За последним порогом. Холмы Рима - Стоев Андрей

Андрей Стоев

За последним порогом. Холмы Рима

Пролог

Епископ Луиджи Скампа, четвёртый секретарь папы римского, заглянул в дверь кабинета.

 Луиджи, мальчик мой, не стой в дверях,  добродушно сказал папа.

Папа Варфоломей VI никогда не повышал голос на подчинённых и всегда разговаривал ласково. Впрочем, среди «его мальчиков» дураки встречались крайне редко и быстро исчезали, так что образ доброго дедушки никого не обманывал. Епископ Скампа дураком определённо не был, а его скромно звучащая должность для знающих людей означала, что он является личным советником папы по разным деликатным вопросам.

 Так что там с бенефициями[1], Луиджи?  спросил папа, поощрительно улыбаясь.  Чем ты обрадуешь старика?

 Прошу меня простить, ваше святейшество,  ответил епископ с лёгким поклоном,  но поводов для радости не так много. Мы практически исчерпали возможности для создания новых бенефиций.

 Это плохо,  нахмурился папа,  с этим нужно что-то срочно решать. На горизонте замаячили выборы императора, и мы должны быть уверены, что коллегия курфюрстов поддержит правильную кандидатуру. Нам нужны свободные бенефиции.

 Вы, несомненно, помните, ваше святейшество,  почтительно отозвался Скампа,  что в результате известных событий огромное количество бенефиций оказалось в распоряжении кардиналов. Изъятие некоторой части решило бы проблему с большим запасом.

 Изъятие  задумчиво проговорил папа.  Мне нравится это слово. Это хорошее, правильное слово. Но!

Скампа замер, всей позой демонстрируя напряжённое внимание.

 Но это необходимо сделать правильно,  продолжал папа,  ни у кого не должно возникнуть протестов. Под это следует подвести твёрдое обоснование, нам не нужны волнения и разброд накануне выборов. Мы должны быть едины, понимаешь меня, мальчик мой?

 Мои люди работают над этим, ваше святейшество. Кардинал Скорцезе кажется нам наиболее подходящей кандидатурой.

 Скорцезе  папа поморщился.  Нахапал столько, что это стало уже просто неприличным. Но и подступиться к нему не так просто, слишком уж большая у него поддержка. Слишком большая!  Папа в задумчивости побарабанил пальцами по столу.  Ну что ж, мальчик мой, если у нас получится убедить сына нашего Скорцезе быть скромнее, то это будет поистине богоугодным делом.

 В таком случае, ваше святейшество,  поклонился епископ,  с вашим благословением мы начинаем работать над этим планом.

 И кстати,  вспомнил папа,  раз уж мы заговорили про Скорцезе чем закончилось то дело со схизматиками?

 Я уже докладывал вам, что там вмешалась целительница Милослава Арди

 Для целительницы она как-то больно уж ловко разделывается с моими гвардейцами,  с раздражением сказал папа.  Но я прервал тебя, продолжай, Луиджи.

 Мы подали протест, однако князь Новгородский отказался рассматривать наши претензии.

 Наглость язычников невозможно преувеличить!  Папа встал из-за стола и начал прохаживаться по кабинету, пытаясь успокоиться. Скампа следил за ним с выражением почтительного внимания.  Они не понимают, что они ещё дышат лишь благодаря безмерному терпению Господа нашего!

Папа подошёл к небольшому бюро, достал оттуда флакон с маленькими зелёными пилюлями и запил одну из них водой.

 Опять я разволновался, а ведь мне нельзя,  вздохнул папа.  Годы берут своё. Но продолжай, мальчик мой, не обращай внимания на брюзжание старика.

 Мы пытались подвести к ней своих людей, но безуспешно. Наши люди пропадают бесследно, не успев даже подобраться к ней поближе. Похоже, князь Яромир очень плотно её опекает.

 Я бы тоже опекал на его месте,  проворчал папа.  Но всё равно, мы не можем и дальше делать вид, будто ничего не произошло схизматики уже водят туристов смотреть на наш позор. Господь наш Иисус Христос может позволить себе терпеть бесконечно, а мы нет.

