Сказка Сердца / Часть 1: Город Осколков - Слюсарев Максим

Максим Слюсарев

Сказка Сердца / Часть 1: Город Осколков

ВСТУПЛЕНИЕ

Где-то далеко была планета. На её поверхности билось большое настоящее Сердце. И с каждым его ударом рождалось множество существ, красивых и свободных. С одним из ударов, среди них появились люди. Сначала они жили беззаботно и счастливо. Но потом испугались, что с Сердцем может что-то случиться, и построили вокруг него забор. Строить им помогали куклы, которые оживали силой Сердца в руках мастеров. Они возвели заграждение чуть повыше, потом ещё выше и вот уже вокруг их источника жизни стояла огромная стела, за которой рос Город.

Шло время, и люди стали бороться друг с другом за право защищать Сердце. Они подчинили себе остальных существ. Одна власть сменяла другую, люди воевали и строили себе в помощь смертоносные механизмы. Настал тот день, когда они полностью закрыли источник огромным металлическим кожухом, назвав его Храмом Сердца, и чудеса перестали происходить. Куклы больше не оживали сами, огромные краны и военные машины не работали, и защитники не нашли ничего лучше, чем откалывать от Сердца куски, чтобы оживить свои армии. Город продолжил расти.

А Сердце увядать. Его осколков уже не хватало, крупных осталось всего несколько штук. Город достал до неба и стоял громадой посреди пустыни, в которую превратились когда-то цветущие равнины. Сердце могло лишь качать чёрный дым, наполняя его своим дыханием. Этим дымом заправлялись тёмные создания, руками которых люди продолжали свою войну за право называться защитником Сердца.

Тут и начинается наша история.

ГЛАВА 1

Кисть цвета апельсиновой корки окрасила южные вершины Дворца Узурпатора и, торопясь, побежала вниз, в жилые кварталы, где на шпилях ещё покоилась исчезающая прохлада ночного тумана. Отражаясь в открытых окнах и заполняя арочные своды, она перепрыгивала с вывесок на жестяные трубы и флаги большого рынка. Будто пробуя на вкус другие цвета и оттенки, она преломилась в мозаиках Старого Квартала и наконец добралась до задних дворов нижнего яруса, редкими каплями упав на лежавший в Переулке Слепых труп.

 Почему именно мы должны убирать мертвецов?  нахмурился толстый стражник.  Сегодня же не наша очередь.

Его высокий худощавый коллега не подал виду, что услышал товарища. Он продолжал изучать листок, взятый из рук мертвеца, и пробормотал себе под нос:

 Это же страница из запрещённой книги

 Из книги?  удивлённо произнёс толстяк, поднимаясь на носках, чтобы заглянуть в руки своего длинного коллеги.

 Зелье обращения воли,  прочитал длинный стражник.

 Да здесь же написано непонятными еретическими закорючками.

 Болван, тут перевод карандашом на полях.

 Ой, не нравится мне это, Ручи,  закрыл глаза толстяк,  не приведи Сердце, кто-то узнает, что ты эту дрянь в руках держал.

 Поэтому и надо от него скорее избавиться,  кивнул длинный,  бери за ноги, Блоп, понесли к каналу.

Опережая стражников, редкие капли света добрались до когда-то красной двери на углу канала и Переулка Слепых и упали в комнату, больше напоминающую склад механика. Луч окрасил парящие над старой деревянной кроватью пылинки, отпрыгнул от медной трубы и приземлился в забрало куклы, висевшей на старом крюке у двери. Мерцанием пробежался по вешалкам и пряжкам рабочих поясов, окрасив стальные пружины. Ненадолго заблудился в нескольких стеклянных колбах и оказался прямо в глазу магистра младшего техника Вульфи.

Галахад Вульфи, слывший легендой среди всего Магистрата, сел на кровать, широко зевнул беззубым ртом и провёл рукой по лысине она протянулась от большого морщинистого лба к макушке, обрамлённой седым частоколом волос. Полуприкрытые тяжёлыми веками глаза окинули комнату и поймали своё отражение в пузатой колбе, разбухшей на столе. Магистр тут же скорчил себе рожу.

 Допфое утфо!  прошамкал он и бросил взгляд на куклу, висящую на стене. Но она ничего не ответила.

