Речь мне понравилась, особенно прикольная цитата про товарный вагон и железную дорогу. Я даже забила по-быстрому в телефоне, кто это сказал. Оказалось, аж сам Теодор Рузвельт!
Тем временем декан стала представлять преподавателей, которые будут у нас вести. Преподаватели уже подходили к концу, когда двери аудитории распахнулась, и возник дядюшка. Выглядел очень благообразно, и, я бы даже сказала, добродушно.
Не извинившись за опоздание, уселся в центре преподавательского стола, мазнув по мне глазами. Добродушие мигом с него слетело, но благообразность осталась.
А декан и сама уже улыбнулась, представив дядю по имени, фамилии и отчеству как «нашего дорогого, любимого, лучшего» профессора словесности. Который, к величайшему сожалению, читает лекции только у четвёртого курса! Так что первокурсникам, увы, не повезло.
Ну да, ну да
Такая подчеркнутая теплота декана в отношении дядюшки ещё раз навела меня на мысль о том, что он здесь человек не последний и мог без проблем сделать так, чтобы я сюда зачислена не была.
Учитывая моё весьма посредственное сочинение
У доски объявлений в коридоре образовалась большая толпа, разглядывающая уже вывешенное расписание пар. Как странно звучит у меня теперь не уроки, а пары. На мгновение оказавшись у заветной доски, я успела увидеть свою фамилию в списке двенадцатой группы.
Сейчас должна начаться мировая литература в аудитории, из которой мы все только что вышли.
Преподаватель Змейский В.В.
Группа двенадцать, к которой теперь относилась и я, свободно рассаживалась на двух первых рядах амфитеатра. Друг на друга почему-то никто не смотрел, никто ни с кем не заговаривал, и здороваться не спешил. Глянув тёмными блестящими глазами, рядом уселась девушка яркой восточной внешности. Достав из сумки тетрадь и ручку, она отвернулась к окну.
Прозвенел первый звонок. Шум за закрытой дверью сменился тишиной.
Прошло пятнадцать минут, когда тишина и в нашей аудитории уже стала по-настоящему напрягать.
Интересно, придет ли преподаватель? Может, о нас забыли?
Вообще-то, если препода нет пятнадцать минут, то мы имеем право уйти, раздался уверенный голос светловолосого кудрявого парня в первом ряду.
Не успела разрозненная группа двенадцать удивиться тому, что кто-то что-то сказал, а тем более осмыслить сказанное, как дверь открылась, и в аудиторию с ноутбуком в одной руке и папкой в другой вошел Влад.
Тот самый Влад, который пришел к дядюшке в гости и оскорбил меня в день приезда!
Ну, конечно же, между собой гости говорили так, как будто работают в одном месте. А я уже забыла и о нём и о том ужасном вечере вообще, только мельком подумалось однажды как хорошо, что к дяде больше никто не приходит.
Передать не могу, как же я рада тебя видеть, дорогой ты мой! Просто счастлива, что ты ведёшь мировую литературу, и я буду видеть тебя два раза в неделю, а то и больше.
И буду сдавать тебе экзамен. И зачет. И, вполне возможно, какие-нибудь курсовые работы
Черт бы тебя побрал!
Однако пока в мою сторону он и не глядел. Аккуратно положив свой ноутбук и папку на преподавательский стол, он встал перед нами весь в черном.
Даже рубашка и ботинки. Даже папка у него была черная. Может, Влад думал, что выглядит элегантно, но костюм сидел на нем как-то неладно.
Он немного сутулился, и вообще вся его черная фигура была нелепа и угловата. Это резко контрастировало с высокомерным взглядом.
Группа смотрела на Влада, явно пытаясь прикинуть, что это за птица. Ворона, ребята, ворона. Уж я-то знаю.
Меня зовут Влад Вячеславович, раздался его холодный голос. На протяжении этого и следующего семестра мы с вами будем встречаться на лекциях и практике по мировой литературе.
В течение последовавшей паузы он неловко перебирал какие-то бумаги в своей черной папке. Наверное, искал список группы.
