И откуда у молодой девушки знания о том, как следует обращаться с воинственными хамами и людьми криминально-бандитского толка? удивлённо приподняв бровь, спросила Муза Павловна.
Я два года училась в элитной школе, иронично хмыкнув, пояснила Аглая, а нравы там, у деток богатых-властных родителей, и законы, которые они установили, пострашней, чем в колонии строгого режима. Могли и изувечить, и не только изувечить, тех учеников, чьи родные победней и менее властны, чем их родители.
Это ужасно, вздохнула расстроенно Муза Павловна и повторила: Просто ужасно, что творится в нашей системе образования.
Но не стала развивать эту непростую тему, переключаясь на иное.
Но видимо, вам всё-таки удалось чему-то научиться в той школе, раз у вас прекрасный русский язык, сообщила Аглае Муза Павловна, совершенно огорошив девушку неожиданным замечанием. Это очень приятно и такая редкость по нынешним временам.
Элитная школа не имеет к моему владению языком никакого отношения. Это всё бабушка, улыбнулась воспоминаниям Глаша. Родители много работали, и нашим с Лёшкой воспитанием занималась в основном бабуля. Правильная речь, великая литература и культурное, многостороннее развитие личности детей у неё находились в приоритете. И, хмыкнув, поделилась: Как же нас с Лёшкой это культурное развитие и литература порой доставали, вы бы знали!
Да уж знаю, поверьте, кивнула в ответ собеседница. Сама через то «многостороннее» протащила трёх внуков, хотя они и отчаянно сопротивлялись со всей возможной подростковой горячностью.
Вздохнув, она перешла к более актуальному и куда как менее приятному вопросу:
Ну ладно, это, скажем так, реприза в сторону: не могла не отметить вашу правильную речь. Но вернёмся к делам менее приятным и более насущным. Я хотела бы вас предупредить, Аглая. Люди со столь грубым сознанием и духовной ущербностью, лишённые сострадания, сопереживания и простой человеческой душевности и доброты, с садистскими наклонностями, как у этого Виктора, очень мстительны по своей натуре и способны на любую подлость, вплоть до уничтожения другого человека. И вы должны это понимать, как и отдавать себе отчёт в том, что заимели в его лице врага. И этот враг может быть хитрым, изворотливым и беспощадным.
Ну-у не всё так страшно, я думаю, протянула с сомнением Аглая. Она как-то в таком ключе о столкновении с соседом не думала. Где-то пересекаться и общаться у нас с ним необходимости нет, да и поводов не имеется. Надеюсь, больше таких выпадов со стороны этого Виктора не последует. Он себя доминантом обозначил, альфой выставил, припугнул всех, зачем ему обострять и провоцировать новый конфликт? Максимум, мне кажется, что он может сделать, это попугать ещё разок при случайной встрече. Ну, тогда что предположила Аглая, беспечно пожав плечами, снова дебатнём друг друга в споре, а если товарищ намёков не понимает, тогда уж придётся принимать более реальные меры профилак- тики.
А я вот уверена, что вы не осознаёте всей серьёзности конфликта, попеняла девушке Муза Павловна. Это не просто индивидуум с дурными наклонностями, воинствующий хам и невежа, это человек с криминальным прошлым, способный на многие подлости. Увидев сомнение, отразившееся на лице девушки, она пояснила: Поверьте, это не предвзятость с моей стороны и не желание очернить человека просто потому, что он ударил Валерьяна. Вот скажите, Аглая, как вы думаете, если бы вас не оказалось в тот момент на площадке и если бы вы не заступились за Вилли, этот человек, стукнув его один раз, просто ушёл бы домой и всё? И посмотрела внимательным взглядом Глаше в лицо.
Аглая вспомнила выражение лица разъярённого соседа, ту странную смесь какой-то дикой ярости, брезгливости и желания уничтожить, стереть напрочь то «нечто», что ему помешало, задело, завело
Мне кажется произнесла задумчиво она и вынужденно призналась: Он мог его убить. И тут же торопливо внесла уточнение: Но уверенно утверждать этого не стану.
