Вперёд! крикнул Горан и стегнул коня вожжами.
В деревню Высокие горки добрались, когда солнце почти спряталось за горизонт. Горан заранее приготовился к бою, держа руку на эфесе меча, но, к удивлению, к ним никто не вышел.
В деревне стояла мëрвая тишина. Не лаяли собаки. Не кудахтали куры. Даже коровы не мычали. Окна в домах не светились. Зрелище было таким странным, что Горан даже моргнул несколько раз, думая, не мерещится ли ему.
Едем с осторожностью, здесь могут быть ловушки или засада, сказал он тихо.
Приказ молниеносно передали по рядам.
Милорд, дозвольте сказать? Деревня пуста. Здесь из живности разве что сверчки да паучки в огородах и домах. Я говорил, раньше надо было в Высокую горку идти, совершенно не таясь, громко произнёс колдун.
Постой, но я вчера выпустил с десяток мужчин из этой деревни. Они сели на лошадей и помчались к семьям несмотря на дождь. Где они все по-твоему, Ведагор?
Ускакали дальше, пожал плечами старик.
Горан скомандовал ехать. Тронул коня шпорами и тот устало поплелся в сопку. Деревня действительно стояла на возвышении, а в низине поля. Дальше виднелся лес. Странно всё. А вдруг селяне засели в густой чаще и нападут внезапно?
Горан ехал и прислушиваться к каждому звуку. Ничего, кроме противного чавканья жижи под ногами, не уловил. Лошадь месила копытами грязь. Подскальзывалась на дороге, превратившейся в сплошную глиняную кашу. И всё равно в деревню въехали. Горан сам спешился, зашёл в несколько домов. Всё было пусто. Кое-где на полу разбросанные вещи, будто люди собирались впопыхах, спеша покинуть родной край.
Заглянув в несколько сараев, Горан убедился, что это так. Все ушли. Даже скот с собой забрали.
Обычно на краю села место сбора, напомнил Ведагор.
Поехали туда, Горан снова сел на скакуна и помчался вперёд.
Место сбора нашлось быстро. Это оказалась большая поляна, на которой стоял барабан. Горан подъехал к нему. Обычная вещь, обтянутая шкурой животного, а вот выцарапанная на ней надпись, похоже, сделана совсем недавно.
Да прибудет с вами милостивый Добран. Что это означает? Кто такой Добран? спросил Горан, пристально глядя на Ведагора.
Вы не слышали, потому что в него верит только северное племя. Это бог белых волков. Предвижу ваш следующий вопрос, милорд. Я не знаю, куда делись селяне. Тут два дня дождь бушевал. Ветер злой выл. Все следы смыло, а запахи уничтожило. Я мог бы магию применять для их поиска, но это тоже бесполезно. Чую, поколдовали тут знатно, путая следы. Видимо, у племени есть хороший защитник с силами, сравнимыми с моими.
Жаль, но что поделать. Заночевать хоть сможем? вздохнул Горан.
Сможем. Дома чистые от магии. Никакого вреда не будет.
Пришлось снова ехать в деревню и располагаться на ночлег. На случай оказии решили спать по несколько человек в доме. Лошадей разместили в сараях, где осталось полно сена. Сами поужинали тем, что было в котомках, притороченных к сëдлам.
После трапезы и обсуждения дальнейших планов, Горан лёг на кровать и долго ворочался. Выбеленные стены комнаты мешали заснуть. А утром застрекотали сверчки, да так громко, что он проснулся.
Проклятая живность. Когда я уже дома буду? пробурчал Горан, закрывая голову второй подушкой.
В Астистане не водились маленькие зелëные монстры, под названием сверчки. Мухи? Да. Пауки? А как же без них? Разная безобидная мошкара летала. Здесь же каждую деревню, а то и город, наводнило утреннее стрекотание, мешающее отдыхать.
Горан понял, что уже всё равно не заснёт. Встав с кровати, он поплелся во двор умываться. Разделся донага. Несколько раз окатил себя колодезной водой, громко фырча.
Красуешься боевыми шрамами, братец, на улицу вышел Зоран, громко зевая.
У тебя они тоже есть. Не думаю, что моя жена обрадуется таким отметинам на груди, но ей придётся смириться. А вот ты ещё не женился, Зоран. И Огнедара не признал. Он твой сын, даже Ведагор это подтвердил, спокойно сказал Горан, принимаясь одеваться.