Но вместо того, чтобы достать этот список и начать зачитывать фамилии, он заявил:
Для начала хочу сказать, нахождение в вашей группе меня уже утомляет.
Нет, ну совершенно асоциальный тип!
Почему же это, интересно? с неприязнью спросил парень, который проинформировал нас о праве уйти с пары.
Я не люблю метать бисер перед свиньями, произнёс Влад, оглядывая всю группу прозрачными глазами. Я смотрю на вас и вижу лишь пустые лица мажоров, привыкших, что им все достаётся на блюдечке с голубой каёмочкой. Одежда, деньги, машины А внутри у вас пошлость, бессилие и ранняя опустошенность сердца. Я тяжело переношу таких людей.
Какое многообещающее начало, раздался в гробовой тишине чей-то шепот. А мы будем тяжело переносить Влада Вячеславовича.
Если я сейчас спрошу, кто это сказал, продолжил Влад, которого, судя по виду, это совершенно не задело, то ему даже не хватит смелости признаться. Так? Да, начало многообещающее. Ведь вы в принципе не можете воспринять и уложить в своих головах и четверть того, о чем я буду вам говорить. Но мне платят за это деньги, а я, в отличие от вас, свои деньги отрабатываю честно.
А как насчет тех, кто выиграл конкурс стипендий и за кого не платят родители? Кто доходит до всего своей головой? Может, хотя бы такие люди заслужили ваше уважение? неожиданно подала голос девушка рядом со мной.
Амина Керимова, если я не ошибаюсь, сощурился Влад. Вы одна из победительниц этого конкурса
Керимова польщено кивнула.
Наверное, подумала, что он будет её хвалить.
Амина протянул Влад, словно пробуя что-то противное. Помню ваше сочинение. Давно не читал такой поверхностной галиматьи. Я понимаю, что русский язык вам не родной, но вы бы хоть чуть-чуть постарались изложить мысли внятно. Шли бы, что ли, к торговому центру лучше, людям по руке гадали. И то больше пользы от вас было.
Интересно, этот придурок Влад хоть понимает, что творит?
Понимает, что с первых же минут настраивает дружелюбную в принципе аудиторию резко против себя?
Вы вы наговорили здесь столько, дрожащим голосом начала Амина, что что вас уволят! Мы подадим в суд за оскорбление личности!
Оскорбление личности суд Вы смешны, презрительно бросил Влад. Я разочарован, что придётся работать с таким материалом. Немного плебса, который считает себя достойным выйти в элиту, и немного плебса, который считает, что уже в элите.
Амина сидела, устремив взгляд в парту. Румянец стал заметен даже на ее смуглых щеках.
В воцарившейся тишине стало слышно, как в коридоре две девушки оживлённо разговаривают о каком-то Стасике и о новых туфлях.
Тоже плебс, фыркнул Влад Вячеславович в полной тишине. Что ж, продолжим о победителях конкурса. Первое занятие мы посвятим разбору сочинения одного из них, а в конце пары я назову вам имя человека, написавшего опус, повеселивший почти всю коллегию, проверяющую конкурсные сочинения.
Я почувствовала холодок где-то в груди, ещё пока не понимая, откуда он взялся.
А Влад как ни в чем не бывало объявил:
Абитуриент писал о известной, думаю, даже вам «Алисе в стране чудес».
И он отвратительным голосом принялся читать моё сочинение. Я противник чтения вслух сочинений, даже самых лучших, потому что это неправильно, когда личные мысли одного человека звучат в устах чужого человека.
Влад Вячеславович не только читал, но так остроумно комментировал моё сочинение, что, несмотря на установившееся к нему негативное отношение, группа не могла удержаться от хохота.
Он вывернул всё так, что даже полная Эльвира, переглянувшись со своей соседкой по парте, произнесла:
Прям интересно, это кто же такое такую муть написал, а, Влад Вячеславович?
Прозвучало насмешливо и угодливо. После того, как начался разбор грубейших ошибок по пунктам, авторство сочинения стало главной интригой пары.