Беседку в береговой зоне? подумал я. Это было бы очень здорово. Но надо для начала проинспектировать берег.
Татьяна продолжала что-то рассказывать, но я ее уже не слушал. Я смотрел на тропу. Мне захотелось спуститься по ней к Озеру, выйти на пляж, зачерпнуть воды, сбрызнуть лицо. Увидеть Остров. Я полагал, что в реальности он выглядит волшебно. Если уж бледная фотография со слабым разрешением так на меня подействовала, то живьем этот пейзаж должен был лишить меня дара речи.
Я ощутил дуновение влажного ветра, какой может быть только вблизи водоема. Словно услышав мои мысли, Озеро за березовой рощей прошелестело волнами. Я остановился в паре шагов от тропы, почувствовав, что под ногами у меня что-то шевелится. Я инстинктивно шагнул в сторону. Марина за спиной хихикнула, Татьяна улыбалась.
Не бойтесь, она не кусается.
Под ногами у меня вертелся бигль черно-бело-коричневый ушастик с торчащим хвостиком. Размером он был чуть больше кошки. Песик внимательно смотрел на меня, присев на задние лапы и высунув язык.
Привет! сказал я. Ты откуда взялся, дружище?
Это она, пояснила Татьяна. Девочка, Гаечка. Спала под террасой.
Татьяна подошла к нам, попыталась погладить собаку, но Гаечка вежливо отстранилась.
Не любит меня, без тени смущения произнесла Татьяна. С рождения крутилась рядом с Николаем, на руках у него сидела, тапочки приносила, гуляла с ним по берегу. А меня как-то с самого начала не знаю, невзлюбила, что ли
Я присел на корточки, протянул руку к собачке, погладил. Странно, но меня она не отвергала, хотя и принимала ласки довольно сдержанно, великодушно позволяя себя погладить. Более того, Гаечка иногда косила взгляд на хозяйку, и в глазах ее можно было прочесть (если по собачьим глазам вообще можно было читать) безмолвный упрек. Мое воображение подсказало возможную реплику: «Не ври самой себе, хозяюшка. Это ты меня невзлюбила, а я просто ответила тебе взаимностью».
Так ли это было на самом деле? Вполне возможно Татьяна не выглядела душкой, но какое мне дело, я просто пришел покупать дом, а не копаться в богатом внутреннем мире его прежних обитателей.
Я поднялся на ноги. Гаечка в знак благодарности за уделенное ей внимание ткнулась мне носом в щиколотку и отправилась вперевалочку обратно к террасе.
Компанейская девочка, заключила Татьяна. Хотите пройти на берег?
Я колебался. С одной стороны, я должен был оценить состояние жилища, в котором предположительно собирался жить не проводить же мне дни, месяцы и годы в хлеву, где отваливается шпатлевка и хрюкают водопроводные краны, но, по большому счету, меня в этом доме интересовала его близость к Озеру. Это была та самая мечта, о которой говорила на вечеринке в «Погребе» Марина Сотникова. Резиновая лодка у меня уже есть, и к ней теперь полагался соответствующий водоем не случайный водоем, на который я смогу выбираться пару раз в месяц, а свой собственный.
Татьяна не сводила с меня глаз.
Я бы хотел сначала
Я не успел закончить. У Марины заорал телефон, и от этого рингтона мы с Татьяной чуть не подпрыгнули. Лужайку огласил хриплый женский речитатив из вступления к хиту восьмидесятых «Miss Broadway». Марина, смутившись, втянула голову в плечи и отошла в сторону, чтобы принять звонок.
Фуф, выдохнул я. Так на чем мы с вами
Вы хотели пройти к Озеру, напомнила Татьяна с ироничной улыбкой.
Разве?
Да. Это сразу видно. Вы же писатель, вас в первую очередь должны интересовать не бытовые удобства, а вид из окна в широком смысле.
В моей груди разлилось тепло. Одно дело, когда тебе отгружают дифирамбы на специальных встречах, где гости знают, куда и зачем они пришли, и совсем другое, если известность неожиданно настигает в повседневной жизни.
Вы меня узнали?
Татьяна быстро вернула меня на землю.
Нет. Ваша подруга Марина вас так представила, а потом мне помог «гугл». Уж простите, я вас не читала.
