И вдруг волшебник увидел Элрика. Альбинос почувствовал, как мощный разум этого человека осторожно касается его сознания, значит, узнал в нем чародея. Не выдаст ли его Дринидж Бара?
Элрик напрягся, и, откинувшись в тень, сложил определенным образом пальцы, подавая знак, по которому волшебники на западе узнают друг друга. Поймет ли его восточный маг?
Он понял. Мгновение Дринидж Бара колебался, глядя на своего повелителя. Затем отвернулся и начал делать пассы, бормоча что-то под нос.
Присутствующие ахнули, увидев над головами облако золотого дыма, которое, постепенно сгустившись, приняло очертания гигантского всадника с лицом Терарна Гаштека. Повелитель вар-варов подался вперед, всматриваясь в изображение.
— Что это?
Под копытами лошади появилась разворачивающаяся карта, которая показывала земли и моря.
— Западные земли, — пояснил Дринидж Бара. — Это пророчество.
— А это что?
Призрачная лошадь начала топтать карту. Карта разорвалась на тысячи дымящихся частей и разлетелась в разные стороны. Затем исчезло и изображение. всадника, так же распавшись на части.
— Таким образом могущественный Хозяин Огня поступит с процветающими нациями запада! — воскликнул Дринидж Бара.
Варвары радостно завопили, но Элрик только слегка улыбнулся: восточный волшебник явно дразнил Терарна Гаштека и его людей.
Тем временем дым превратился в золотой шар, который вспыхнул и исчез.
Терарн Гаштек расхохотался:
— Славный трюк, чародей. И предсказание верное. Ты неплохо поработал. Отправляйся обратно в свою конуру!
И Дриниджа Бара потащили к выходу. Оглянувшись, он посмотрел на Элрика — теперь альбинос знал, где искать раба-чародея.
* * *
Поздно вечером, когда варвары напились до потери сознания, Элрик и Мунглум выскользнули из жилища Поджигателя и направились туда, где держали Дриниджа Бара.
Без особого труда они нашли крошечную грязную палатку, возле входа которой торчал один из узкоглазых воинов. Мунглум вынул мех с вином и, изображая пьяного, нетвердым шагом двинулся к нему. Элрик оставался на месте.
— Чего тебе надо, иноземец? — прорычал стражник.
— Ничего, друг мой. Мы пытаемся вернуться в нашу собственную палатку, только и всего. Ты не знаешь, где она?
— Как я могу это знать?
— В самом деле, откуда ты можешь знать? Хочешь вина? Неплохое — из собственных запасов Терарна Гаштека.
Воин протянул руку:
— Давай.
Мунглум убрал мех в сторону:
— Нет, я передумал. Пожалуй, оно крепковато для тебя. Жаль переводить добро на того, кто не сможет его оценить.
— Вот как? — Варвар угрожающе двинулся к Мунглуму. — Тебе придется изменить свое мнение! И думаю, твоя кровь улучшит его вкус, мой маленький друг.
Мунглум попятился. Воин последовал за ним.
Тем временем Элрик тихо подбежал к палатке и нырнул в нее. Дринидж Бара со связанными запястьями лежал на куче невыделанных шкур. Он мрачно посмотрел на альбиноса:
— Ну а ты чего хочешь?
— Всего-навсего помочь тебе, Дринидж Бара.
— Помочь мне? Но почему? Разве мы друзья? Чего ты добиваешься?
— Мы оба занимаемся магией. Разве этого мало? — уклончиво ответил Элрик.
— Я сразу понял, что ты маг. Правда, я не верю в дружелюбие волшебников. В моей стране между ними другие отношения.
— Хорошо. Я скажу правду, нам нужна твоя помощь, чтобы остановить кровавое наступление варваров. У нас общий враг. Если мы вернем тебе душу, ты поможешь нам?
— Конечно. Все это время я придумываю, как отомщу за себя. Но, ради меня, будьте осторожны. Если Поджигатель заподозрит, что вы помогаете мне, он убьет кота и всех нас заодно.
— Мы постараемся принести кота. Это все, что тебе нужно?
— Да. Мы должны обменяться кровью, я и кот, и тогда душа вернется в мое тело.
— Очень хорошо. Я попытаюсь… — Элрик повернулся, услышав голоса снаружи. — Что там такое?
