Всё случилось через 1 уранианский год после Изгнания. Супремы более-менее освоились на Уране и его спутниках, наладили более-менее свой быт, и даже начали думать о том, как начать жить, а не просто выживать, когда к ним, внезапно, явились те, кого супремы ждали меньше всего Дальние.
Как выяснилось, речь шла об общем и, как считалось, поверженном враге супремов и Дальних. Том, ради борьбы с которыми и были созданы супремы, но которого победили Дальние магогами.
Хотя Дальние и уничтожили своим нано-оружием Гога колоссальный циклопический органических Сверх-Разум, размером с планетоид, что и управлял ордами магогов истреблять триллионы, если не больше, магогов было затруднительно и, как сочли тогда все, нецелесообразно. Разом потерявшие какую-либо координацию магоги впали в полуразумное бытие и были легко оттеснены на Пояс Койпера, который с тех пор чаще именует Поясом Магогов или даже Пространством Магог (Magog Space). Изредка те или иные стаи вторгались, но занявшие Нептун Дальние (что забрали эту планету в «плату за спасение») легко с ними справлялись.
Но, как оказалось, то ли Дальние недооценили магогов, то ли учли не все факторы в последнее время они стали фиксировать всё более централизованное поведение стай этих тварей. Более того, были весьма угрожающие косвенные данные, наводящие на мысли о постепенном строительстве (выращивании?) нового Гога. Но теперь уже достаточно надежно спрятанного, чтобы его было нельзя атаковать одним ударом, как в прошлый раз.
Поначалу руководство Супрем-Империума сочло это некоей манипуляцией с целью подчинения супремов Дальним. Но Дальние предложили действительно неплохую цену за помощь в борьбе с магогами. Дело в том, что согласно Акту об Изгнании, ни один супрем не может находиться за пределами Урана и его орбити, не получив за это два разрешения от Лунного Совета (на тот момент еще Солнечного Совета, который, впрочем, скоро потерял свое межпланетное влияние и «урезался» до Лунного) и от Фактории Дальних. И если коррумпированность Лунного Совета давно уже дошла до того, что они и сами предлагали Супрем-Империуму покупать их разрешения «из-под полы», благо на Уране буквально идут дожди из алмазов, то с Дальними была проблема тех в качестве платы интересовала в первую очередь энергия, с которой и отдаленного от Солнца Урана и самого были серьезные проблемы.
Так вот, Дальние предложили идеальное решение. Они готовы платить Супрем-Империуму за помощь в борьбе с магогами (и возможным выращиванием нового Гога) разрешениями на покидание пределов Урана. А так как это открывало Супрем-Империуму возможность возвращения на межпланетные рынки (как минимум, предлагая услуги наемников в многочисленных войнах сатурнианских криминальных кланов, юпитерианских корпораций и марсианских (то есть, простите, барсумских) аристократий) то после долгих дебатов Высший Совет Империума ответил согласием.
Собственно, с очередного задания в Пространстве Магогов Мэйксис и возвращался на Титанию, когда его «обрадовали» новостью о внезапно свалившемся на голову племяннике. Казалось бы, какие племянники у супремов, не знающих ни женщин, ни семей, а лишь реплицируемых на клоно-фабриках?
Как оказалось, в генокоде Мэйксиса была использована общая генетическая линия с одним из лейтенантов Потерянного Легиона времен Изгнания некоего Эйтриса. Как и все «потерянные» супремы, что, базируясь на Марсе, умудрились не только не подчиниться Акту об Изгнании, но и подбить местное население против чистокровных землян, он в итоге основал целый графский род Эйтрианов. Конечно, века смешения с репликантами других видов (ибо клоно-фабрики на Марсе, который теперь назывался Барсум, отсутсвовали) ставят под сомнение принадлежность этих «графьев» в генетической линии супремов. Но несколько общих генов с этими самыми Эйтрианами у Мэйксиса было, что и позволило ему с точки зрения барсумских законов считаться их дальним родственником.
