Девять лет назад
Остальные вопросы подождут до завтра. Пора разбирать шлюх и праздновать! Один из посетителей вип-зоны, заказчик сегодняшнего банкета, хлопает ладонью о стол.
Пошатываясь, он встает со своего места. Закрывает кейс с деньгами и взглядом указывает в сторону выхода.
Я мысленно поздравляю себя с окончанием рабочего дня. Не такого долгого, как боялась, и денежного.
Однако прикинуть точную сумму, заработанную сегодня, не успеваю. Только первый гость доходит до двери, как другой, плечистый, темноволосый, поворачивается ко мне. С виду он самый опасный из всех, хотя и молодой.
Шлюх можешь забрать себе! произносит с хищной ухмылкой. Для меня здесь есть кто-то поинтереснее.
Внимательный взгляд серых глаз, от которого ноги становятся ватными, скользит из-под длинных черных ресниц по моей униформе, и все остальные мужчины начинают одобрительно хмыкать.
Шаталов, она же официантка! К тому же совсем юная. Небось, и не умеет ничего толком! смеется заказчик. На обслуживающей персонал потянуло?
Что-то мне подсказывает, эта ягодка обслужит не хуже!
Пытаюсь отшатнуться, но жесткие пальцы хватают за руку. Тянут. И вся я, вместе с полупустым подносом, падаю на колени клиента.
Получается это очень неудачно. Юбка задирается, оголяя ягодицы. Лицо вжимается в каменную грудь, обтянутую дорогой рубашкой. Бокал с подноса ударяется о пол и бьется на тысячу осколков.
Отпустите, пожалуйста, пищу от страха, а тело застывает.
Обязательно отпущу. Мужская ладонь звонко, не щадя, шлепает по попе. Утром! Если сможешь уползти.
После «уползти» в вип-зоне раздается смех. Кто-то тут же предлагает моему мучителю помощь. Кто-то обещает сменить его утром. А вконец разошедшийся заказчик, забыв о своем плане, рукой сбрасывает со стола приборы и салфетки.
Так, может, прямо здесь ее? гогочет он, расстегивая ширинку. Научим девочку всему, что нужно! Чтобы не с пацанами какими-то опыта набиралась. А сразу по-взрослому!
С этой я сам справлюсь! рявкает темноволосый. Себе шлюх зовите!
Все те же сильные руки тянут меня выше и заставляют усесться сверху.
А что? Хорошая идея! кричит кто-то с дальнего края стола.
Чего ждать?! Тащи сюда девок! поддакивает ему организатор праздника.
От такого поворота не могу ни вздохнуть, ни пошевелиться. В ушах начинает шуметь, а по щекам течет что-то влажное и соленое.
Что это слезы, понимаю не сразу. Вначале сквозь шум в ушах я слышу женский смех, цоканье каблуков, а потом как в бреду голос. Мужской. Бархатный. На ухо.
Тихо, девочка. Спокойно. Ничего плохого я тебе не сделаю.
Упругие горячие губы осторожно касаются щеки, а пальцы сжимают мою несчастную пятую точку. Буквально вдавливают меня в ширинку. Промежностью в пах. Слишком рельефный и твердый для того, кто обещал не делать плохого.
«Дыши!» командую я себе, а самой даже представить страшно, сколько там сантиметров.
Размер точно не мой. Последствие Чернобыля или генетическая мутация. Но стоит рукастому чудовищу всего один раз двинуть бедрами вверх, и дыхание перехватывает как после старого аттракциона «Лодка».
Сердце ныряет в пятки, а внизу живота начинает приятно тянуть. Глупому телу неважно, что происходит вокруг. Страх и тревога по барабану. Толпа людей досадная помеха, не более.
Ты только не рыпайся. И не глупи, шепчет мучитель, пока я, проклиная себя, умываюсь слезами.
Отвечать ему сложно. Атмосфера в зале все больше накаляется. Меня мутит от количества полуголых женских тел и похотливых взглядов. Внутренности сжимаются от звуков разрываемой фольги, шлепков и стонов.
Все напоминает жуткое кино для взрослых. Версию для самых извращенных. Уж точно не для одной наивной девятнадцатилетней официантки, которая сдуру согласилась подменить подругу и поработать ночью в вип-зоне.