— Это, наверное, Терарн Гаштек. Он приходит каждую ночь, чтобы поиздеваться надо мной, — испуганно ответил волшебник.
— Где стражник? — Грубый голос варвара раздался ближе, и он вошел в маленькую палатку. — Что это?..
Он увидел Элрика, стоявшего над волшебником, и в его глазах появились удивление и настороженность.
— Что ты делаешь здесь? И что случилось с моим стражником?
— Стражник? — Изображая пьяное недоумение, альбинос затряс головой и замахал руками. — Я. не видел никакого стражника. Я шел в свою палатку, услышал лай шавки и решил заглянуть. А тут волшебник… Почему-то связанный и грязный…
Терарн Гаштек нахмурился:
— Еще раз забредешь не туда, и увидишь, как выглядит твое собственное сердце. А теперь уходи. Мы выступим утром.
Элрик, пошатываясь и спотыкаясь, вышел из палатки.
* * *
Одинокий всадник в одежде официального посланца Карлаака гнал коня на юг. Миновав вершину холма, он увидел раскинувшуюся на равнине деревню и, пришпорив коня, буквально влетел в нее. На улице было довольно пустынно: в грязи возились дети, да какой-то старик тащил мешок с мукой. Посланец догнал прохожего и закричал:
— Скажи мне быстро, ты знаешь Дувима Слорма и его имррирских наемников? Они проходили здесь?
— Да. Неделю назад. Они направлялись к Ригнариому у границы Джадмара — хотели наняться на службу в Вилмире.
— Они ехали на конях или шли пешком?
— Были и те и другие.
— Благодарю тебя, дедушка! — воскликнул посланец и помчался к Ригнариому.
Всадник из Карлаака скакал всю ночь по совсем новой дороге. Видимо, огромная сила проложила ее, и он молился, чтобы этой силой были Дувим Слорм и его имррирские воины.
А Карлаак, прекрасный Город Нефритовых Башен, утопая в сладко благоухающих садах, ждал вестей, добрых или худых, которые могли достичь стен славного города еще не так скоро. Жители полагались и на Элрика, и на посланца. Если удача улыбнется только одному из них, мучения будут дольше, а гибель — страшнее. Спасение западных цивилизаций зависело от успеха обоих. И только обоих.
* * *
Беспорядочный шум сотен проснувшихся людей прогнал тишину плаксивого утра, и резкий голос ненасытного завоевателя Терарна Гаштека призвал воинов поторопиться.
Рабы разобрали жилище Поджигателя и уложили на повозку. Вожак Орды Всадников собственноручно выдернул из мягкой земли длинное боевое копье и повернул коня на запад. Его сотники и Элрик с Мунглумом поспешили за ним.
По дороге приятели обсуждали на не знакомом варварам языке, как быть дальше. Поджигатель не сомневался, что они ведут Орду к богатой и легкой добыче. Всадники с раскосыми глазами скакали широким фронтом, и потому обойти селения стороной было невозможно. К тому же бесчестно было бы жертвовать другим городом, чтобы Карлаак смог прожить еще несколько дней…
Немного погодя двое запыхавшихся всадников подскакали к Терарну Гаштеку:
— Впереди город, повелитель! Небольшой, и его легко захватить!
— Наконец-то! Опробуем наши мечи и посмотрим, как поддается клинку плоть западников. А затем отыщем на более крупную дичь! — Он повернулся к альбиносу: — Ты знаешь этот город?
— Где он находится? — хрипло спросил Элрик.
— В дюжине миль отсюда на юго-запад, — ответил всадник.
Несмотря на то что теперь этот город был обречен, Элрик вздохнул с облегчением: они говорили о Горджхане.
— Знаю, — кивнул он.
* * *
Седельник Кавим, отвозивший на дальнюю ферму новую конскую сбрую, обратил внимание на всадников вдали только потому, что его заинтересовали странные вспышки света: солнечные лучи отражались от металлических шлемов. Неизвестные воины приближались со стороны Плачущей Пустоши, и было их так много, что Кавим
сразу понял: надвигается большая опасность. Развернув коня, он, подгоняемый страхом, поскакал обратно в Горджхан.
Плотная засохшая грязь на улицах города дрожала под копытами коня Кавима, и его громкий крик легко проникал сквозь закрытые ставни.