Вы ничего не потеряли. Я постарался скрыть разочарование. Но вы правы, я хочу пройти на берег.
Пойдемте.
Я оглянулся на Марину. Подруга что-то оживленно обсуждала по телефону, жестикулируя и пиная ногами прошлогоднюю листву. Тяжела и неказиста жизнь российского риелтора
Я шагал за хозяйкой. Тропу накрывала арка густых березовых и сосновых крон, ветви деревьев покачивались на легком ветру, что-то «нашептывали» мне, словно прислуга в замке при встрече вернувшегося из долгой поездки хозяина: «Рад видеть вас снова, милорд», «Добро пожаловать домой, милорд».
Впереди я наконец увидел краешек Озера и часть песчаного пляжа. Меня так и подмывало обогнать Татьяну. Она лишь однажды обернулась по дороге:
Если вы понравитесь друг другу, я продам вам дом без всяких дополнительных условий.
Я открыл было рот, чтобы спросить, кого она имеет в виду под местоимением «вы», но хозяйка отвернулась.
Наконец мы вышли на берег.
У меня перехватило дыхание
Мы, жители крупных городов, тесных и густонаселенных, лишены истинных представлений о пространстве (я не говорю о тех, кто часто бывает на море и представляет себе, что такое бездна). Наши территории это квартиры, дворы, улицы с высокими стенами-домами, кварталы-лабиринты, небольшие скверы и парки. И когда случается из этой тесноты вырваться на настоящий простор, нас в первые минуты обязательно «накрывает». Как меня в тот день.
Озеро простиралось на полтора десятка километров в длину и ширину. Дальние берега выглядели серыми полосками с неровными верхними краями Озеро было почти полностью окружено лесом. Даже не было видно зданий турбаз и санаториев, коими, по рассказам Марины, было забито все побережье. Обзор с правой стороны скрывал выходящий в Озеро метров на тридцать-сорок остроконечный лесистый мыс, подножье которого усеивали большие белые валуны. По левую руку было просторнее, но берег извивался, выдаваясь вперед и проваливаясь назад. Лишь чуть правее от центра над шелестящей водной гладью возвышался далекий Остров
Нет, «возвышался» это, пожалуй, перебор. Как я и рассказывал, Остров был похож на невысокую зеленую шапочку (если есть шапочка, то на чьей голове она сидит?) Я на глаз прикинул расстояние. Километра два-три, не меньше. Впрочем, вода искажала восприятие, расстояние могло быть каким угодно. Надо будет посмотреть на спутниковой карте.
Татьяна стояла у кромки воды. Волны облизывали ее босые ноги в резиновых шлепанцах. Я подошел и встал рядом.
Пляж был небольшим и почти не благоустроенным. Я увидел лишь один торчащий из песка дырявый зонтик и качели в виде широкой скамьи. И еще на правом краю пляжа от берега в воду уходил деревянный пирс на толстых сваях, оканчивающийся прямоугольной площадкой. Место для ныряния и рыбалки, решил я.
Местные здесь не отдыхают и не купаются, сказала Татьяна, вновь скрестив руки на груди и устремив взгляд вдаль. Так что пляж, если вы здесь поселитесь, будет в вашем полном распоряжении.
А почему они сюда не ходят?
Ну много причин. Во-первых, как вы могли заметить, выход к пляжу лежит через наш дом. Кому захочется каждый день ходить туда-сюда по чужому двору. Да и нам как хозяевам это не очень понравится.
Кстати, у меня вертелся на языке вопрос, почему ваш дом так странно расположен, в стороне от основных кварталов.
Татьяна сделала шаг вперед, волна окатила ее ноги по щиколотку, чуть-чуть задев край коротких джинсов.
Никакого поселка тут изначально не было, ответила она, повернувшись ко мне, но не выходя из воды. Это был одинокий дом, его построил чудак-отшельник с говорящей фамилией Чудов. Всю историю я не знаю. Кто-то говорил, что он успел пожить несколько лет, а потом вроде утонул в Озере, другие рассказывали, что он тихо умер своей смертью в городе, а дом в наследство перешел к его детям. Позже стал застраиваться поселок. Современный вид он приобрел уже в девяностых и нулевых, а этот дом он как бы сам по себе. Мы с Николаем здесь были хозяевами из второго десятка.