Как ты? спросила она, вынимая из пакета бутылку «Боржоми».
Да хорошо все, завтра уже подниматься разрешат.
Не рано?
Да там ничего серьезного, Кирилл говорил тихо, но Ерема хорошо его слышал.
Ну, хорошо. Девушка разгрузила пакет, села на краешек кровати, по-хозяйски накрыв рукой коленку счастливчика.
А рука у нее красивая, пальцы просто произведение искусств. И в профиль она так же хороша, как в анфас. А любоваться Ерема мог только ее профилем, поскольку девушка совершенно не обращала на него внимания. Как будто его здесь и не было. Но ведь он здесь. И уже по уши влюблен в это небесное создание!.. От волнения и чувства обделенности у Еремы мелко дрожали пальцы рук. Ощущал он и неприятную слабость в ногах.
Да нормально, вздохнул Кирилл.
Все будет хорошо! Блондинка с нежностью провела пальцами по его предплечью.
Ерема смотрел на нее не в силах скрыть возмущения. Смотрел, как на свою жену, которая открыто изменяла ему. Но в душе при этом возникала надежда. Возможно, из-за своей красавицы Кирилл и нарвался на нож. Может, кто-то из брошенных ею парней наказал его. Кирилл мог испугаться, отказаться от нее. А Ерема точно не откажется.
Будет-то будет С тобой да, с тобой будет хорошо! будто спохватившись, взбодрился «пряник».
Дверь открылась, и в палату вошли два бугая в черных костюмах под белыми халатами. А костюмы не просто черные, а иссиня-черные, и воротники сорочек неестественно белые. В таких костюмах обычно в гроб кладут. Но вряд ли это ожившие покойники, скорее, посланники смерти. Здоровые, мордастые, глаза ледяные, в палату они заходили с уверенностью хозяев жизни.
Увидев их, девушка испуганно вскочила и отошла к окну. Ерема лежал у одного, а она встала к другому. Бледность растекалась по ее лицу.
Один, с бородавкой на переносице, вперил взгляд в Кирилла, другой, с раздвоенным подбородком в девушку. Он смотрел на нее и похабно ухмылялся, как будто она раздевалась перед ним, а он выставлял оценки за параметры ее красоты. Но она не раздевалась. Даже мысленно.
Я не понял, пацан? Ты чего здесь делаешь? спросил бородавчатый.
Так это, шел, упал жалко пробормотал Кирилл.
Он с ужасом смотрел на яйцебородого, который уже сам раздевал глазами его девушку. Смотрел на этого урода и Ерема. Смотрел и закипал, как будто тот покушался на его честь. Но пока не вмешивался, хотя и собирался. Не по понятиям это, вмешиваться в дела конкретных людей, тем более из-за женщин, но сейчас он думал по-другому. И плевать, в чем там накосячил Кирилл, а может, и его подружка.
И так семь раз, да?
Почему семь раз? Один!
Почему семь раз? Да потому что еще шесть раз осталось. Или ты думаешь, что все?
Я Я не думаю
А ты думай!.. Бабло с тобой?
Э-э, нет ничего!.. То есть деньги есть, но не здесь Я же не думал
Ты знаешь, сколько нам торчишь?
Ну да, конечно
Так вот уже пятьдесят процентов набежало.
Так много?
Завтра сто будет, сказал яйцебородый, облизываясь на блондинку. Но ты не бойся! Без процентов отдавать будешь. Проценты мы с собой заберем!
Он протянул руку и пошевелил пальцами, предлагая девушке присоединиться к нему. Но та, бледная как смерть, вжалась спиной в оконную раму.
Сегодня пятьдесят процентов отработает, завтра пятьдесят процентов отработает, послезавтра скалился бородавчатый. Как деньги будут, заберешь!
Отработанную! гоготнул яйцебородый.
Он резко шагнул к девушке, схватил ее за руку и потянул на себя. Она схватилась за трубу, подведенную к батарее центрального отопления. И в ужасе глянула на Кирилла, который должен был, но не мог прийти ей на помощь. Даже не собирался. Типа, прикован к постели.
Ереме тоже нельзя ввязываться в драку, один сильный удар в живот, и он до конца жизни будет ходить в калоприемник. Но тем не менее он готов был идти до конца.
Да ты не бойся, кроха! Больно не будет! гоготнул яйцебородый.
Он сгреб девушку в охапку, отцепил ее от батареи.
Будет больно! громко сказал Ерема. Если не отпустишь ее!
