Пирожочки имеют свойства остывать.
Как следствие, терять вкус. Никто не любит невкусные пирожочки.
Говорили мы, конечно, совсем не о еде, но живот от этих около гастрономических разговоров заурчал. Сорен скользнул по мне взглядом. Я облизнула губы. Было странно подмечать каждую малейшую деталь внешности собеседника, каждое его движение: в моём реальном человеческом теле очки меня здорово ограничивали. Я начала задумываться о том, не пересилят ли плюсы минусы, не привыкну ли к преимуществам своей новой жизни настолько, что заиграюсь и позабуду, что могу вернуться туда, откуда пришла, и прожить там полноценную жизнь, прежде чем сбегу в новую реальность.
Мне действительно стало интересно, откуда изначально пришли боги Откуда пришла моя покровительница?
Столовая открывается на завтрак после первой пары, но тебя это не особо утешит, верно? Сорен Заошер махнул рукой в сторону коридора.
Верно, красавец, это уничтожит её, хихикнул позади голос богини, к присутствию которой я уже начинала привыкать. Интересно, именно так привыкают к воображаемым друзьям? К шизе? Хотя, по сути, всё моё текущее окружение это воображаемые люди. Брр, лучше не углубляться в мысли об этом, так недолго и сбрендить! Она даже кофейные ополоски под кровать прячет!
Будто бы я собиралась их пить! Мне надо было спрятать иномирного вида предмет от внезапных гостей!
Я подожду, дядя, смиренно ответила, напоминая себе, что я Лиразия. Ли-ра-зи-я! Лиразия, которая склонит голову перед старшим членом семьи, когда положено.
Правда? хмыкнул он и, как и с кошелём ранее, извлёк из-за пазухи неприметного вида ключик, который подошёл бы к какой-нибудь служебной двери. И сгонять на кухню для высшего состава академии ты, конечно же, не хочешь?
Шестерёнки в моей голове завертелись, запущенные спусковым механизмом, именуемым «Еда на горизонте». Слюна ускорила свою выработку, перед глазами всплыли картины чего-то не походного, сытного и сладкого, вроде совсем свежих пирогов с мясом и картошкой и нескольких разных кусочков тортов, среди которых обязательно есть чизкейк Да что там, сейчас я была бы рада схомячить парочку булочек с ветчиной и сыром и один круассан! Ладно, даже просто бутерброды с сыром бы пошли!
Но я же писатель. Бедна как церковная мышь, недоедала и до попадания в этот мир. Что мне стоит потерпеть одну пару, когда уже потерпела достаточно? Тем более, я выпила кофе.
Мне не положено находиться там без получения дозволения, ответила я. Про себя кричала, что кого я обманывала, я не была и вполовину такой выносливой, как пыталась казаться, я хотела жрать!
Я тебе дозволяю, дядя потряс ключом.
Вы не тот, кто отдаёт мне приказы, дядя.
Сорен Заошер кивнул, что выражало нечто среднее между одобрением и, судя по выражению лица, вместе с тем упрёком.
Как скажешь, мой милый сладкий пирожок. В таком случае, не сделай отбивную из принца до завтрака. Как бы тяжела ни была твоя рука.
Если бы я писала рукописные черновики, тот, в котором всплыла идея, что дядя Лиразии называет её так, я бы сожгла. Для сохранности психики персонажей книги. И своей, как выяснилось.
Дядя ушёл, потрепав меня по плечу напоследок, и я выдохнула от облегчения. Однако когда на рабочем столе обнаружился тот самый ключ, волнение снова дало о себе знать. Особенно когда я не смогла понять, было ли это родственное добродушие в данный момент или проверка на профпригодность в телохранительницы, подчиняющиеся приказам. Я ведь не могла сказать в лицо дяде одно, а сделать другое Он мог оставить ключ, чтобы проверить, солгу ли я. Воспользуюсь им или верну ему сразу же. Или отнесу позже, потому что вернуть его прямо сейчас не является приоритетной задачей, раз он был готов дать мне его в пользование?
Я взъерошила волосы в раздражении. Меня ждал весёлый первый учебный день.
Глава 6. Когда автор торопит события
Тссс я подняла окровавленную ладонь, на которой ярко выделялись чёрные когти, и приложила палец к губам.
