Вы сейчас не подумайте, уважаемые присутствующие, что я пытаюсь обвинить родственников жертвы. Абсолютно напротив. Я совершенно понимаю их, ведь это так тяжело видеть рядом с собой человека капризного, немощного, злого, обиженного на жизнь, который уже совершенно не является тем человеком, которого они любили. Но факт остаётся фактом мадам Млинарж открыто заявила мне о своих страданиях, о невозможности более их терпеть. Причём страданиях более духовных, связанных с осознанием своей ненужности, нежели о страданиях физических, которые, по её словам, были терпимы, привычны.
Её откровенные слова чрезвычайно сильно повлияли на меня. После встречи с ней я тогда всю ночь думал: в чём же смысл истинного сострадания? В том ли, чтобы искусственно, при помощи химических препаратов поддерживать физическую, но уже в любом случае абсолютно бессмысленную жизнь, или в том, чтобы найти в себе смелость и дать этому человеку уйти, максимально безболезненно лишить его страданий?
И именно поэтому, не выдержал кто-то из зала, максимально безболезненным способом ты выбрал удушение, тварь?!
Уважаемые, вмешался судья, по закону прерывать подсудимого в его последней речи и задавать ему вопросы имеет право только судья. Приговор вам известен, обжалованию он не подлежит. Так что соблюдайте правила.
Человек из зала извинился. А Кнедлик продолжил:
Ничего, ничего! Я понимаю. Вопрос ведь абсолютно логичен. Действительно, в качестве способа прекращения страданий мадам Млинарж я выбрал удушение. Ну, то есть как выбрал У меня, по сути, и выбора то не было. Вы же поймите, что выбирать долго можно товар в магазине. Но в случае, представившемся мне, опять же совершенно случайно вновь встретить мадам Млинарж Это произошло в больнице Святой Троицы, где я навещал своего друга, больного подагрой. Я совершенно случайно, и это чистая правда, увидел, как в соседнюю палату на инвалидной коляске завозят заплаканную и совершенно обессилившую мадам Млинарж. Я, обождав, когда родственники покинут её палату, решил Поверьте, это было абсолютно спонтанным, незапланированным решением Впрочем, этим фактом я отнюдь не желаю снимать с себя ответственности. Но поверьте моим единственным и вполне естественным желанием было осведомиться о её состоянии, так как после её откровений я уже совершенно не чувствовал себя чужим в её жизни. И каково же было моё удивление, когда, увидев меня, она заявила: «Я ждала вас. Пожалуйста, не медлите ни минуты. Помогите мне повеситься. Не переживайте, подозрение на вас не упадёт. Я уже написала записку родственникам, в которой покаялась в самоубийстве, и добавила: Господь вознаградит вас за ваше мужество».
Глупо! вновь раздался голос из зала. На что последовал суровый удар молотком судьи.
Глупо, согласился Кнедлик, согласен. Наивно было полагать, что кто-то поверит, что немощная старушка смогла бы самостоятельно взобраться в петлю. За что, собственно, и зацепился наш уважаемый детектив Лански, чью работу я, честно, очень уважаю. Но, поверьте мне, человек, находясь в той степени психологического возбуждения, в которой тогда пребывал я, абсолютно не в состоянии учесть всех этих нюансов. Знаете ли, он невольно усмехнулся, это ведь только в фильмах так бывает, что какой-нибудь скрупулёзный убийца учитывает все нюансы. Но в реальной жизни всё куда прозаичнее.
И всё же, прервал его судья, так, чисто из любопытства: почему вы не представили суду этих фактов в процессе слушания?
Ваша честь! на грани нравоучительного тона ответил Кнедлик. Как я уже ранее сказал, что совершенно не желал перегружать головы присутствующих этой информацией, так как у меня не было цели оправдать свои поступки в глазах общества.
Ну-ну, продолжайте сказал судья. Теперь, думается мне, публике даже стало интересно, какие такие псевдоблагородные мотивы побудили вас к другим преступлениям.
