Мне не пришло в голову отказаться от защиты мистера Эмерсона в его многочисленных и скверных делах. В ситуации были замешаны уборщики, преследовавшие его, некоторые из которых получали минимальную зарплату и работали с поддельными документами. Очевидная параллель никак не волновала меня.
Мы здесь, чтобы облегчить вам жизнь. Я поднялся, протягивая руку мистеру Эмерсону для рукопожатия, пока застегивал свой пиджак. Он кивнул Райану и Дикону, моим партнерам в юридической фирме, и направился к выходу из ресторана, оглядываясь на спины официанток.
Моя доля будет настолько велика, что ее будет не уместить ни в одной сумке. К счастью, если дело доходило до продвижения по карьерной лестнице, у меня всегда был хороший аппетит.
Я снова сел и откинулся на стуле.
А теперь о причине, по которой мы все здесь собрались. Я посмотрел на Райана и Дикона, после чего продолжил: Мое предстоящее партнерство в фирме.
Что, прости? Дикон Кромвель, выпускник Оксфордского университета, который основал фирму сорок лет назад и был древнее Библии, нахмурил свои лохматые брови.
Кристиан думает, что он заслужил угловой кабинет и свою фамилию на дверях после стольких вложенных стараний и времени, объяснил старику Райан Трауриг, глава судебного отдела и партнер, который то и дело показывался в стенах офиса.
Ты не думаешь, что подобное мы должны были обсудить? спросил Кромвель, повернувшись к Трауригу.
Мы обсуждаем это сейчас, ответил тот, добродушно улыбнувшись.
Наедине, выплюнул Кромвель.
Конфиденциальность переоценена. Я сделал глоток вина из своего бокала, жалея, что это был не скотч, и продолжил: Проснись и почувствуй, как хороша жизнь, Дикон. Я старший помощник уже три года. Я назначаю партнерские тарифы. Мои ежегодные отчеты безупречны, я ловлю крупную рыбу. Вы морочили мне голову достаточно. Я бы хотел знать, чего стою. Честность лучшая политика.
Не многовато для юриста? Кромвель одарил меня косым взглядом. Также, раз у нас честная беседа, могу я тебе напомнить, что это ты окончил обучение семь лет назад и после проработал два года в офисе окружного прокурора. Не то чтобы мы лишали тебя такой возможности. У нашей фирмы девятилетний стаж партнерства. Что касается сроков, ты еще не заплатил свои взносы.
Что касается сроков. С тех пор как я в этой фирме, вы стали зарабатывать на триста процентов больше, парировал я. К черту сроки, сделайте меня равным и назовите партнером.
Беспощадный до мозга костей. Он пытался оставаться невозмутимым, но его лоб все-таки покрылся испариной. Как ты спишь по ночам?
Я пальцами покрутил бокал с вином, как меня научил заслуженный сомелье десятилетия назад. Еще я играл в гольф, пользуясь таймшером[7] компании в Майами, и страдал от политических разговоров в джентльменских клубах.
Обычно вместе с длинноногой блондинкой, соврал я, зная, что такая свинья, как он, оценит это.
Умник. Ты слишком амбициозен в попытке достичь своих целей, усмехнулся он, предсказуемый недоумок.
Взгляды Кромвеля на амбиции варьировались, смотря у какого человека они были. Для младших сотрудников, работающих по шестьдесят оплачиваемых часов в неделю, это было замечательно. Для меня же обузой.
Ничего подобного, сэр. Теперь я хотел бы получить ответ.
Кристиан. Трауриг улыбнулся мне, как бы призывая замолчать. Дай нам пять минут, встретимся на улице, попросил он.
Ждать на улице, пока они обсуждают меня, не по мне. Глубоко внутри я все еще был тем Ники из Хантс Пойнт. Но тому мальчику пришлось сдерживаться, чтобы влиться в приличное общество. Получившие аристократическое воспитание, эти мужчины не кричали и не переворачивали столы. Мне приходилось говорить на их языке. Спокойные слова, но острые, словно ножи.
Ладно. Будет время попробовать эти новые сигареты, Davidoff, сказал я после того, как отодвинул кресло и надел свое пальто от Givenchy.
Уинстон Черчилль? Глаза Траурига загорелись.