Брат подошёл к колодцу, зачерпнул воды и умылся прямо из ведра. Только потом он посмотрел с такой серьезностью, которой раньше за ним Горан не наблюдал.
Гаяна ещё не замужем. Растит Огнедара сама. Колдун поведал. Мой сын старше твоего на два месяца. За время разлуки я понял, что на самом деле люблю его и Гаяну. Это никак не мешает развлекаться с волчицами, но мужскую похоть сбивать как-то нужно. Приеду домой и женюсь на Гаяне. Огнедара признаю. Потом мы с семьёй уедем в Светлоград. Ты ещё не передумал ставить меня наместником?
Разумеется нет, брат. Из тебя выйдет прекрасный правитель, Горан хлопнул Зорана по плечу. Давай будить старика. Позавтракаем и двинемся в обратный путь.
Чего меня будить? Я уж и сам встал, к ним подкрался колдун.
Не смотря на старость, Ведагор умел ходить словно тень. Зоран даже вздрогнул при его появлении и обернулся.
Вот зачем так пугать, а? возмутился он.
Горан увидел, как сверкнули глаза Ведагора. Он подошёл к Зорану, заглянул в лицо и отступил.
Правильно сделал, что решил остепениться. Свадьба пойдёт тебе на пользу, строго сказал старик.
Горан почувствовал, как на душе что-то кольнуло. Не спроста колдун так говорит. Но ведь всё правильно. Пора Зорану остепениться.
Глава 4
Богучар смотрел на улицу с хмурым выражением лица. Дождь буквально стеной стоял, но ехать нужно. Дома ждут. Он выругался и смачно плюнул на крыльцо темницы. Его не радовало то, каким образом пришлось добыть себе свободу.
Проклятый поработитель, король вампиров Горан, приказал всем, кто хочет уйти к семьям с миром, принести клятву верности. Кто не согласен тех казнят.
Оборотни вереницей потянулись в замок покойного княжича Брани. Богучар не смел их винить. Жить хотелось всем, да и детки малые дома у многих. Сам вот сходил и поклонился новому правителю их страны, хоть и было противно.
Удивительно, но тем, кто не жил в Брани, разрешали забрать скакунов. Было понятно, с чего такая милость. Это две особых породы лошадей давно прирученные оборотнями. Они привыкли к запаху оборотней и к облику в иной ипостаси. Признавали чаще всего только хозяина, который с рождения холил и лелеял. На пятилетие волчонка принято дарить жеребëнка, чтобы он сам вырастил себе друга.
У северных народов особая порода лошадей. В своё время они вывели её сами. Шерсть достигала пятнадцати сантиметров, а густой подшёрсток не давал замëрзнуть зимой.
Богучар не раз слышал, как их скакуны зовут своих хозяев диким ржанием.
Что будем делать, Богучар? Такой ливень идёт уже второй день и ветер поднялся.
К нему подошёл односельчанин, тридцатилетний Пересвет.
Думаю, нужно торопиться. Предчувствие у меня такое. Заберём наших скакунов и в путь. Как твоя рука, Пересвет? Выдержишь дорогу?
Пересвет посмотрел на руку, покоящуюся на перевязи и вздохнул.
Выдержу, куда деваться. Если сердце чувствует, надо идти. Не зря ты сын Веданы.
Богучар хмыкнул невесело. Потер ладонью густую бороду. Посмотрел на друга. Белые длинные волосы у того спутались и висели плетьми. Лицо было грязное, как и одежда. Только глаза сверкали синевой неба.
Нет во мне силы, Пересвет. Разве что крошки. Всё Боянке досталось. Мама говорит, колдовство у них по женской линии передаëтся. Тяжело, Пересвет. Как сказать селянам, что почти все погибли? Десять волков остались из всех тех, кто ушёл землю родную спасать.
Они пали смертью храбрых, Богучар. Родные поскорбят, а потом дальше жить будут. Такова доля. Кто-то умирает, кто-то рождается. Пойду скажу нашим, что выезжаем домой.
Богучар завязал плащ и надел капюшон. Одежда северная, непромокаемая и непродуваемая, ей такая стихия нипочëм. Подтянулся народ. Несмотря ни на что мужики улыбались. Предвкушали, что уже сегодня встретятся со своими семьями. Если поспешить, то к вечеру будут дома. Даже Милад показал белоснежные зубы, несмотря на ранение в ноге.