А кто тогда поменял карту?! уставились друг на друга бесы. Там же лежала бубна! А стала черва!
И тут я вспомнила, как рядом со мной проходила знакомая фигура. Вспомнила, как его по черной столешнице скребли черные когти.
Все равно, я тебя недолюбливаю, вздохнула я, сощурив глаза в сторону древних лесов.
Ведьма! Ведьма! Рожает уже! кричали мне, втаскивая меня в баню. В бане было уже пусто. Кроме роженицы, меня и бесов никого не было! Даже стол исчез.
Аааааа! страшно закричала роженица. Я глянула на нее и тоже страшно закричала: «Ааааааа!». Наши «Аааааа!» почти слились в унисон. Я была девушкой очень впечатлительной.
Ведьма! Ты че? Сомлела? скакали на мне бесы. Я почему-то лежала на полу. Эх, ладно! Отдыхай! Мы сами все сделаем!
В первый раз я слабо приоткрыла глаза, когда услышала.
Тужьтесь, мадам!
Снова послышался страшный крик, от которого я снова провалилась в темноту.
Я слабо приоткрыла глаза после слов: «Поздравляю! У вас девочка!».
Рядом с измученной роженицей скакали мои бесы.
Три пятьсот! послышался голос беса. Только что взвесил! Все! Уноси весы, Антипка! Неси сантиметр!
Пятьдесят два сантиметра! глянули бесы на старую рулетку. У них на руках был сверток из полотенец.
Красивущая вырастет! радовались они, вручая ребенка перепуганной до ужаса матери, которая лежала, боясь шелохнуться.
Ну все, устало выдохнула я. Мы пойдем домой?
Куда домой! переглянулись бесы. А дите кто будет всю ночь караулить? Мы пока вокруг бани дежурим! А ты тут карауль! Знаешь, сколько нечисти захочет подменить ее на полено!
Я сидела рядом со спящей матерью и ребенком, честно обещая себе не клевать носом. Проснулась я от того, что слышу детский плач.
Баю-баюшки-баю! Эту ведьму я убью! слышался голос банника. Я дернулась, понимая, что уснула. Банник стоял и нянчился с ребенком.
Спи, давай, ведьма! С рассветом ты будешь дежурить! буркнул он, нося малышку по бане и напевая колыбельную. Кожу мы с нее сдерем! И по всякому убьем! А-а-а-а!
Я уснула. Может, усталость, а может и булькающая колыбельная так подействовали, но я провалилась в сон. Как вдруг проснулась. В бане слышались голоса. Точнее не в самой бане, а в предбаннике. Ребенок спал возле матери, а я на одну полку ниже.
Ну, послушай, банник, дружище! Я тебе твой долг прощу, если ты мне этого младенчика отдашь! послышался голос, а я темноте предбанника увидала сверкнули красные глаза. Одна душа взамен Сколько ты мне проиграл сегодня?
Не могу! Они напросились, проворчал банник. Даже ведьма напросилась!
Ну чего тебе стоит! послышался тихий зловещий и противный голос. Ты просто отвернись! Потом поленце ей подложим! Никто ничего не заметит! Ведьма слишком молодая, неопытная! Не заметит или не отобьет!
Ну хорошо, согласился банник, а я почувствовала, как дрожат мои руки.
Глава восьмая. Не баньте меня, пожалуйста!
Волосы на голове зашевелились, как у медузы горгоны. Мрачная, темная баня наполнилась зловещей тишиной. Я осмотрелась по сторонам, скользнув взглядом по сложенным в огромную стопку дровам. Мой взгляд упал на полотенца, которые валялись на полу.
Я схватила первое попавшееся полено, а ребенка сняла со спящей матери и спрятала под деревянный ушат.
Вот только попробуй мне заорать! пригрозила я, с ужасом поглядывая на приоткрытую дверь в предбанник.
Потом для верности, я схватила еще одно полено, наскоро перемотав полотенцем, и положила возле спящей матери. Она обняла его и прижала к себе, так и не заметив подмены.
В темноте послышались осторожные шаги, напоминающие цоканье.
Я прижала к груди бревно, расхаживая из стороны в сторону по скрипучим половицам и нежно баюкая мою буратинку.
Аааа! подвывала я, расправляя уютный конвертик из полотенец. Баю-баюшки баю
Краем глаза я видела, как в приоткрытую дверь крадется абсолютно бесшумная, черная тень, нависая надо мной.
