Мне хочется закричать, чтобы выплеснуть гнев и отчаяние, но вместо этого я прикусываю щеку и заставляю себя сосредоточиться на том, что сейчас важнее всего.
Тунику Митча снимать нельзя чертова штуковина прилипла к коже местами, особенно на бедрах и поясе, будто срослась с ней. Этим придется заняться в операционной. Чтобы не закричать, я с силой прикусываю губу, пока не чувствую привкус крови. Замечаю, что обожжена также рука Если бы мне пришлось оценивать степень повреждений, я бы сказала, что обожжено от восемнадцати до двадцати процентов поверхности тела.
Это приблизительные цифры в этой области я не специалист. Знаю, что ожоги бывают разной степени. Чем выше степень, тем серьезнее ожог. Кожа на левой ноге красная, белых пятен нет. Хорошо. Кажется, это ожог не третьей степени. Но грудь, плечи и предплечья не просто ярко-красные они покрыты белыми пятнами и волдырями. Кожа там выглядит бледной и сухой. Присмотревшись, понимаю, что она отвердела. Проклятье! Это тяжелый ожог. Местами, возможно, даже третьей степени но я и правда не специалист, да и слабый мигающий свет плохой помощник. Кроме того, степень повреждения зачастую определяется только во время операции
Я снова не могу сдержать ругательство. Вероятно, поражены более глубокие области, нервы и кровеносные сосуды. Я не знаю, что делать дальше.
Мои пальцы дрожат. Крепко зажмуриваюсь, пытаясь оставаться в настоящем моменте, и не позволяю страху одержать верх.
Митчу нужны кислород и тепло: как бы парадоксально ни казалось, но после ожога человек быстрее замерзает. При этом поверхностные ожоги надо охладить, чтобы уменьшить глубину поражения Митча необходимо обследовать, чтобы понять, нет ли у него переломов, внутренних кровотечений и других травм, и сделать это как можно скорее.
Наверное, я не пробыла рядом с ним и двух минут, но мне кажется, что прошло много времени. Даже две минуты могут стать вечностью, если не знаешь, что ждет дальше
У меня кружится голова, когда оглядываюсь и понимаю, что проход к нам свободен. Нэш, Йен и Лиша, вероятно, уже в операционной. Интересно, как там Джордж? Вижу, как мне на помощь спешат медсестра с медбратом. При других обстоятельствах я бы чувствовала себя паршиво из-за того, что не помню их имен
Господи боже, как бы мне хотелось, чтобы обстоятельства были другими
Осторожно, он сильно обгорел. Предупредите ожоговое отделение, чтобы готовились принять пострадавшего. И придвиньте носилки как можно ближе. Я рассказываю о состоянии Митча, сообщаю всю информацию, которая может понадобиться. Внимательно выслушав, они принимаются за работу.
Скоро мы вытащим Митча отсюда.
Глава 2. Сьерра
Нельзя защитить себя от боли или от всего, что может принести боль, ведь все невозможно предугадать. Ни стены, ни любые предосторожности не спасут.
Нельзя защитить себя от боли сегодня я это поняла.
Боль как любовь побеждает все.
Я хочу, чтобы вы остались здесь и помогли скоординировать работу неотложной помощи, пока не поступят дальнейшие распоряжения. Полиция с пожарными только что прибыли, говорит ОЛири. Он задерживает нас с Лорой, не пуская к Нэшу и Митчу. Он не хочет, чтобы мы находились в операционной, черт побери!
Что?! кричу возмущенно, забыв, что я всего лишь интерн, а ОЛири уважаемый врач. Мы хотим помочь!
Я оказала Митчу первую помощь, вытащила его из лифта а теперь меня к нему не пускают?!
Доктора Риверу необходимо как можно скорее осмотреть и отвезти в операционную. Доктор Брукс на КТ и нуждается в нейрореабилитации. Вы двое ничем не сможете им помочь, объясняет ОЛири, переводя взгляд с меня на Лору.
Чушь собачья! Пытаюсь обойти его, но он не позволяет.
Доктор Харрис, говорит он тоном, не терпящим возражений. Вы эмоционально вовлечены. Вы тоже, доктор Коллинз. С доктором Бруксом вас связывают романтические отношения, а с доктором Риверой дружеские. Вы обе принимаете происходящее слишком близко к сердцу.