Так вот, эти самые Эйтрианы попали в суровую заварушку. Что там произошло, Мэйксис и сам понял с трудом решил позже поговорить с «племянником», а если тот и сам в силу порожденного грязнокровием скудоумия не понимает поучить того основам супремского про-гнозиса, чтобы понял и рассказал. Но в общих чертах графа Эйтриана, женившегося на старшей сестре молодого короля и зачавшего ей пару детей, обвинили в заговоре против королевской династии. Мол, он замышлял истребить всю Королевскую Семью, чтобы возвести на трон своих детей, как старших из числа носителей Королевской Крови по женской линии. Хотя король приказал привести графа живым для допроса, задержанием занимались заклятые враги Эйтрианов некие Харожичи, чьего предка века назад убил лично Эйтрис то практически никто из графской семьи до суда не дожил. Лишь тот самый «племянник» младший сын графа по имени Эйлдин, который находился в это время на обучении в частном пансионе.
Дядя-король долго не знал, что с ним делать. Эйлдин очевидно ничего не знал, и даже в случае реальности заговора ничего о нем не знал. Но доказательства заговора вплоть до писем, не только написанных почерком графа, но также с его именной печатью и следами ДНК были несомненны. А по барсумским законам за подобный заговор отвечала вся семья и даже если саму казнь вполне можно было заблокировать королевским помилованием, то вот конфискацию земель и всего имущества отменить было никак нельзя. Куда же девать Эйлдина? Тем более даже на свободе его ждала неминуемая смерть от мстительных Харожичей.
Тогда советники и подсказали Пэйликсу III (Pælyx III), а звали короля именно так, отличное решение. По барсумским законам, на которое сильно повлияли супремские обычаи, родство определялось генетической близостью. В случае самого Барсума это было скорее формальностью там уже давно никого не реплицировали, считая это унизительной процедурой из колониальных времен, и отдавая предпочтение живому рождению, благо все виды репликантов генетически совместимы друг с другом и чистокровными людьми. Но на Уране, напротив, репликация оставалась единственной процедурой рождения, признаваемой достойной супремской крови тем более женщины для генетической линии идеальных воинов попросту не были предусмотрены их создателями. Собственно, и сам Мэйксис нередко называл генетически близких супремов «братьями», хотя и считал это не более чем формальностью.
Так вот, с точки зрения генетики именно Мэйксис был тем единственным генетическим родственником Эйлдина, который обитал за пределами Марса, то есть Барсума, ну, кроме, конечно, Королевской Семьи, которая никак не могла принять на попечение отпрыска «предательской крови». Врагов истребленной графской семьи это, кстати, тоже вполне устраивало все знали, что редко кто из супремов покидает пределы Урана. Тем более, даже с учетом тайной сделки супремов и Дальних, число разрешений на покидание и правда было не сильно большим и обычно уходило на важные для Империума спецоперации, сделки и миссии. И вот «обрадованный» новостью о свалившемся на голову «племяннике» Мэйксис, приготовившись к худшему, начал готовиться встречать того в космопорту. Хорошо хоть Эйлдин прибыл сейчас, когда Мэйксис был в месячной увольнительной (пусть даже месяц Титании весьма короток), а не когда он летал в Пространстве Магог, выискивая кровожадные стаи этой космической саранчи.
Подменыш
Алисия вернулась домой поздно, вернее скорее уже рано был десятый час европейского месяца по полуночи. Юпитер уже показывал первые лучи из-за горизонта. Но Алисию мало волновало время она уже давно жила отдельно от родителей, пусть и по-прежнему за счет семейного бюджета. В конце концов, она единственная наследница крупнейшей на Европе метано-добывающей корпорации, так что почему бы и нет? Из метана, знаете ли, делают всю органику в колониях, так что может она себе позволить возвращаться домой из клуба, когда пожелает, или нет?!