Сибилла! воскликнул он и сомкнул тоненькие ручки за моей спиной, точно искал защиты и утешения.
Чего не спишь, головастик?
Прозвище было нелепым, но оно прилипло к Адимусу с того дня, как отец впервые произнес его.
Я ласково провела ладонью по светлой макушке и приподняла указательным пальцем угловатый подбородок брата, вынуждая показать лицо, которое оказалось заплаканным.
Мне приснилось, что я остался один. Совсем один. Меня все бросили всхлипнул он и выпалил со злостью: Как папа!
Я опустилась на колено, чтобы наши глаза оказались на одном уровне, и вытерла мокрые дорожки с детских щечек.
Мы очень любим тебя, Адимус, и ни за что не бросим. И папа тебя не бросал.
Тогда почему его все еще нет? пробормотал брат так тихо, что мне с трудом удалось разобрать слова.
Он скоро вернется. Вот увидишь, я старалась говорить твердо, но голос дрожал. От гнева, обиды, накопившейся усталости. Папа не уехал бы от нас, будь его воля. Он сделал это только ради тебя, родной, чтобы в будущем ты не знал нужды, заметив недоумение на лице брата, пояснила более простым языком: Смог покупать, что угодно.
Что угодно? вмиг оживился он. Даже апельсиновый зефир?
Даже апельсиновый зефир, устало кивнула я.
И пончики в шоколаде? не унимался Адимус.
Их тоже. При условии, что твоя жена не будет ярой пропагандисткой здорового образа жизни и не посадит тебя на овощи, как сейчас модно.
Не хочу становиться кроликом. Да и зачем мне жена, если у меня есть ты, мама и Аралим? озадаченно спросил брат.
Мы не вечны, головастик. Вдобавок на тебе лежит долг по продолжению рода, и ты обязан его выполнить. Иначе к чему будут все папины старания?
Конюх сказал, что у женщин после свадьбы сильно портится характер и внешность, привел он очередной довод.
Не слушай старого дуралея. У него шесть сыновей и пять дочек. Как думаешь, появилось бы на свет столько детей, не люби он свою жену?
После короткого размышления Адимус помотал головой. Вряд ли брат понимал, о чем я толкую, главное, он совершенно успокоился. Однако заниматься им в столь ранний час после безумной ночи абсолютно не было сил. Я мечтала забраться скорее в постель и хоть немного отдохнуть, правда, оставить головастика без присмотра тоже не могла. Казалось, ситуация безвыходная, но мне в голову пришла замечательная идея подкупить брата. Вернее, попытаться.
Сейчас пять утра. Давай ты поспишь еще пару часов или тихонько посидишь в своей комнате, а за это получишь кое-что вкусное? предложила я елейным голоском.
Голубые глаза брата загорелись, живот жалобно заурчал. Он готов был наобещать мне с три короба, лишь бы получить обещанное. Я прекрасно это понимала, поэтому собиралась предпринять меры по присмотру за неугомонным ребенком. Выудив из бумажного пакета пирожок с вишней, протянула Адимусу и поднялась.
Ух ты! восторженно воскликнул он и вприпрыжку бросился в детскую.
Я прошла за ним, поставила несколько маячков, пожелала приятного аппетита, хотя сильно опоздала, поскольку от пирожка к тому моменту остались рожки до ножки. Проследила, чтобы брат улегся в постель, закрыла дверь и направилась в свою комнату с мыслью, что не мешало бы поговорить с конюхом. Нужно попросить его избегать подобных бесед и неуместных реплик при Адимусе, который тянулся к тому, как к единственному мужчине в нашем окружении. Именно попросить, поскольку разговоры в приказном тоне чреваты последствиями.
Мистер Коньяни не работал у нас более двух лет, но по-прежнему приходил дважды в день исключительно по собственной инициативе, нередко с ведром овса, чтобы накормить, напоить и почистить мою любимицу. Корзина продуктов и один серебряник все, что мы могли позволить себе в знак признательности. И, пожалуй, перестань он получать даже этот мизер, продолжил бы проведывать своего откормыша. Такой уж мистер Коньяни был человек добрый, сострадательный, любящий животных, только крайне словоохотливый.
