Голоса неупокоенных душ - Lars Gert

Lars Gert

Голоса неупокоенных душ

Фелиб сидел у окна и скучал. Осенняя хандра напала и на него депрессия и апатия, благословенные пасмурным небом и жижей, грязью, слякотью размытых дорог навалились с утроенной силой.

В этот выходной воскресный день не хотелось делать ничего, даже для себя самого; ещё вчера всё постирано, переглажено вдоль и поперёк. Вымыто с чистотою и совестью до блеска ни пылинки, ни соринки.

«Фильм, что ли, посмотреть какой-нибудь?»,  зевая, спросил сам у себя социофоб и мизантроп. «Или музыку послушать Ту, что поможет с уходом от реальности; под которую можно забыться, провалиться».

К чтению книг, просмотру кино, прослушиванию музыки Фелиб относился очень избирательно он буквально «уходил» туда, очень внимательно и сосредоточенно подмечая каждый штрих, подробность, деталь.

«Крайне нужно, крайне важно смотреть то, над чем можно задуматься и что хотелось бы пересмотреть и не раз»,  размышлял про себя одинокий серый человек. И вдруг он задумался о современности о культуре, искусстве, театре, интернете; обо всём.

«Сейчас столько всего И столько «ничего» одновременно»,  такие тягостные думы терзали интеллигента-интеллектуала.

Внезапно его мысли самым бесцеремонным образом были прерваны очередным раскатом ноябрьского грома более сильным по сравнению с предыдущими; тому же, что в ноябре может быть гроза, Фелиб совсем не удивился мало ли какие ещё сюрпризы может преподнести погода, включая холодную, снежную зиму в восемнадцатом веке или отчаянно жестокую, суховейную жару в веке двадцать первом низвергающуюся вверх, ниспадающую своими космами и лапами всё дальше и дальше, к Пиренеям и Апеннинам, не обращая внимания на географию и календарь.

Радуга тройная почтила-таки своим присутствием, взойдя сквозь редеющие тучи где-то там, далеко и сбоку от основного обзора из окна. Вот и зверь пернатый оживился, радостно чирикая и расправляя затёкшие, намокшие крылья.

Птицы прилетали самые разные, характерные для этой локации синицы с их ярким, пёстрым оперением; также невзрачные воробьи, наглые голуби, громкие вороны, любопытные сороки, издевательски хохочущие чайки, быстрые сойки и едва заметные даже в поредевшей листвою древесной кроне иволги с их характерным «пююй».

Фелиб прислушался.

Неожиданно до его слуха донёсся едва различимый крик.

«Зовут на помощь? Это со стороны болот»,  мгновенно догадался Фелиб, торопливо одеваясь, обуваясь.

Метрах в пятистах от его сруба лежали труднопроходимые, в камыше и прочей траве болота1, в одном из которых Фелиб и заприметил тонущий силуэт.

Спасатель подал было попавшуюся ему под руки длинную палку, но запоздало заметил, что руки несчастной (это была молодая женщина) уже по локоть в вязком иле.

С одного краю бывшего когда-то озером водоёма можно было подступиться Фелиб подошёл как можно ближе и протянул несчастной утопающей ещё один свежеизломанный сук.

 Хватайтесь зубами!  крикнул он жертве,  руками вытянуть не получится; вместе пойдём на дно.

Иногда чудо всё же может произойти как в этот раз, ибо через некоторое время горе-спаситель и незнакомка уже валялись на берегу, тяжело дыша.

Последняя благоразумно поблагодарила Фелиба за своё спасение.

 Не местные?  Только и буркнул тот в ответ.  Как вас только угораздило

И грянул гром, и молния сверкнула; ливень снова принакрыл окрестности. А в воздухе витала отнюдь не только сырость

Чавкая по лужам в кирзовых сапогах, Фелиб довёл чужую до дверей своего жилища.

 Вы пересидите покамест у меня, обождите; дороги совсем размыло даже на велосипеде не вариант убраться прочь. Главное, чтобы вы не простудились после болот.

 Почему вы отворачиваетесь?  Изумлённо спросила гостья, широко распахивая глаза.