Лимитированный выпуск. Подмигнул я. Ублюдок вынуждал делиться всеми сигаретами и ликерами так, будто он не зарабатывал в шесть раз больше меня.
Боже! Не найдется лишней? спросил он.
Тебе ли не знать, ответил я.
Увидимся через пару секунд, пообещал Трауриг.
Если только я первый тебя не увижу.
Стоя на обочине, я дымил сигаретой и наблюдал, как напрасно желтый свет на светофоре чередовался с красным и зеленым, пока пешеходы проносились по дороге, словно стая рыб в плотном потоке. Деревья были голыми, не считая украшенных бледных гирлянд на них, которые еще не сняли после Рождества.
Телефон зажужжал в кармане. Я вытащил его и увидел уведомление.
Арсен:
Ты придешь? Риггс уезжает завтра утром, и он уже заигрывает с той, кому нужно сменить подгузник.
Это могло значить, что она либо слишком молода, либо у нее импланты в заднице. Скорее всего, и то и другое. Придерживая сигарету губами в уголке рта, я начал печатать ответ на сенсорном экране.
Я:
Скажи ему держать себя в руках. Я в пути.
Арсен:
Твои папики опять дурят тебя?
Я:
Не все родились с трастовым фондом в двести миллионов, малыш.
Я убрал телефон в карман и почувствовал дружеское похлопывание по плечу. Обернувшись, обнаружил Траурига и Кромвеля за спиной. Кромвель выглядел так, будто он был не очень гордым владельцем геморроя в Нью-Йорке, вцепившись в свою трость с огорченным выражением лица. Тонкая коварная усмешка Траурига мало что объясняла.
Шейла пилит меня, чтобы я больше занимался. Я думаю, я пройдусь до дома. Джентльмены, Кромвель коротко кивнул. Кристиан, поздравляю с делом Эмерсона. Увидимся на нашей еженедельной встрече в следующую пятницу, сказал он и ушел, исчезая в толпе торопящихся людей и белом паре, который клубился из люков.
Я передал Трауригу сигарету. Он сделал пару затяжек, проверяя что-то в карманах так, если бы искал что-то. Возможно, это был поиск его давно потерянного достоинства.
Дикон думает, ты не готов.
Это бред. Сжав зубами сигарету, я продолжил: Моя репутация безупречна. Я работаю восемьдесят часов в неделю. Я проверяю каждое крупное судебное дело. Даже несмотря на то, что технически это твоя работа. И я в команде с младшим сотрудником во всех моих делах, как партнер. Если я уйду прямо сейчас, то заберу с собой портфолио, которое вы не можете себе позволить потерять. Мы оба знаем это.
Если меня наконец начнут называть партнером и мое имя будет на входных дверях компании, это будет вершиной моего существования. Я знал, что это огромный шаг, но я заработал его. Заслужил это. Другие сотрудники не работали столько часов, не приводили тех же клиентов, не получали такие результаты, как я. К тому же как новоиспеченный миллионер я гнался за своей следующей целью. Было невероятно и поразительно осознавать, что каждый месяц я получаю огромную зарплату и могу позволить себе все, что пожелаю. Все стало для меня легкодоступным. Партнерство было вызовом, я хотел показать средний палец городу, который избавился от меня, когда мне было четырнадцать.
Спокойно, не нужно горячиться. Трауриг снова усмехнулся, Слушай, сынок, Кромвель не против этой идеи.
Сынок. Трауригу нравилось делать вид, будто я до сих пор только на пороге взросления, он будто ждал, когда я наложу в штаны.
Не против? спросил я, фыркая. Ему бы следовало умолять меня остаться и предлагать мне половину его королевства.
И вот в чем загвоздка. Трауриг махнул рукой, показывая на меня, будто я был каким-то экспонатом, о котором он говорил. Кромвель думает, что ты слишком быстро освоился. Тебе только тридцать два, Кристиан. А ты не был в зале суда уже пару лет. Ты хорошо работаешь с клиентами, твое имя говорит само за себя, но ты больше не работаешь в поте лица. Девяносто шесть процентов твоих дел не доходят до суда, потому никто не хочет иметь дело с тобой. Кромвель хочет увидеть тебя жадным, изголодавшимся. Хочет увидеть, как ты борешься. Он скучает по тому огню в твоих глазах, который заставил его вырвать тебя из того офиса прокурора, когда у тебя появились большие проблемы с губернатором.