Я же тебе говорю! Мелочь там бесится! Видишь, третий пар уже был! Да и ночь на дворе! Вот и собралась нечисть в бане! До петухов будут сидеть! махнул пушистой лапкой бесенок справа. Но оберег держи! На всякий случай!
Мне на шею надели какую-то веревочку с уродливой висюлькой.
И вот возьми!
Мне снова пришлось подставить голову, чтобы пушистые лапки беса нацепили на меня еще несколько украшений, напоминающих косточки, обмотанные нитками, черепки птиц и прочие производные декоративно-прикладного кружка для маньяков от шести и больше лет строго режима.
С оберегами было как-то спокойней. Поэтому я решилась!
Ладно! вздохнула я, приоткрывая с душераздирающим скрипом старенькую дверь. В бане было темно и тихо
Странно! удивилась я, видя, как в мрачной синеве вырисовывается предбанник. Стоило мне сделать шаг назад, недоверчиво глядя в окно, как я увидела свет и мелькающие тени.
Я вошла в притихшую баню, как вдруг Мне показалось, что я переступила какую-то невидимую границу между предбанником и баней. В глаза ударил свет, послышались голоса, смех и гармонь.
О, великая наглость! Дай мне силы! прошептала я, сжав кулаки и готовясь поднять грандиозный скандал!
Еще душ? послышался противный голос. Хорошо! Три так три! Что у нас козырь? Снова пики?
Внутри все галдело и смеялось на разные голоса.
Куда шестой козырной дамой! Совесть тоже нужно иметь! Не шестой же подряд! взвизгнул кто-то очень противным голосом. И все это под аккомпанемент бешеной гармони.
Все! У меня больше нет душ! Выхожу! каркнул кто-то. Послышался звук, словно об стол шлепнули пачкой бумаги.
Где тут нечистая сила превращается в условно чистую! строго и громко спросила я, заходя внутрь самой бани. А ну марш отсюда!!! Закрывайте ваш сельский филиал Лас Вегаса! Я кому сказала!
Все, как меня учили.
Ой! послышался писк позади меня.
Гармонь тут же притихла. Воцарилась пауза.
Я уже сама поняла, что тут не «ой!». Даже не «Ой!!!», а «завещание на третьей полке слева!».
Но вот гармонь снова заиграла, так, словно гармониста искусал бешенный ансамбль народного творчества.
На меня смотрел толстый, закутанный полотенцем мужик с бородой. Вид у него был далеким от дружелюбия. Он держал в руках веер из черных замусоленных карт, бегая маленькими хитрыми глазами то туда, то сюда. Рядом с ним сидел какой-то лохматый, черный мужик со светящимися красными глазами и рогами. Он тоже для приличия обмотался полотенцем, ритмично подергивая коровьим хвостом в такт музыке. Его светящиеся красные глаза рассматривали карты на круглом черном столе, а потом возвращались в свой веер. Изредка он чесал одно лошадиное копыто об другое. Рядом с ним сидел суровый мужик с белесыми глазами без зрачков и радужки. В его спутанных волосах виднелись листья, ягоды и ветки.
По другую сторону от пузатого сидел
Сердце, желудок и все внутренние органы ухнули вниз, заставив колени прогнуться, а руку уцепиться за дверной косяк побелевшими пальцами.
По другую сторону от пузатого сидел Хозяин Топей, дерзко скалясь на свои карты. Если не считать полотенца и моего взгляда, на нем не было ничего Внушительный красивый торс сверкал капельками пота. Влажные волосы облепили шею и казались почти черными.
Я почему-то сглотнула, скользя взглядом по его обнаженным плечам. Массивное золотое украшение лежало на груди, сверкая в свете жара, плывущего, словно мираж в пустыне, от раскаленных до бела камней. Рядом оплывал кубок, по стенке которого стекала бордовая капля
Черные когти выбирали одну из карт, поглаживая каждую грань веера. Внезапно одна карта вспыхнула зеленым светом. И тут же погасла, вызывая дьявольскую улыбку.
Остальных гостей набилось еще нечеловек двадцать. Все уставились на меня. И вот зеленые глаза поднялись из-за веера карт, и
сделали вид, что слабо меня знают!
Тем временем одна из карт, выложенных на столе, вспыхнула черным и поменяла масть. Хитрый красный глаз лохматого сощурился. Ее соседка карта тоже вспыхнула и поменяла масть на черную.