Аааа! баюкала я полено. Ути какая ты красавица! Вот вырастешь все мужики только о тебе говорить и будут!
Ага, бревно в постели!
Мать перевернулась на другой бок и простонала. Мрачная тень от стены отделилась, оборачиваясь в мохнатый знакомый силуэт. Я видела его краем глаза, а сама готовилась.
Баю-баюшки баю! Не ложися на краю. Придет черненький козел, и отхватит звиздюлей! качала я, краем глаза поглядывая на крадущуюся тень.
А! Увидала, значит! Дай сюда ребенка, ведьма! послышался знакомый мерзкий голос.
Нет! прижала я к себе бревно, как родное. Не отдам! Банник! Банник!
Дай сюда! послышался страшный голос. Ко мне потянулась черная лапа с узловатыми пальцами и давно не стрижеными когтями.
Мохнатое, красноглазое рогатое нечто стояло передо мной, воинственно перебрасывая свой коровий хвост с одной стороны на другую.
Он попытался выдернуть у меня полено, но тут же получил им по голове. А следом и по бесстыжей морде! Я ударила наотмашь, решив, что в детские ужастики: «Не ходи, а то черт тебя схватит и съест!» срочно нужно уточнение «Не ходи, а то черт тебя схватит и обсосет!».
Я искренне считала, что у каждого юного волшебника должна быть своя волшебная палочка. Кажется, я свою уже нашла! Причем, бесплатно! На счет заклинаний все было просто! Я решила воспользоваться огромным словарным запасом, который пополнялся годами и разрастался с каждой свежей неприятностью!
Магический поединок продолжался. Противник, не ожидавший того, что я имею столь глубокий познания в магии, был слегка обескуражен. Он никак не мог предположить, что отбиваться я буду «ребенком». В разгар битвы я услышала за спиной тоненький детский писк. На мгновенье замешкавшись, я почувствовала, как меня толкнули в темноту предбанника. Потеряв равновесие, я ударилась головой о лавку. Но тут же вскочила на ноги.
Не обращая внимания на боль и гул в ушах, я бросилась обратно в баню, заслоняя собой и мать, и «ребенка».
Ааааа! послышался отчаянный крик матери, из рук которой вырвали «дитя» Не отдам!
Но вот уже мимо меня пронеслась черная тень, унося с собой сверток из полотенец. Ушат лежал на месте. Сердце замерло, когда я приоткрыла его и увидала малышку. Он скуксилась и всхлипывала.
Все в порядке, утешала я ребенка, отдавая до смерти перепуганной матери. Просили полено, получите!
Остаток ночи я просидела, обняв колени. В маленьком кривом оконце так и не светало. В бане то и дело слышались шорохи и скрипы, словно по старым половицам ходит кто-то невидимый. Глаза слипались, я клевала носом, борясь со сладкой дремотой, окутывающей меня одеялом из мечтаний, воспоминаний и каких-то невероятных, фантастических грез.
Мне показалось, что я даже уснула. Но я лишь задремала, прислонившись к деревянной стене. Ведьмам, караулящим младенцев, полагается кофе вне очереди!
Ведьма! Просыпайся! дергали меня, пока я сонно хмыкала. Вставай!
Что? Где? спросонья перепугалась я, проверяя младенца.
По мне прыгали мои бесы. Вид у них был очень встревоженный. Они наперебой пытались мне что-то сказать, делая страшные глаза и тыча пальцами в сторону двери. Сон как рукой сняло! Я вскочила на ноги, понимая, что мало что смогу сделать!
Значит, обманула, да? послышался противный голос. Красные глаза сверкнули в темноте, а в меня внезапно полетело бревно. Ничего! Я свое возьму!
Он бросился к ребенку, хватая его и
Я почувствовала, словно меня подменили. Дальше я ничего не помню.
Очнулась я, лежа на траве, чувствуя, что мне очень неудобно. Кажется, мне в спину упирается острый камень. На горизонте занималась алая заря. Хриплый петух оповещал, что долгожданное утро все же наступило.
Что случилось? прошептала я, глядя мутными глазами на бесов, сидевших рядом. И тут же дернулась. Где мать и ребенок?
Дома они уже! Мы их вытащили, послышался вздох. Один бесенок чертил хвостом какие-то знаки. Второй сидел на камне, задумчиво подпирая голову.