2
Благодарю, Ваша честь, продолжил Кнедлик. Что касается моей второй жертвы этого несчастного подростка, Зденека Шилгана, наркомана и заблудшего человека
Хотите сказать, спросил судья, что этот несчастный тоже попросил вас прекратить его страдания?
Нет. Точнее, да. Но невербально.
Невербально? искренне удивился судья.
Я понимаю. Это сложно понять людям, для которых просьбой является только то, что было выражено на понятном языке. Но ведь существует множество невербальных сообщений, которые так или иначе посылают нам другие люди, и эти сообщения хорошо бы уметь читать. К таким сообщениям можно отнести взывающий взгляд, или жест рукой, или принятие определённой позы тела. В контексте тех или иных обстоятельств такие сообщения могут говорить значительно больше, чем тысячи слов.
Со Зденеком мы познакомились на скачках. Я заметил, как возле окна тотализатора он трясущимися руками делал крупную ставку на лошадь по имени Стрела. В тот вечер эта лошадь проиграла. А моя лошадь по иронии судьбы выиграла, я был счастлив неимоверно! Выходя с ипподрома, я вновь увидел этого парня. Он сидел на скамье с таким видом, будто в голове его рождается какое-то радикальное решение. Я откровенно испугался за него. Ведь все же мы знаем о печальной статистике по суициду после воскресных скачек.
Я подошёл к нему и спросил: «Не хотите ли разделить со мной радость победы?»
«Что?» потерянно сказал он.
Я сказал: «Я сегодня богач. Моя лошадь выиграла. А разделить радость не с кем»
«Со мной?» удивлённо спросил он и посмотрел на меня таким грустным взглядом, что мне захотелось его усыновить.
«Да. Почему нет? говорю. Вы сегодня вечером ничем не заняты?»
«Нет», ответил он.
«Ну вот и отлично! сказал я и предложил ему отправиться в моё любимое кафе «У Млинека». Мы поймали такси и уже через пятнадцать минут сидели за лучшим столиком с видом на Влтаву.
Там то он поведал мне свою печальную историю.
У него была возлюбленная по имени Элишка, из местной хасидской общины. Её отец чрезвычайно ортодоксальный раввин был категорически против того, чтобы дочь встречалась с кем-либо вне общины.
Тогда девушка во имя любви решилась на отчаянный поступок. Она сбежала из отчего дома и отреклась от хасидских корней. Но отец не мог примириться с этим позором. Он, используя свои большие связи, отыскал возлюбленных, и буквально за волосы притащил дочь домой, и посадил на домашний арест.
Девушка в отместку объявила голодовку. Довела себя до крайнего истощения. И через месяц умерла.
Узнав об этом, Зденек отправился к её отцу, прихватив с собой дедовское охотничье ружьё. Нет, не для того, чтобы пристрелить отца Элишки. Он пришёл к нему с такими словами: «Если ваша религия ставит смерть выше любви, тогда застрелите меня из этого ружья, чтобы я мог вновь соединиться с Элишкой на небесах!» Отец Элишки пришёл в негодование. И выставил молодого человека взашей со словами: «Смерть надо заслужить! А ты!.. Ты даже собачьей смерти не достоин!»
Ах-х-х! в зале раздался женский возглас. И несколько человек поспешили к женщине, которая, судя по всему, почувствовала себя дурно.
Судья обратился к этой женщине:
Госпожа Шилган, вы не обязаны слушать эту речь.
Нет, нет Я хочу послушать собравшись с силами, ответила дама.
Хорошо, сказал судья и обратился к Кнедлику: Продолжайте.
Благодарю, Ваша честь. Вот госпожа и господин Шилган не дадут соврать, что их семья католики в нескольких поколениях. Надо ли говорить, что самоубийство в католицизме является смертным грехом? И Зденек, являясь хоть и человеком молодым, но воспитанным истинным христианином, не мог и допустить мысли о самоубийстве. Именно поэтому он пришёл к отцу Элишки с такой неординарной просьбой.