Драконы, окружавшие меня, испуганно попятились, оставляя за собой дорожки столь ароматного страха, что язык невольно выскальзывал изо рта.
Вы шумите, я отняла руку от лица и мягко улыбнулась, чувствуя, как клыкам тесно в человеческом рту.
Лиразия, мы всё поняли! воскликнул один, упав на колени. Я забыла его имя. По правде, я забыла имена их всех в эту секунду.
Да, Лиразия, мы к тебе больше не полезем!
Ты по праву приставлена к принцу, а мы так третий не договорил, что хотел сказать, но на землю рухнул, как и остальные.
Я медленно приблизилась к поверженным драконам, чувствуя острую необходимость услышать от них одно конкретное завершение фразы, то самое, которое они были намерены применить ко мне. Когда носки моих сапожек практически упирались в кисти склонившегося предо мной третьего нападавшего, я уточнила:
А вы так что? Или, если быть точнее, кто?
Видя, как содрогалось от страха тело парня, я испытала покровительственное желание его пожалеть, но от моей перепачканной после драки руки он отшатнулся.
Да скажи ты ей уже! не выдержал моей близости к их компании первый говорящий.
Я улыбнулась:
Да, лучше бы тебе послушать своих друзей, если ты всё ещё не хочешь слушать слабую драконицу из прогнившего рода. Как ты там сказал? Заошеры прогнили, раз допустили моё поступление сюда? Разумнее было бы переломать мне руки и ноги, чтобы меня всё же заменил брат, верно? Возможно, я могла бы сделать это с твоими пальцами, чтобы в твоей семье нашёлся кто-то более достойный
Нет, нет, я говорил чушь! Бред, Лиразия! Тебе здесь место, а мы так, третий, перепуганный до смерти, сглотнул, пыль под твоими ногами. Не ты под нашими, а мы под твоими, слышишь?!
Слышу, кивнула я, отступив. Прекрасно слышу.
Как и я, донёсся до моих ушей знакомый недовольный голос. Даже в таком состоянии я вспомнила имя того, кто им обладал, и ещё немного отступила, обернувшись.
На безопасном расстоянии от нас, у самого входа на тренировочное поле, стоял принц Кармин. И он пах недовольством, смешанным с недоумением и недоверием.
Потрудись объяснить, что здесь происходит, несмотря на командный тон, ледяной дракон приближался ко мне медленно, готовый к тому, что я могу на него наброситься и ему нужно будет защищаться и атаковать. Кармин излучал силу, и моё тело реагировало на неё, постепенно успокаиваясь, так как сражение с самим драконьим принцем грозило плохо для меня закончиться. И дело не в его положении, а в том, что положение такое он занимает из-за могущества рода.
Я я даже заикнулась. Если бы я сама могла объяснить, а не таращиться в шоке на собственную когтистую ладошку.
Что ты? Кармин, учуяв, что мой гнев сменился недоумением и страхом, что он подавил меня, что я утратила ту опасность, которую представляла, оказался рядом со мной так быстро, что язык прирос к нёбу, и я могла только в ужасе смотреть на его глаза со зрачками, поглощающими моё внимание, как чёрные дыры.
Я
Я обернулась на парней, которые до сих пор были здесь: на самом деле, они почти не пострадали. Я подавила их не столько физически, сколько ментально: сражаться же всё ещё не умела, однако вот в теле драконицы Заошер с её острыми когтями, огромными клыками и магией рода находилась. Стоило только потерять контроль над собой, стоило эмоциям застить мне глаза, стоило разорваться нити, связывающей мой разум и мой нынешний образ, как я фактически стала Лиразией. Точнее, её дикой, неусмирённой частью. Животной, носящей в себе лишь отпечаток личности, которую я вытеснила.
Ребята, бывшие нашими с Кармином однокурсниками, испачкались в грязи площадки, у одного из них на щеке остался неприглядный глубокий след от моего когтя, весь в пыли, для дракона невозможно смертельное заражение, но дело может обернуться неприятной болячкой на какое-то время. У другого парня пятном выделялась мокрая ткань штанов на бедре, у третьего текло из носа все их раны получены не столько от целенаправленных атак, сколько от хаотичных выпадов. Столкнувшись со мной взглядами, они подскочили.