Оценивающе глядя на Вадима, охранник сделал глоток, поморщился, затем сказал:
Добрый вечер. Чем могу помочь?
Добрый вечер. Мне назначена встреча с Иваном Андреевичем. Я Вадим Кречет.
Охранник достал бумажку, посмотрел на сделанную в ней запись и кивнул головой:
Имеет место быть эта аудиенция. Похоже, в нашем полку пополнение? Я имею в виду охрану. Армейский рукопашный?
Не рукопашка, ответил Вадим. Армрестлинг
Парни с железными руками! Прокачка пальцев, удар кистью, борьба «верхним крюком». Это мне знакомо. Помню, в армии
Время поджимало, Вадим посмотрел на часы. Охранник, сделав ещё один глоток, указал на дверь с табличкой «Служебный вход».
Четвёртый этаж. Налево. Третья дверь. Кабинет генерального. Желаю удачи!
Спасибо, ответил Вадим.
Поднявшись по лестнице, он постучал в дверь, а затем вошёл в просторную комнату, оформленную в псевдоготическом стиле.
За длинным столом сидели трое: седой мужчина лет пятидесяти с крючковатым носом и колючим взглядом, примерно такого же возраста коротко подстриженный крепкий мужчина с восточным разрезом глаз и темноволосый парень лет двадцати пяти. В большей степени внимание Вадима привлекла колоритная внешность седого мужчины, восседавшего во главе стола.
«Генеральный, как я посмотрю, ни дать ни взять Иван Грозный, подумал он. Горделивая осанка и пронзительный взгляд в наличии. Не хватает соболиной шубы, перстней с самоцветами и знаменитой тяжеловесной шапки Мономаха».
Добрый вечер, сказал Вадим, глядя на седого мужчину. Я Вадим Васильевич Кречет.
Тот кивнул головой и указал на кресло.
Добрый. Проходите, присаживайтесь.
Пока Вадим шёл к столу, «Грозный» мельком посмотрел на часы и, похоже, остался доволен тем, что претендент на вакантное место эксперта пришёл ровно в двадцать один час, и ни минутой позже.
Я Иван Андреевич, заговорил «Грозный». Моего заместителя зовут Олегом Леонидовичем. Мы руководители организации «Гиперборея». Руслан один из наших помощников, отвечает за бесперебойную работу специалистов в южном регионе.
Олег Леонидович кивнул головой и улыбнулся, а Руслан, кивнув, сдвинул брови, будто что-то припоминая.
Мы ищем штатного сотрудника на должность эксперта, продолжил «Грозный». Выбор пал на вас, Вадим Васильевич. Вы дипломированный археолог?
Да, совершенно верно, ответил Вадим.
И, как мы выяснили, экстрасенс. Расскажите немного о себе. Основные вехи вашей жизни нас вполне устроят.
Я родился в городе Лиски Воронежской области двадцать пять лет назад. Младший, третий сын в семье. В школе учился хорошо. Отслужил в армии. Закончил археологический факультет университета. Продолжаю грызть гранит науки в аспирантуре. В студенческие годы выезжал в составе экспедиций в степи Калмыкии, на южный Урал и Алтай. Три года назад вошёл в состав небольшой научной группы. Мы вели изыскания на севере под эгидой природоохранной организации. Раскопки были исключены. Фотографирование, зарисовки древних сооружений сейдов, с обозначением их размеров, замеры электромагнитных излучений, сейсмической активности местности. К сожалению, ничто не вечно. В течение зимы наша группа распалась
Почему распалась? поинтересовался «Грозный».
Один специалист из нашей группы по требованию родственников ушёл в бизнес. Мы лишились опытного геофизика и толкового организатора, создавшего нашу группу. Ещё двое после Нового года женились. Поскольку мужчины должны обеспечивать свои семьи финансами и заботиться о душевном покое молодых жён, спальные мешки и рюкзаки отправились на антресоли.
Заботиться нужно, с этим мы согласны. А вы, Вадим Васильевич, не намереваетесь в ближайшее время прекратить изыскательскую деятельность?