Чего? резко развернулся к нему браток и застыл, ошалело глядя на ствол пистолета, который смотрел ему прямо в глаза.
Бадал, может, и урегулировал вопрос, Машуры опасаться вроде как нечего, но лучше быть береженым, чем мертвым. Ерема понимал, что к нему могут пожаловать менты с допросом, но все же не отказался от пистолета, который принес ему Шишман. И, как оказалось, правильно сделал.
Отпусти девчонку, сказал!
Яйцебородый убрал руку, отошел от блондинки и резко развернулся к Ереме:
Ты кто такой?
Полы его халата разошлись веером в стороны, по одной Ерема и выстрелил. Громыхнуло так, что Кирилл подскочил на койке, а девушка вжала голову в плечи. И яйцебородый присел от испуга. Пуля прострелила полу его халата, он обескураженно сунул палец в дырку.
Ты чо, псих? спросил он.
А бородавчатый тем временем потихоньку вытаскивал ствол из-под полы пиджака.
Даже не думай! Ерема навел на него пистолет, силой взгляда подтверждая свою решимость.
Ни страха в его взгляде, ни растерянности. А ведь ствол у него незаконный, статья Уголовного кодекса в руках, реальный срок. Но ему все равно, он готов ко всему. И плевать, что на выстрел сбежится вся больница.
Дверь с шумом открылась. Ерема усмехнулся, ну вот, началось. Кто там, врач, медсестра?.. Но в палату входили Шишман и Вахлам.
Бородавчатый развернулся к ним, Шишман уловил в его движениях агрессию и, не задумываясь, врубил ему кулаком в лоб. Кулак у него что кувалда, такой же крепкий и тяжелый, бугай не упал, но поплыл, просел в коленях. Добивать его Шишман не стал.
Ерема, что за дела? спросил он.
Да не знаю, отморозки какие-то!
Чувак, что за дела? Вахлам держал кулак на замахе, собираясь врезать бородавчатому.
Яйцебородый с бледным видом смотрел на Ерему.
Да это чисто наши дела, а ваш пацан не по теме вмазался! качая головой, ревущим голосом проговорил бородавчатый.
Чувачок нам торчит, мы счетчик включили, нормально дело, пацаны! ожил яйцебородый.
Ерема! Шишман требовал объяснений.
А девчонка отработать за что должна? Они ее в счет долга увести хотели!
Девчонка?
Вахлам с интересом посмотрел на блондинку и хмыкнул. Он бы и сам не отказался от такой конфетки.
Как зовут?
Уля Ульяна! сказала она, робко глянув на Ерему.
Пацаны, я так понимаю, непонятка вышла? спросил яйцебородый.
Непонятка! кивнул Шишман.
Оттолкнув братка могучим плечом, он подошел к Ереме, протянул руку, мягко взял пистолет.
Как здоровье, братан?
Да нормально все.
Ну тогда мы пошли, а то набегут сейчас!
И точно, в палату вошел врач в сопровождении сестры-хозяйки.
Что здесь у вас такое? громко, но нерешительно спросил он.
Уже ничего, начальник! Уходим мы!.. Да, пацаны? глянув на бородавчатого, спросил Шишман.
Да не вопрос, кивнул тот.
Уходя, Шишман подмигнул Ереме, но улыбнулся ему кисло. Как ни крути, а создана проблема, которую теперь придется разруливать. Он-то, конечно, рад помочь, но в следующий раз Ерема должен быть поумней. Неизвестно, на чье бычье они нарвались, может, за ними очень серьезные люди стоят, как бы в ответку не схлопотать.
Впрочем, «быки» не возмущались, не артачились, спокойно вышли вслед за пацанами. В коридоре Шишман что-то сказал в примирительном тоне, возражений не последовало. Возможно, пацаны смогут замириться.
Кто стрелял? с опаской глянув на закрытую дверь, запоздало спросил врач.
Так ушли же!
Мужчина хотел было спросить, кто ушел, зачем стреляли, но Ерема смотрел на него холодно и безучастно. Не скажет он ему ничего, так что лучше и не стараться.
Ну бардак!
Врач шлепнул себя пальцами по вискам и скрылся за дверью. Сестра-хозяйка задержалась, обвела всех строгим взглядом, вопросительно посмотрела на Ульяну.
Я уже ухожу! сказала та.
Куда ты уходишь? удивленно и по-хозяйски глянул на нее Ерема. А если тебя там внизу ждут? Или ты думаешь, что они шутят? Опустят и спасибо не скажут!..