Я вошла в комнату и обвела беглым взглядом. Плачевность нашего положения бросалась в глаза: на стенах не было ни одной картины или гобелена, покрывало на узкой кровати давно полиняло, голубая обивка на единственном кресле истерлась, теперь на нем виднелась дыра. Овальное зеркало помутнело и требовало замены, дверца платяного шкафа покосилась и висела на честном слове. Скорее всего, с последней не возникло бы проблем, окажись в доме мужские руки. Но их не было, а моих умений хватало лишь на неделю, затем дверца снова слетала с верхних петель.
Спрятав деньги в тайник, стянула тунику и штаны, надела сорочку, убрала вещи в шкаф, сложила покрывало и медленно опустилась на кровать. Кожа на запястье после встречи с загадочным блондином продолжала зудеть, вдобавок покраснела и начала походить на ожог круглой формы. Мне стоило открыть энциклопедию по магии и попробовать отыскать причину, однако усталость взяла верх. Очевидно, я отключилась прежде, чем голова коснулась подушки, поскольку последнее, что запомнилось ухмылка на лице незнакомца, ни с того ни с сего возникшая перед внутренним взором.
Я проснулась от громкого стука в ушах. Сработали маячки. Адимус покинул-таки детскую. Сбросив одеяло, поднялась с постели, накинула на ходу халат и выскочила в коридор. Брат резвился под присмотром Аралим. Можно было выдохнуть и со спокойным сердцем вернуться в кровать, но часы показывали начало десятого, да и желудок устроил демарш, раз за разом скручиваясь до боли в тугой узел и громко урча при этом. Пришлось подойти к шкафу, взять с вешалки домашнее платье и направиться в уборную, чтобы привести в порядок внешний вид. Без помощи слуг. Жизнь научила справляться самой.
Гонимая голодом, я управилась за четверть часа и значительно ускорила шаг, почуяв в холе умопомрачительные запахи. Наряду с ними из столовой доносились звонкие, полные энтузиазма голоса обитателей дома. Родным явно хотелось поскорее приступить к завтраку, но из-за моего отсутствия вынуждены были тренировать терпение.
Я заулыбалась, когда увидела, что стол сегодня ломился от изобилия еды. По центру стояло круглое блюдо с ломтиками ветчины и козьего сыра, рядом в рамекине лежали крупные соленые оливки, в креманках своего часа дожидался лимонный мусс, на десертной тарелке пирожные с белковым кремом. В заварнике настоящий ароматный чай, а не ромашка или обычная горячая вода.
Мы редко могли позволить себе подобную роскошь. Но не питаться же изо дня в день только овощным супом, если выдался шанс попировать?
Доброе утро! необычайно бодро пожелала я собравшимся, заняла привычное место и обратилась к служанке: Нам очень повезло с тобой, Розанна. Твои старания заслуживают похвалы.
Благодарю, миледи, зардевшись от удовольствия, девушка исполнила книксен. Обед будет не менее вкусным: ребрышки, тушеные с картошкой, и жареные кабачки. Правда, последние больше похожи на бочонки. У Вивьен и дочери, и кабачки растут только вширь. Ой, а про хлеб-то я забыла! Сейчас принесу. Приятного аппетита!
Горничная удалилась, и мы приступили к завтраку. Я налила полную чашку ароматного чая, сделала глоток и зажмурилась от восторга.
Судя по всему, ваш отец вспомнил-таки о нас и прислал денег, мелодичный женский голос вынудил меня открыть глаза и посмотреть на маму. Сколько на этот раз?
Сорок серебряников, отозвалась я, положив на тарелку два ломтика ветчины.
Немного. Ему стоило бы прилежнее заботиться о своей семье. Наши вещи сильно износились, к тому же скоро Осенний бал.
Давай не пойдем, бездумно предложила я и сразу пожалела о сказанном.
Чтобы дать местным кумушкам новый повод для сплетен? фыркнула мама. Ну уж нет! Тем более Аралим пора выйти в свет. Лучше сразу замуж.