листок и ручку.
Сергей. Сейчас (уходит).
Терникова. Ты, Поля, зря так волнуешься Все будет хорошо, к вечеру соберемся, помянем отца. Ничего в этом греховного нет, зато завтра, как культурные люди, без шума и пыли всё поделим.