 Вы ведь переодеваться будете, верно? Идите и примите тёплую ванну, а я пока поставлю кипятиться электрочайник.

Промокшая с головы до ног белокурая Алиса (так её звали) послушно удалилась. На вид ей было чуть за тридцать, а рост около метра семьдесят. Судя по талии, фигуре, вряд ли когда-либо рожавшая и в целом резко контрастировавшая с подвидом женщины «Village Woman»2.

Спустя час Фелиб и Алиса уже пили горячий шоколад, знакомясь (хотя для первого это было жуткое и не очень приятное испытание ввиду его отшельнического образа жизни).

 Городские? Как вас сюда занесло?  С явным сожалением и даже некоторой тревогой в голосе спросил Фелиб.

 Приехала к троюродной бабушке. Никогда раньше здесь не была. Одни живёте?

 Почти,  мрачно ответствовал второй участник диалога, кивая на лениво разлёгшегося кота и безмолвных аквариумных рыбок.  Всё-таки, зачем вы здесь?

 Не поняла Тон Алисы из нейтрально-дружелюбного стал склоняться к слегка раздражительному.

 Бегите отсюда,  перегнувшись через весь стол, прошептал Фелиб сидевшей напротив него девушке. После он демонстративно вышел из-за стола и удалился в свою комнату.

Книга не читалась, книга не писалась; музыка не слушалась, музыка не сочинялась. Иллюстрация не рисовалась, и глина в руки не давалась. Разозлившись, Фелиб махнул на все свои хобби рукой (не совсем справедливо виня в этом осень) и задремал в кресле, пока Алиса мыла посуду на его кухне. Проснувшись, мужчина с удивлением обнаружил, что эта трудоголик вытерла всю пыль, помыла его уличную обувь и собирается приступить к влажной уборке в его собственном доме.

 Благодарствую, но это лишнее,  изрёк парень,  Я только вчера убирался; помощники мне не нужны, спасибо.

 Извините,  словно оправдываясь, вымолвила девушка. Её лицо пошло красками.  Я просто не могу долго сидеть без дела.

Иначе, по-другому глянул на Алису Фелиб если не сроду, то давно он не встречал таких женщин! Без сверхдлинных когтей, как у многих современных мадам, будто они ведьмы какие; минимум косметики. Джинсы и клетчатая рубашка так шли этой Алисе, что А эти забавные ямочки на щёках, когда она так мило улыбается?

К институту брака и семьи Фелиб относился скептически, к мимолётному флирту подозрительно (скорее даже категорически отрицательно). В любовь с первого взгляда не верил вовсе. Детей не любил за их шум и гам Такой уж человек был Фелиб; скучный затворник и зануда.

Новая знакомая Фелиба (которой он любезно постелил в соседней комнате, где стоял диван) весьма его заинтересовала. Не болтушка; цены нет немногословным людям. Не хохотушка-веселушка; всяческий почёт и уважение за это. Сразу видно, что не типичная деревенская баба. Такая точно не ходит в гости ко всем подряд до утра, он чувствовал это инстинктивно, на подсознательном уровне. Одним словом, другая. Вот бы иметь такого друга!

 У вас что-то пикнуло.

 112. Штормовое предупреждение; боюсь, ни вам восвояси, ни мне на работу в самые ближайшие дни. Природа постепенно сходит с ума, а виновата в этом антропосфера3 исключительно она одна, уверяю вас.

 Что же мы будем делать?

Ответом служило молчание.

Алиса попыталась дозвониться до своей бабушки, а также до своих родных в городе всё тщетно; чертовщина какая-то.

 Раз нечем заняться я могу научить вас сочинять музыку,  предложил Фелиб.

 Правда? Здорово.

 Возможно, вы будете смеяться, но вначале я жужжу ртом и аккомпанирую ладонью по своему колену после того, как идея родится в голове. После я переношу всё это в нотный редактор4 примерно, на слух, поскольку у меня нет специального музыкального образования (лишь стандартное высшее). Получается такой своеобразный, специфический тяжёлый металл5. Электронный.

 Почему именно металл?

 От жизни в этой дыре извилины коры головного мозга порождают только такую музыку с предельно мрачной, гнетущей атмосферой.