Ага, все правильно сделали.
Гуров мельком глянул на уборщицу и вошел в комнату, где, по словам Телегина, находился труп. Внимательно посмотрев на висевшего человека, Гуров с трудом узнал в нем того самого Игоря Зайченко, с которым он когда-то бок о бок проработал три года в одном отделе. Несмотря на неприглядность мертвого тела, Гуров сразу же определил, что Зайченко неплохо зарабатывал на частном сыске. Одет он был не просто модно, но даже элегантно. Подбородок был чисто выбрит, и от костюма шел аромат дорогой туалетной воды. Обойдя вокруг висевшего и еще раз внимательно осмотрев тело, Лев Иванович обратил внимание на то, о чем мог вначале только догадываться. Узел веревки был затянут не так. Не на том месте, где он должен быть у человека, покончившего с собой. К тому же Гуров помнил, что Зайченко был правша, а узел вокруг шеи был затянут явно левшой.
Это не самоубийство, повернулся он к Телегину. Денис Александрович, вы хорошо осматривали труп?
Не так чтобы очень хорошо замялся Телегин. Я сразу вам позвонил, а когда вы сказали ничего не трогать
Хорошо, я понял, кивнул Гуров. Так вот, примите к сведению, что трансгуляционных борозд на шее трупа будет две. Одна тоньше, возможно, от шнура или кабеля, я ее еле рассмотрел, а вторая уже от веревки. Впрочем, вот и специалист
Лев Иванович повернулся к двери, в которую входил высокий и худой человек в белом халате, на ходу натягивающий на руки латексные медицинские перчатки.
Желаю здравствовать, Петр Исаевич, Гуров церемонно и с улыбкой поклонился пожилому медэксперту.
А, Лев Иванович, в ответ кивнул тот. Давненько мы с вами не пресекались, давненько. Каким ветром вас к нам занесло? А погода-то сегодня какая! указал он подбородком в сторону окна. А ведь так хорошо май начинался тепло, солнечно. А что, представители «Скорой помощи» уже были? обратился Петр Исаевич к Телегину. Или вы еще даже не думали их вызывать?
Так вроде бы как снять сначала нужно, растерялся Телегин и посмотрел на Гурова.
Это я велел до моего приезда ничего не трогать, ответил Лев Иванович, решив поддержать Телегина. Тут и констатировать нечего видно, что человек умер уже несколько часов назад.
Так ведь положено, развел руками судмедэксперт и, махнув рукой в сторону тела, скомандовал: Снимайте уже. Надо же мне его осмотреть. Вы, Лев Иванович, небось, уже сделали визуальный осмотр тела и увидели то, что увидел я? Это явно убийство.
Да, по всей видимости это убийство, замаскированное под самоубийство, согласно кивнул Гуров. Кстати, вы, Петр Исаевич, должны помнить этого человека. Он бывший милиционер, Зайченко Игорь. Мы с ним когда-то работали вместе в одном отделе.
Да-да, что-то припоминаю, остановился эксперт. Это тот Зайченко, который расследовал в девяностом году серию убийств девушек в Одинцове. Тогда не хватало людей, и ваш отдел бросали на расследование по всей Москве. Но он, кажется, вскоре после этого ушел из органов? вопросительно посмотрел эксперт на Гурова.
Да, ушел. И вот через много лет мы с ним встретились, задумчиво глядя в пол, ответил Гуров. Он был моим первым наставником.
М-да, не нашелся, что сказать, Петр Исаевич и снова посмотрел на Телегина. Так чего ждем-то?
Оперативник, словно очнувшись от сна, сразу засуетился, позвал кого-то из приехавших вместе с медэкспертом криминалистов, и они втроем с Гуровым, аккуратно отрезав веревку, сняли тело Зайченко. А потом Телегин сразу стал звонить в «Скорую помощь».
Предварительный осмотр тела судмедэкспертом подтвердил, что самоубийством тут даже и не пахло.
Что ж, если судить по состоянию тела, то смерть наступила в период с одиннадцати вечера до двух ночи, констатировал Петр Исаевич. Сначала его задушили чем-то тонким, эксперт огляделся вокруг и указал на жалюзи, закрывающие окно в кабинете. Возможно, что шнуром от штор. Подошли сзади, накинули и придушили. Ну, а потом уже повесили на эту вот веревку, он ткнул пальцем на веревку, которую криминалисты ранее сняли с шеи покойного и уложили в пластиковый контейнер, и зацепили вот за этот крюк от люстры.
Интересно, что он делал в одиннадцать часов вечера в офисе? задался вопросом Телегин.
У частных сыщиков, как и у оперативников, нет ни выходных, ни праздников, ни нормированного рабочего дня, заметил Лев Иванович. Так что ответ на этот вопрос прост работал. А вот что мне интересней больше всего так это то, откуда у Игоря Зайченко был мой номер сотового телефона.
Может, он к вам в управление звонил и ему дежурный дал? предположил Телегин.
Не думаю. У дежурного как раз этого номера нет. Это мой личный номер, только для друзей и родственников. Рабочий номер он, конечно же, мог бы узнать и у дежурного, но вот личный?
А он не мог запрос у оператора сделать? почесал в затылке капитан.
Гуров озадаченно посмотрел на оперативника и покачал головой.
Номер зарегистрирован на мою жену. Так уж получилось. Она себе сим-карту покупала, ну, и мне заодно взяла. Что ж, если Игорь хотел мне позвонить и даже раздобыл мой номер телефона, значит, я ему нужен был по важному делу.
Гуров немного постоял в задумчивости, а потом решительным шагом направился к выходу. Он принял решение, но будет дано добро на это его решение или нет, зависело только от его начальника генерала Орлова.
2
На улице Гуров достал сотовый и посмотрел, который час. Было уже половина девятого самое время звонить начальству. Петру Николаевичу, хотя он и был начальником главка МВД России, Лев Иванович мог звонить в любое время суток. У них с Орловым давно сложились не просто служебные, но дружеские отношения, а любовь к рыбалке, которой генерал увлекся несколько лет назад, и вовсе сплотила его с полковником Гуровым и Станиславом Крячко напарником и верным другом Льва Ивановича.
«Станиславу пока звонить не буду, подумал Гуров. Наверняка его Наталья сегодня потянула на дачу. Эх, хорошо Крячко! У него там и озерцо неподалеку, и речка. А сейчас, после дождя, самая рыбалка и начнется. Рыба будет клевать по-зверски».
Но о рыбалке, судя по всему, следовало на какое-то время забыть. Гуров вздохнул и набрал номер Орлова.
Чего тебе не спится в выходной? бодро спросил генерал вместо приветствия.
Какое уж там спится, невольно улыбнувшись, ответил Лев Иванович. Сам вон уже и бодрый, и бравый, а я-то почему должен в половине девятого в постели валяться? Хотя до восьми вполне мог бы сегодня себе позволить. Но вот не дали.
Что случилось?
Ты помнишь Игоря Зайченко?
Ты о том Зайченко, который ушел в девяносто втором из убойного?
Да, о нем, голос Гурова дрогнул. Сегодня меня разбудили по поводу его смерти. В кармане его плаща был найден мой номер сотового. Причем не рабочий. Откуда он у него взялся, я понятия не имею.
Ты говоришь, что он умер? Жаль, хороший был оперативник.
Да, его убили, причем весьма цинично. Было инсценировано самоубийство, причем весьма грубо и топорно. Его задушили, а потом повесили.
Ага, и я так думаю, что не догадались даже написать от его имени записку с «прости-прощай жестокий мир», предположил Орлов.
А как ты догадался, что записки не было? удивился Лев Иванович. Я ведь не успел даже ничего толком рассказать.
Ну, это просто, усмехнулся в трубку Орлов. Раз ты сказал, что инсценировка была грубой и топорно сработанной, значит, убийцы или убийца торопились и не стали заморачиваться с разными там записками.
Ну, их тоже можно понять, возразил Гуров. Оставь они записку, это стало бы лишней уликой против них.
Я так понял, что ты звонишь мне, чтобы я дал тебе добро на расследование? сменил тему Орлов.
Прямо в точку, усмехнулся Лев Иванович. Нужно же мне узнать, откуда у Зайченко оказался мой личный номер сотового и для чего ему нужно было со мной встретиться и поговорить. Столько лет мы даже не пересекались, и тут вдруг бывшему оперу и моему, так сказать, первому наставнику приспичило со мной связаться. Не пива же попить и не о былых деньках вспомнить! Насколько я помню, мужик он был не сентиментальный и далекий от всякого рода компаний.