За ремонт подобного дома можно отдать как миллион, так и целое состояние. Моя идея в том, чтобы сэкономить настолько, насколько это возможно. Но есть моменты, где это совершенно не удастся. Во-первых, ради безопасности. Во-вторых, если пожадничать и купить дешевые вещи, то они сломаются через год-два и их придется чинить.
Что ж, логично.
Тяньлинь достал блокнот с ручкой и начал рисовать и делать заметки, анализируя, что необходимо перестроить, а что достаточно отремонтировать. Последний ремонт проводился восемь лет назад, и многое требовало повторной починки. Я указывала одно за другим подобные места, а мастер решал, что стоит заменить, а что подлатать. Вдвоем мы составили план предстоящих работ.
Я доверяла Тяньлиню и знала, что у него есть свои поставщики, и потому цены на материалы будут ниже, чем если идти и покупать их в магазине. Поэтому вопрос расходов был полностью на нем. Сделав грубый подсчет, он сказал, что материалы и услуги мастеров обойдутся не менее чем в восемьдесят тысяч юаней.
Цена оказалась немного выше ожидаемой, но разница в десять-двадцать тысяч оставалась в пределах нормы, и я согласилась. Поскольку нужно было оплатить покупку материалов и внести аванс, мы условились на пятидесяти тысячах юаней, а оставшуюся сумму я обязалась выплачивать, когда потребуются материалы, и по ходу работы.
Мне хотелось побыстрее начать, и Ван Тяньлинь, немного подумав, сказал, что приступит послезавтра. Так как ремонт не был масштабным, то он пообещал делать все быстро и без потери качества. По его оценке, можно уложиться в две недели.
Я с благодарностью спросила:
Аванс оплатить переводом или наличными?
Лучше наличными.
Переводом, конечно, проще, ну да ладно.
Хорошо, тогда отдам деньги завтра.
Завтра рано утром я отправлюсь на корабле за материалами и вернусь поздно вечером. Мы давно знакомы и не станем обманывать друг друга, так что отдашь послезавтра, как начну работать.
Отлично!
Когда все было обговорено, мы еще немного поболтали, и Тяньлинь начал собираться домой. По дороге к выходу я вновь и вновь благодарила его.
* * *
На следующий день я первым делом отправилась в банк за деньгами. Помимо пятидесяти тысяч для Тяньлиня, сняла еще десять тысяч на покупку телевизора, столов, стульев и другой мебели. Транспорт на острове нерегулярный, из-за чего доставка крупногабаритного груза часто занимает от десяти дней до полумесяца, поэтому лучше купить все заранее. Хотя если слишком поторопиться, то придется искать место для хранения. С другой стороны, затяну с покупками и, скорее всего, вещи не придут к открытию гостиницы.
Несмотря на то что люди на острове простые и неконфликтные, я была очень осторожна и шла, крепко прижимая сумку к груди. Все-таки в ней было шестьдесят тысяч наличными.
Прогуливаясь по оживленному овощному рынку, я смотрела, как змеится вверх, вдоль склона горы улица Мацзу, и думала о том, что вот-вот буду дома. На этой мысли моя бдительность притупилась.
По разным причинам старые улицы сносились и перестраивались, а когда правительство вмешалось, остались только отдаленная улица Мацзу и улица Фонарей, где на пристани собирались туристы. Здесь обе дороги сильно сужаются и потому закрыты для автомобилей, по обеим сторонам стоят только старые дома местных жителей. За исключением небольшого магазинчика, торгующего табаком, алкоголем и закусками, тут нет никаких коммерческих заведений и вообще очень тихо.
Было рабочее время, поэтому улицы пустовали. Вниз по дороге несся мотоцикл, на котором сидело двое мужчин в шлемах, закрывающих лица.
Я отошла в сторону, но они, проезжая мимо, слегка замедлились, а пассажир вытянул руку и схватил мою сумку. Мотоцикл рванул вперед, мои пальцы сами собой сжали ремешок сумки, вот только силы были неравны я упала, и меня потащило по земле.