Отпустите, умоляю Не верю, что удастся выбраться, и все же пытаюсь отсрочить неизбежное.
Пока не могу. Мужские губы скользят по моей щеке к губам и закрывают их требовательным поцелуем.
Умом понимаю, что нужно отстраниться, что обязана бороться. Но вместе с этой мыслью тяжелой лопатой на голову опускается еще одна: «Запаха алкоголя нет. От моего насильника пахнет лишь туалетной водой, табаком и чем-то особенным, дразнящим Им!»
Смышленая девочка, говорит мужчина, стоит нам на секунду прерваться, и его глаза заметно темнеют.
Вы Я пытаюсь понять хоть что-то.
Как самый пьяный мог оказаться единственным трезвым? Зачем вместо красивых девушек из эскорта решил развлечься со скучной официанткой? Почему держит так осторожно?..
Иногда лучше молчать. Слышала?
Красивые губы кривятся в загадочной ухмылке. Но не успеваю я что-то ответить, незнакомец снова набрасывается на мой рот. Быстро. Жадно. И в шоке я сама раздвигаю губы, впуская язык.
Все плывет, как в тумане.
Горячие ладони на ягодицах. Влажное скольжение языка во рту. Соленые ручейки слез на щеках.
Меня колотит от страха и чего-то еще, нового, непривычного. Происходящее вокруг смазывается в одну бесформенную кляксу. Далекую! За стеной из сильных рук и каменной груди.
Но не успеваю я окончательно сдаться, в соседней комнате раздаются громкие крики. Доносится звук бьющейся посуды, какие-то удары. И дверь в вип-зал буквально слетает с петель.
Под крик «Всем оставаться на местах! Руки за голову!» мой мучитель расслабленно откидывается на спинку кресла. И, все так же прижимая меня к широкой груди, произносит:
Ну наконец-то! Я уж думал, вы вообще никогда не явитесь!
* * *
В реальность я возвращаюсь как после контузии. Вокруг снуют какие-то люди с оружием, надписью «СОБР» на бронежилетах и с холодными взглядами сквозь прорези в черных балаклавах.
Зареванные официантки из общего зала визжат, что ничего не знают и никого не обслуживали. Охранники лежат лицом в пол и даже не пытаются рыпаться. А владелец ресторана разбитыми в кровь губами орет что-то про адвокатов.
После того как меня чуть не изнасиловали толпой, наверное, нужно радоваться. Но голова от шока совсем не соображает. Как безвольная кукла, слушаю приказы самого громкого в зале. Он единственный без формы, в обычном костюме и немного помятой рубашке.
Я диктую ему свое имя, телефон, адрес проживания. Чтобы, не дай бог, не отчислили из мединститута, молчу про учебу. Не дышу, когда главный отходит, чтобы обсудить что-то с одним из бойцов. И вдоль стены, медленно, боком пячусь к двери.
Не представляю, был ли шанс сбежать. Однако на крыльце становится ясно, что я все же влипла.
Оформили всех как положено. Сядут лет на пятнадцать. А сам Рогов, может, и пожизненно, доносится из-за угла знакомый голос того самого «главного».
То ли следователя, то ли прокурора. Так и не поняла.
Ты уж как-нибудь постарайся. Второй раз я подставляться не стану.
Этот голос я тоже узнаю. Сейчас он не такой хриплый, как несколько минут назад, но по-прежнему пугающий.
Колени резко слабеют, и, чтобы не упасть, приходится схватиться за острый откос.
На еще один раз у меня и компромата не хватит. Ты ж теперь чист как ангел. Хоть нимб напяливай! смеется первый.
Обойдусь без подсветки. Ты, главное, сам сильно нигде не свети, как все это произошло. В голосе моего бывшего мучителя слышится металл.
Не в моих интересах как-то странно мнется следователь. У меня, правда, одна просьба есть.
Никаких больше просьб! Мы договаривались.
Да она маленькая!
Глебов, иди нах!
Слушай, Марк, она реально плевая! Тебе ж самому понравится! Во всяком случае, там, в зале, нравилось.
Еще не знаю, о чем пойдет речь, но нехорошее предчувствие кольцом сжимает грудь и толкает бежать. Куда угодно! Лишь бы подальше.
Ты из следователя решил в сутенеры податься? понимающе хмыкает второй.