А мне вот не кажется, возразила ей соседка, я это точно знаю. Я с такими нелюдями сталкивалась и отлично представляю, на что они способны. А вот вы, Аглая, знаете людей, которые могут просто так, походя, просто потому, что захотелось, убить животное, домашнего безобидного кота?
Ну-у-у протянула Аглая, припоминая некоторых «детишек» из упомянутой ею школы, думаю, да, приходилось встречать.
Вот поэтому я и призываю вас быть осмотрительной и осторожной. Постарайтесь больше с этим человеком не вступать ни в какие дебаты, как вы выразились, и не конфликтовать. И расскажите своим родным о случившемся инциденте, обезопасьте себя со всех сторон, я вас очень прошу.
Этот разговор осел в сознании Аглаи каким-то тревожным беспокойством и ощущением некой недоговорённости, что ли, и смутной настороженности. И ещё долго, наверное, больше недели, она мысленно всё возвращалась к тому их обсуждению с Музой Павловной буйного, непредсказуемого соседа.
А в тот же день вечером Аглая позвонила брату, рассудив, что надо бы ему рассказать о том, что случилось, поделиться тревогой и предупреждением Музы Павловны.
Слава богу, отец находится «вне зоны доступа» и ещё долго будет там находиться, а то, если родитель любящий решит, что его «девочке» тридцати двух годов кто-то угрожает и хамит с наездом, может и вспылить.
А вспыливший папенька Аглаи это, скажу я вам, серьёзно.
Потому хорошо, что родитель доступен лишь перманентно, коротко и всегда неожиданно, лучше она с Лёшкой всё обсудит, так спокойнее будет.
Ага, как же, щаз-з-з «лучше», за неимением папеньки, ну да
Глаш, отчитал её Лёшка, что за дела-то?!
После того как Аглая, поболтав обо всём, обговорив дела семейные, в конце беседы поведала братцу о происшествии с Валерьяном и диким соседом, Алексей сразу же стал чрезмерно серьёзным.
Ты зачем геройствовать полезла? Я этого мужика в глаза не видел и понятия не имею, кто такой, что за чел и на какую хрень способен. Может, он головой ущербный или криминал невменяемый. Ты зачем на рожон совалась?
Ну а что, надо было постоять в сторонке и позволить этому имбецилу прибить Вилли? Глашка сразу же завелась от возмущения.
Нет, просто стоять не надо было, но и ввязываться самой тоже. Надо было сразу же набирать полицию! разволновался и наставлял строгим тоном старший брат.
Да ну тебя! разозлилась Аглая. Какая полиция, Лёш, ну что ты, ей-богу!
Вот что, Глаша, включил строгого брата Алексей, звони дяде Егору или Степану Ивановичу, пусть они узнают, что за фрукт этот ваш соседушка, ну и пообщаются с гражданином.
Это зачем ещё? Не буду я никому звонить. Какой-то бытовой соседский конфликт, зачем в него втягивать занятых людей? К тому же сразу всё дойдёт до папеньки, а вот уж кого волновать и беспокоить попусту не следует, так это его. Я тебе просто рассказала о некоем происшествии, пусть не курьёзном, а неприятном, поделилась, так сказать, делами житейскими. И всё! выговорила она брату и закончила разговор на требовательной ноте: И прошу тебя, не надо нагнетать и поднимать отцовскую «гвардию» по тревоге. Ничего страшного не произошло, и мне ничего не угрожает. Муза Павловна сказала, что её родные с этим типом разберутся. Вот пусть они и разбираются.
Пробурчала что-то ещё и быстренько попрощалась. Но как Аглая ни хорохорилась, первое время тревога в душе всё ж таки тихонько так попискивала, не позволяя расслабиться.
Но, как водится, за обыденностью дел и иными житейскими событиями, не подпитанное ничем беспокойство и настороженность быстро забылись, потеряв свою горячую актуальность. А жизнь катилась и укладывалась своим привычным, мирным чередом, наполненная делами, работой и творчеством, окончательно похоронив под собой все тревоги.