Галахад решительно стряхнул вновь накатившую дрёму, разогнав застывшую было пыль, крякнул и соскочил с кровати на дощатый пол. Потом несколько раз присел и потянул мышцы рук и ног, протяжно зевнув.

За окном зашумело, зашелестело и пахнуло специями, а Вульфи уже хлопнул дверью и заскрипел ступенями, спускаясь на первый этаж по хилой деревянной лестнице, прогибавшейся даже под его стариковским весом. В маленькой ванной застучала о металлическое корыто вода. «Хмм. Скажи мне, дорогой магистр Вульфи, сколько-сколько голов отрубил Саммариус?»  спросил он ехидным голосом, поправляя с трудом вставленную челюсть и направляясь на кухню. «Две тысячи сорок две Я ещё раз могу тебе повторить. Две тысячи сорок две»,  мрачно ответил он себе печальным тоном, ставя на плиту вчерашнюю кашу. «Напомни, сколько там среди них было младших техников?»  снова уточнил ехидный голос, включая газовую горелку, мгновенно раскалившую чугунную кастрюлю. «Ни одного»,  грустно констатировал печальный, зачерпывая кашу и наливая её в тарелку. «А старших техников?»  «Пять».  «А управляющих?»  «Двенадцать».  «А мастеров?»

 Хочу спать,  неожиданно вставил магистр, усаживаясь за металлический стол.

«Не перебивай!»  разозлился ехидный. «Семьдесят один»,  продолжил грустный, дуя на ложку. «Да у вас, дорогой Галахад, врождённые способности к счёту и отличная память на мертвецов!»  рассмеялся магистр и засунул ложку в рот.

Почувствовав приступ тошноты, он зажмурился, сделал над собой усилие и заставил себя проглотить кашу. Вынув ложку изо рта, он поморщился, положил её на край тарелки и продолжил спор.

«Да, мне хорошо и так. Врождённые способности, хорошее положение, уважение, почёт».  «Как и у Альфи».  «Альфи бы никогда не позволил себе гнить в этой дыре».  «Вот Альфи-то как раз и не повезло, а тебе повезло».  «Он жив, а ты нет».  «Нет, это ты жив, а он нет».  «А это жизнь?»  «А что, по-твоему, жизнь?»

 А не пора бы вам всем заткнуться!  рассерженно стукнул ложкой магистр и опустил глаза на треснувшую тарелку.

Редкий в этих краях утренний свет уже безвозвратно удалился по своим делам, и на маленьких набережных канала снова сгущался сумрак. Только где-то наверху сушился вместе с бельём на раскинутых паутиной верёвках и электрических проводах далёкий отсвет палящего на верхних ярусах солнца. Влекомые безнаказанностью полутьмы, из узкого Переулка Слепых показались двое городских стражников и потащили мимо соревнующихся в незаметности дверей безжизненное тело. Они остановились возле груды мусора, перевели дух и неуклюже спихнули в воду свою ношу, перевалив её через маленькую ступеньку, отделявшую каменную мостовую от бегущего потока.

Тот, что повыше, присел на корточки, опёрся на ружье, выругался и, обращаясь к тёмной воде, произнёс:

 Тяжёлый, зараза.

 Иногда мне кажется, что мы с тобой жуки, ну те, что дерьмо собирают,  ответил тот, что потолще, разглядывая верхние этажи, обнажившие свои канализационные трубы, которые, нависая и пыхтя вентилями, грозились придавить собой набережную. Высокий сплюнул в тёмную воду.

 Дурак, они строят из него дом, а наше дело избавляться.

 Одни луны знают, чем кончается этот сток, поэтому мы вполне можем укреплять своими действиями фундамент рынка,  парировал довольный собой толстяк.

 Ты идиот, Блоп.

 Нет, дорогой Ручи, я романтик,  он разглядывал свою каску, надетую на руку, и, надув пухлые губы, вдохновлённо продолжал.  Мне хочется всю нашу обыденную жизнь хоть немного превратить в праздник. Что я и делаю по мере сил.

С противоположной стороны мусорной кучи, в опилках у дома резчика, раздался булькающий звук и стук удаляющихся деревянных башмаков. Высокий стражник, повинуясь инстинкту, резко встал и пригляделся. Толстяк выглянул из-за его спины: