За нарушение устава отряда «Дикие гуси», громко, чтобы все слышали, выкрикнул Павел, за использование артефакта против члена команды фарадэра «Северный ветер», я, полный капитан Павл Мираж, приговариваю Орта Кривонога к смерти. Он по традиции выбрал оружие, это сталь, никаких перчаток или защит. Правила вы знаете, бой до смерти. Но если победит Орт, обвинения снимаются, и он может, забрав свои вещи, идти, куда хочет. Начали!
Вместо салюта сталь ударилась о сталь. Наемник был хорош, молод, быстр, вот только Головин был не совсем человек, никто даже не догадывался, что этой железкой его можно проткнуть, только если он будет лежать на земле, а противник будет бить двумя руками сверху вниз, вложив в удар все силы. Да и скорость была для реакции Головина довольно посредственной, он без труда встретил хитрый удар, отбив клинок Орта в сторону. Его клинок стремительно рванулся к груди противника, тот был шустрым, и почти ушел от выпада, вот только именно, что почти, шпага Головина пронзила сердце Орта, тот замер, не веря, глядя в глаза капитану.
Все, наемник, прощай, тихо произнес Мираж и вытянул из раны напротив сердца свой клинок.
Кровь побежала по голой груди, Орт пошатнулся, ноги его подкосились, и он упал замертво. Причем на его лице навечно застыло удивление, мол, как же так, я же лучше и быстрее?
Казнь свершилась, выкрикнул Головин, затем извлек из кармана тряпку, обтер клинок, затем убрал его в поданные Ханом ножны. Сегодня ужинаем на земле, выкрикнул он, и тут же был оглушен мощным радостным ором, раздавшимся из двухсот глоток. Дневальным заняться приготовлением пищи, перекричав толпу, распорядился Павл. У вас на все час, потом быстро едим и обратно на фарадэры, впереди еще дня три дороги. Территорию взлетного поля покидать запрещаю. Кто попадется, штраф в три сотни марок.
Он поднял руку, сжатую в кулак, полусотники, следившие за командиром, тут же собрались вокруг него.
Выделить по десятку людей, распорядился Головин. Поставить посты вокруг этого временного вертепа. Посты менять раз в полчаса, чтобы никому не обидно было.
Слушаюсь, прогудели четыре мужика, хотя их должно было быть пятеро, но в бою ему не повезло, потерял много людей, и выживших растащили по десяткам, восполнить выбывших, вот Прак с двумя опытными десятниками остался на хозяйстве на базе с ранеными и новичками, которых еще гонять и гонять.
Слушаемся, господин капитан, отчеканили полусотники и разбежались.
Только Хит, отойдя на пару шагов, развернулся.
Отличный бой, Павл, тихо, чтобы никто больше не услышал, произнес его «левая рука». Только жаль, что все опять быстро. Не умеешь ты зрелища сделать.
Как раз умею, хмыкнул Головин. Это не дуэль, не поединок, а казнь. Она должна быть быстрой, и пусть все знают, мое правосудие такое же, быстрое, как и удар «чертой». Я мог бы поотрубать ему пальцы кисти, перебить ноги и только потом распороть глотку. Но мне нет нужды нагонять ужас. Ладно, иди, и через пять минут, чтобы караулы уже несли службу.
Слушаюсь, господин капитан, и, улыбнувшись, Хит убежал к своей полусотне.
Он прав, подавая Головину одежду и мундир с золотым шнуром полного капитана, произнес Хан, отличный поединок.
Обычный. Ты же знаешь, здесь нет никого, кто мог бы против меня продержаться на «чертах». Хотя и на перчатках мало кто сможет со мной поспорить. Ладно, пойдем, найдем, чтобы сожрать, я вижу, там капитан выставил чуть в стороне для себя стол, прыгнем к нему на хвост, он меня похвалит, и покормит нас.
Хан промолчал и покорно пошел за Головиным. Павел оказался прав, ему и телохранителю место досталось без какого-либо боя.
Я в восхищении, в который раз восклицал Затт, никогда ничего подобного не видел. Я даже удара не разглядел, настолько он был быстрым. Один удар! Я в восхищении!
Головина так и подмывало бросить: «Королева в восхищении!», но он сдержался, шутки господин Заат не понял бы. Да и не всякий землянин-соотечественник бы оценил. Поэтому он просто сидел на стуле с бокалом вина и ждал, когда подадут ужин. Похоже, команды фарадэров тоже были рады провести несколько часов на земле. К ним даже присоединился капитан второго транспортника, господин Горт, высокий, атлетичный блондин с внешностью Кена и фигурой молодого Шварценеггера. Он тоже видел поединок, но, к счастью, его восторги не были такими громкими и приторными. Он просто пожал Головину руку и сказал:
Удар мастера.
После чего опустился на поставленный для него стул и принялся дегустировать вино. Причем делал он это в стиле лжепопа из фильма «День выборов» «налей побольше, чтобы было, что покатать».
Ужин был отличным. По просьбе Павла, капитан пригласил за стол и всех полусотников «гусей». Так что, можно сказать, за столом собрался весь цвет двух фарадэров.
Даже не хочется обратно на борт подниматься, тяжело вздохнул Хан.
Согласен, еще три дня в этой маленькой каюте, но что поделать? вычищая трубку у трапа, поддержал Головин. Ладно, пошли, все уже на борту, ждут только нас.
Он взбежал по ступеням вслед за телохранителем, два члена команды втянули складывающийся трап и задраили люк, а уже через три минуты фарадэры по очереди поднялись в воздух.
Оставшиеся три дня прошли без происшествий, четыре драки не в счет. Шахматы достали, читать было нечего. Хан даже спустился в трюм и собрал у наемников книги, всего таковых нашлось аж четыре штуки, три были технические, четвертая детективным романом про шпионов империи в союзе. Это хоть как-то развеяло скуку Головина. Надо сказать, местная литература была крайне примитивной, а может, просто ему дрянная книга попалась, если можно было собрать такое количество нелепостей и штампов, автор это сделал, правда, некоторые места Павла веселили, пару раз даже в голос ржал.
Кренс Дорк вышел на связь за сутки до прибытия в пункт назначения.
Приветствую, Мираж, я с новостями. Есть хорошие, есть плохие. С каких начать? тут же перешел он к сути звонка.
Давай с хороших, положив переговорник на стол и включив громкую связь, попросил Павел.
Ну, с хороших, так с хороших. Мы сделали съемку объекта с большой высоты, метров с пятисот, теперь у тебя будет полная карта острова. Дальше хорошие новости заканчиваются.
Конкретней, попросил Мираж.
Мы не обнаружили ни малейшей активности, люди в объектив не попали, остров, словно вымер. У причала стоят два средних судна для доставки людей и товаров на материк и обратно. Ну и катер, на котором прибыла наши гвардейцы и наемники. А еще голос младшего из братьев стал озабоченным, мы потеряли фарадэр.
Интересно, как это вышло? поинтересовался Головин.
Мы не знаем, он просто не вернулся. Мы через пять часов отправили второй, обломки валяются на западной оконечности острова рядом с крохотной взлетной площадкой. Судя по всему, капитан, наплевав на приказы, решил опуститься, а может, возникли какие-то технические неполадки, артефакты тоже ломаются. Но факт остается фактом, он рухнул. Следов экипажа не обнаружено. Мы увели второй, он болтается в паре километров. И вот еще что, связь отвратительная, переговорники над островом были почти бесполезны, несмотря на высоту.
Хан, выйди, погуляй, приказал Головин.
Телохранитель спрыгнул с верхней полки и выскользнул за дверь.
Кренс, ты где сейчас?
На материке, жду тебя в пункте назначения, со мной еще сотня гвардейцев. Павл, мне очень не нравится то, что происходит.
Мне тоже, особенно, учитывая то, что мне туда нужно идти. А вы уже потеряли, считай, два отряда, и до сих пор не разобрались в происходящем.
Ты можешь отказаться, без какого-либо недовольства заметил младший из братьев. Мы же хоть и наняли тебя и твоих людей, но ты не обычный капитан наемников, я не стану требовать от тебя выполнения контракта, вернешь аванс, и мы сделаем вид, что ничего не было. Никаких обид.