Дверь в коридор, ведущий в крыло ожоговой хирургии, закрывается, и мы остаемся по эту сторону от нее. Митча увезли.
Или я ошибаюсь? Скажите, доктор Харрис, вы правда думаете, что окажете лучшую помощь, чем другие, гораздо более опытные врачи? Вы можете пообещать, что будете контролировать свои чувства? Если да, я позволю вам пойти со мной.
ОЛири замолкает и выжидающе смотрит на меня. Его слова эхом отдаются у меня в голове.
Нет, я не способна контролировать свои чувства. И ОЛири это знает.
Я стискиваю кулаки и сжимаю зубы. У меня начинает болеть челюсть, и эта боль отголосок той, что терзает мою душу.
Мы не собираемся закрывать отделение неотложной помощи. В этом нет необходимости: оно отделено от места происшествия двойными дверями и коридором. И потом, оно переполнено как и ближайшие больницы. Одновременно со взрывом произошло несколько дорожных аварий. Я понимаю, что вам сейчас непросто, но вы нужны здесь, внизу. Он обводит нас задумчивым взглядом и добавляет: Вам обеим тоже не помешало бы показаться врачам.
Хорошо, будто со стороны слышу свой голос, и сказанное ранит меня. Потому что это звучит так, словно я сдалась.
Доктор ОЛири не знает, что наша смена закончилась и мы собирались домой. Я решаю не упоминать об этом ведь тогда он вообще запретит нам оставаться в больнице поворачиваюсь к Лоре, которая пытается не заплакать, и сжимаю ее руку. На Лоре лица нет, она очень бледная и впервые за все время, что мы знакомы, выглядит так, будто вот-вот сломается. Она тяжело переживала потерю Рии, своей маленькой пациентки, но то, что случилось сегодня, ранило ее иначе.
Мы останемся здесь и поможем, говорю я.
Доктор ОЛири кивает, словно теперь уверен, что мы не собираемся натворить глупостей, и уходит, оставляя нас в растерянности стоять в коридоре.
Лора? Давай хрипло говорю я и, откашлявшись, продолжаю: Давай поможем в неотложке, ладно?
Она не отвечает.
Или, может, хочешь домой?
Внутри у меня бушует буря, но внешне я спокойна, пусть мне и хочется накричать на нее. На нее и на каждого. Но разве это что-нибудь изменит?
Если Лора уйдет домой, не буду ее винить. Но я остаюсь, что бы она ни решила. Работать сверхурочно мне не впервой.
Господи наконец выдыхает Лора, на ее лице отражаются отчаяние и надежда. Что произошло? Что только что произошло, Сьерра?
Не знаю.
Вокруг нас творится хаос. Полицейские с пожарными осматривают место происшествия выясняют, что вызвало взрыв, было ли случившееся несчастным случаем или спланированным преступлением. Честно говоря, мне все равно. Чем бы это ни оказалось, это привело к тому, к чему привело, и причины ничего не меняют. Если люди пострадали, не имеет значения, в результате несчастного случая или чей-то оплошности. В конечном счете это все равно принесет боль
Откашлявшись, на мгновение закрываю глаза и заставляю себя отбросить эту мысль.
Так, пойдем отсюда.
Увожу Лору в отделение неотложки. Здесь мы ничем не можем помочь и будем только мешать. Нас допросят позже, в этом я не сомневаюсь.
Несмотря на творящийся в неотложке хаос, Мэйси сразу нас замечает.
Я Здесь было столько работы, что я не смогла вырваться, чтобы помочь вам, говорит она, подбежав к нам. Сначала взрыв, потом к нам направили несколько «скорых». Я не могла простите, заканчивает Мэйси, смущенно поправив очки. Знаю, она хотела как лучше, но мне все равно паршиво. В первую очередь потому, что Мэйси ни в чем не виновата. Всем нам сейчас нелегко, все мы на взводе.
Чем мы можем помочь? спрашиваю я, игнорируя ее слова. Нужно сохранять спокойствие, сейчас я должна быть для Лоры опорой ведь она не раз поддерживала меня, возможно сама того не осознавая. Но осознаю я сейчас особенно остро.