 Аббат Верде предложил неплохой план насчёт Арди,  осторожно начал Скампа.  И что любопытно, в нём нашлось место и для кардинала Скорцезе

 Доминик Верде?  заинтересованно посмотрел на него папа.  Доминик хороший мальчик. Редко лезет вперёд, но когда что-то говорит, его стоит послушать. Рассказывай, Луиджи

Глава 1

 Вижу отдохнули, горите энтузиазмом,  проговорил Менски, оглядывая нас.  Ведь горите, да, Арди?

 Конечно, наставник,  вежливо отозвался я.  Горим.

 Нравятся мои занятия, Арди?  приподнял бровь Генрих.

 Не то чтобы нравятся, но я понимаю, что они необходимы,  ответил я.  Как приговаривает наша кухарка: «Лишь бы на здоровье».

 А наша кухарка говорила: «Доброй свинье всё в сало»,  ответил Генрих ухмыляясь.

 Вы, наверное, в детстве хорошо кушали, наставник?  спросил я с интонациями любопытного ребёнка.

«Гм»,  сказал Генрих, вытаращившись на меня. Девчонки в ужасе зажмурились. Прошла пара секунд грозового молчания, и Генрих заржал.

 Неплохо, Арди,  сказал он сквозь смех.  Но советую не зарываться. Ты, конечно, парень непростой, но всё же не забывай, что тебе я могу устроить весёлую жизнь, а вот ты мне вряд ли.

 Я буду это помнить, наставник,  пообещал я.

Хотя что тут запоминать я это и так прекрасно знаю, да собственно, у меня и не было мысли его доводить. Судя по его ответу, Генрих понял мой намёк насчёт того, что я не хочу быть объектом его шуточек, и принял это к сведению, а стало быть, дальше у нас предполагается мир и дружба.

 Вот и договорились,  кивнул Менски.  Итак, как вы уже поняли из расписания, второй курс практически полностью повторяет первый, отличие только в более углублённом изучении. В основном мы будем отрабатывать уже пройденные конструкты защиты, но будем изучать и новые. Будете учиться выживать в огне и в воде. Факультативно разберём пару-тройку бытовых конструктов, но вообще-то, бытовку мы оставляем на внеклассные занятия. Предполагается, что разную мелочёвку вы будете изучать с личным наставником. Или не изучать, если вас устраивает жить в мокрой холодной палатке и сушить вещи у костра.

 А что-нибудь атакующее мы будем проходить?  вылез Иван.

 Зачем тебе, Сельков?  поднял бровь Генрих.  Что толку от того, что ты год отрабатывал защитные конструкты, если тебя может пристрелить любая обезьяна с ружьём? И зачем тебе атакующие конструкты чтобы ты сам себе что-нибудь отстрелил? Дурак и с конструктами дурак, Сельков.

Иван набычился и покраснел, но молчал. Правильно делал, что молчал, хотя, на мой взгляд, с его стороны было бы умнее и с самого начала не раскрывать рот. Ясно же было, что Генрих его фиаско без внимания не оставит.

 А ты знаешь, Сельков, что у меня спросил ректор?  продолжал Генрих.  Он поинтересовался, как это я учу студентов, что они в боевой обстановке гуляют разинув рот, как дурачки на сельской ярмарке. Может быть, ты считаешь, что ректор будет из-за тебя делать мне выволочки, а ты и дальше будешь расслабляться на моих занятиях? Ты ошибаешься. Говно всегда стекает сверху вниз, и ты, Сельков, в самом низу.

Иван убито молчал. Перспектива у него вырисовывалась не особо благоприятная если уж дело дошло до ректора, Генрих ему спуску не даст. С другой сторона а кто же виноват? То, что Иван отделался лёгким ранением это всего лишь счастливая случайность. Либо Генрих его всё-таки выучит на совесть, либо Ивана рано или поздно убьют.

 К остальным у меня претензий нет,  объявил Менски.  Я бы даже сказал, что для первокурсников вы неплохо выступили. Исключительно поэтому я всё же отвечу на вопрос Селькова. Так вот, как я уже сказал, весь второй курс, как и первый, вы будете отрабатывать защиту. На третьем вы будете изучать нелетальные воздействия, и только на четвёртом дело дойдёт до атакующих конструктов.

Я поднял руку.

 Наставник, что понимается под нелетальными воздействиями?