В самый уголок забился гармонист с бешенными выпученными глазами. Он был седым и натурально пилил на гармони с такой скоростью и усердием, словно от этого зависела его жизнь.
Пойдем отсюда быстрее, взмолились перепуганные бесята. И впервые я была с ними согласна! Вот только ноги не слушались от ужаса.
Только я отвернулась, как послышался незнакомый голос.
Все! Нас заметили! простонали мои бесы. Они казались такими маленькими и миленькими по сравнению с теми, кто сидел за игральным столом.
А! Ведьма! послышался голос пузатого сквозь яростные звуки гармони. Кто девочек заказывал? Почему одна? На всех не хватит!
Я возьму гармониста! Да, Степушка? Степушка, убавь звук! А то ведьмушку не слышно! рассмеялся мохнатый с горящими глазами, поглядывая на седого мужичка, трусливо сидящего в уголке. На его коленях стояла потертая гармонь, на которой он почти беззвучно наяривал какую-то веселую мелодию. Глаза у него все еще были выпученными, а руки бегали так, что его вот-вот удар хватит. Только на этот раз играл он с остервенением, но тихо.
Я вспомнила бедную девушку, которая мучилась под баней и сжала кулаки.
Извините, пожалуйста! вздохнула я, уперев руки в боки. В бане было до того жарко натоплено, что мне показалось, здесь отмечают открытие филиала ада. У нас тут роды! Попрошу освободить помещение!
Я сплюнула прилипшие к лицу волосы.
Послышался дружный смех. Смеялись они минуты две, пока я стояла, мысленно надеясь на свои обереги.
Выиграешь в карты освободим, послышался голос пузатого.
Это кто? прошептала я своим бесам.
Это банник шепнули мне. С ним лучше не шути! Он тут хозяин!
А если проиграю? спросила я, с тревогой глядя на карты, разложенные на столе. Я в последний раз играла в карты в гостях. Без особого успеха!
Садись! тащили меня, освобождая место напротив Хозяина Топей. Я вцепилась в обереги на шее, вызывая у всех присутствующих взрыв хохота. Только разденься для начала!
Я опомниться не успела, как на мне очутилось полотенце. Оно было недостаточно длинным, поэтому я искала им ту грань приличия, которую хотелось бы соблюдать!
Простипома! сплюнул гармонист, пока я стыдливо поправляла полотенце. Он выпучил глаза еще сильнее и заиграл с двойным напором.
Мы играем в карты на раздевание, послышался голос Банника. Он усмехнулся, поглядывая на всех присутствующих. Если проиграешь, мы сдерем с тебя кожу!
Глава седьмая. Три в ряд!
Я я не умею играть в карты, испуганно прошептала я своим не менее перепуганным бесам.
Из всех игр я умела играть втри в ряд! Я бы с удовольствием сыграла с местной нечистью в три в ряд, уложив всех рядочком и присыпав земелькой.
Садись, ведьма! послышался хохот банника. Меня шлепнули мокрой рукой по плечу, заставив покоситься на шершавую лапищу. Гармонист уже скосил глаза. Пот тек по его седому виску, но он все наяривал.
Его зовут местный Поганини! рассмеялся банник.
Потому что для погани всякой играет? наивно спросила я, глядя на бедного мужичка.
Точно! послышался смех, а меня снова шлепнули по плечу мокрой ладонью. Ну что? Раздавайте карты!
Я сидела напротив Хозяина Топей, который смотрел на меня пожирающим взглядом. Его черный коготь скользил по драгоценному кубку, словно описывая его изгибы. Я вздрогнула и решила смотреть на банника. Тот был весел, как никогда!
А это что за бесы? спросил лохматый с красными глазами.
Это старые бабкины бесы! присмотрелся банник, пока мои бесята сидели у меня на плечах.
Мы не старые! Мне всего-лишь сто лет! огрызнулся правый.
А мне пятьдесят! Меня бабушка из яйца высиживала! фыркнул второй.
Колода черных карт очутилась в руках Хозяина Топи. Он стал тасовать ее, пока я чувствовала себя крайне неуютно. Справа сидел огромный банник. Слева мохнатое нечто. Тот, с листьями в волосах сидел рядом с Хозяином Топей.