Тонкая ткань платья никак не защищала, и кожа быстро покрылась царапинами и ссадинами. Мне было очень больно, но мысль о шестидесяти тысячах не позволяла просто сдаться. Человек, сидящий сзади, что-то сердито пробурчал, а затем достал нож, чтобы перерезать ремень сумки. Мотоцикл тряхнуло, и острое лезвие ножа полоснуло мою руку. От сильной боли я выпустила сумку и растянулась на дороге. Не знаю, то ли от пыли в глазах, то ли из-за дикой боли, но я больше ничего не видела. Слышался лишь рев удаляющегося мотоцикла.
Все произошло очень быстро. На улице снова стало тихо и спокойно. Только я выглядела так, будто вернулась из ада. Приложив немало усилий, чтобы встать, я осмотрела себя и поняла, что не хватает одного ботинка. На ногах не было живого места, а раны на ладонях кровоточили. Мир казался слегка расплывчатым. Я протерла глаза, убирая кровь и грязь, но видела по-прежнему плохо.
Я уже хотела позвонить в полицию, как вдруг вспомнила, что телефон остался в сумке. С трудом определив направление к дому, я шла, дрожа всем телом, и кричала:
Кто-нибудь! Кто-нибудь!..
Все тело ныло от боли, а я кричала все громче в надежде, что меня услышат и помогут. Но то ли из-за того, что голос охрип, то ли в ближайших домах просто никого не было, никто так и не откликнулся. Несмотря на то что на улице ярко светило солнце, казалось, будто меня все сильнее затягивает в какой-то темный и холодный мир.
Никто не придет на помощь. Я кричу в пустоту. Утратив всякую надежду, я поняла, что рассчитывать можно только на себя. Бояться бессмысленно, плакать тоже. Как и в детстве, единственный выход это стиснуть зубы и двигаться дальше. Тогда я твердо верила, что стану взрослой, сейчас же что обязательно найду путь домой.
Поскольку зрение так и не вернулось в норму, мне ничего не оставалось, кроме как вытянуть руки и, подобно слепой, двигаться на ощупь. Это была прогулка на острие ножа.
Вдруг чья-то холодная рука схватила мою. Я вздрогнула, но тут же раздался голос Цзюйланя:
Это я!
Он крепко держал меня. Его рука была холодной, но в тот момент казалась самой теплой на свете. Я вцепилась в нее изо всех сил, боясь, что он исчезнет. Цзюйлань же будто прочел мои мысли:
Я здесь и никуда не уйду.
Стало чуть спокойнее, и в смущении я хрипло проговорила:
Меня ограбили, нужно поскорее вызвать полицию. И наверное, сходить в больницу.
Твои раны я уже осмотрел. Не переживай, только на тыльной стороне правой ладони рана довольно серьезная. Остальные хоть и выглядят страшно, но там просто содрана кожа.
Еще что-то случилось с глазами. Ничего не вижу.
Просто грязь попала. Промоешь водой и все будет нормально, мягко проговорил мой спаситель. И расслабь руку. Из-за раны ее лучше не напрягать.
Стоило мне ослабить хватку, как он тут же высвободился.
Цзюйлань!
Я здесь.
Куском какой-то ткани мужчина плотно обмотал мою руку:
Поможет остановить кровь.
Спасибо
От боли я вскрикнула, а он приобнял меня и, широко шагая, повел вперед.
Мы идем в больницу.
До сих пор мне удавалось держаться только за счет мужества, но теперь, обретя поддержку, я отпустила себя. И в этот момент стало действительно страшно, аж дрожь пробила. Положив голову на плечо Цзюйланя, я спряталась в его объятиях.
Хоть зрение пока и не вернулось, а все тело болело. Но я чувствовала, как солнце греет в этот теплый ясный день.
У соседского магазинчика сидели несколько стариков, попивая чай и играя в шахматы. Увидев мое состояние, они наперебой закричали и вызвали такси, а после позвонили в полицию. Когда мы сели в машину, Цзюйлань поднял мою руку повыше и перевязал рану тканевым ремешком.
Так кровь течет медленнее.
Знаю, улыбнулась я, видела по телевизору, как накладывают жгут. А ремешок откуда? Это же не от твоей одежды? Выглядит немного старомодно.