Нет. Я поставил перед собой задачу составить карту аномальных зон. Не всей нашей страны, конечно. Для таких изысканий потребуется минимум сотня лет. Я хочу обнаружить и обозначить аномальные зоны севера, но и эту задачу при всём желании быстро решить я не смогу.
Каковы результаты на сегодня?
Пока мой труд, к сожалению, невелик.
Вадим достал из папки несколько контурных карт и положил их перед «Грозным».
Это интересно, сказал Олег Леонидович, вставая.
Вдвоём они погрузились в просмотр карт.
Река Волхов. Древний городище, прочитал «Грозный». Размер зоны двести на семьдесят метров.
Да. Старая Ладога, сказал Олег Леонидович. Путь из «варяг в греки». Это нам известно. Восьмой десятый века. Вадим Васильевич, поэтому в зоне, помеченной красным фломастером, стоит цифра восемь?
Нет, ответил Вадим. Восемь это степень воздействия на моё сознание по десятибалльной шкале. Посмотрите, пожалуйста, зарисовки на обороте.
«Грозный» перевернул лист.
Так. Что тут? Реконструкция городища? Смелый поступок. То есть, по вашему мнению, Вадим Васильевич, когда-то этот пост выглядел примерно так?
Это сооружение предтеча поста. Стояло оно на берегу Волхова около трёх тысяч лет назад и выглядело именно так. В этом я уверен. Я мог ошибиться лишь в мелких архитектурных деталях, потому что постройки были прикрыты дымкой. Плотность дымки моя десятибалльная шкала. Чем древнее энергетика зоны, тем сильнее размыты очертания строений и силуэты людей, глуше звучат голоса.
«Грозный» положил лист, внимательно, даже удивлённо посмотрел на Вадима, затем спросил:
Силуэты и голоса людей? Ваше сознание может проникать в глубь веков?
Да, в сильных аномальных зонах появляется такая способность.
Нас предупредили, Вадим Васильевич, что вы необычный экстрасенс, но чтобы в такой степени Это интересно. Дымка, безусловно, является препятствием, но, если ближе подойти к посту
Я пробовал подойти, но не получалось.
Почему не получалось? Объясните.
Каждый контакт с другим миром начинался с того, что неожиданно появлялось нечто, похожее то ли на воздушный вихрь, то ли на поток энергии. Я назвал это явление вихрем времени. На севере я несколько раз подвергался нападениям этих вихрей. Сначала следовал приличной силы удар, затем появлялись болезненные ощущения, после чего местность преображалась, иногда до неузнаваемости. Терпеть боль было сложно, и я рефлекторно отступал. Видения сразу разрушались. Пару раз я пробовал, подстёгиваемый любопытством, идти вперёд, но больше двух-трёх шагов сделать не удавалось я чувствовал, что вот-вот наступит болевой шок. В конце концов, я выработал определённую тактику поведения: получив удар, замирал, терпя боль, запоминал детали места и строений, затем отступал.
То есть, эти данные добыты потом и кровью?
Примерно так, согласился Вадим.
«Грозный» долго смотрел на него, что-то обдумывая, затем вернулся к картам:
Кольский полуостров. Сейд «Трон» и пригоризонтная обсерватория. Цифра восемь.
Мы были на островах архипелага Кузова и на Кольском полуострове в тысяча девятьсот восемьдесят первом году, сказал Олег Леонидович.
Да, верно «Грозный» стал рассматривать следующий лист. Петрозаводская губа Онежского озера. Скала «Чёртов Стул». Тоже восемь. Низовье реки Выг. Петроглифы. Зона, вытянутая вдоль реки. Цифра шесть. Национальный парк «Паанаярви». Цифра восемь. Сейды горы Воттоваара. «Лестница в небо». Тринадцать каменных ступеней, ведущих в пропасть. Цифра десять. Десять? Почему, Вадим Васильевич, так называемая Смерть-гора получила высший балл?
Эта зона преподнесла мне сюрприз.
Сюрприз? Вот как? Какой именно?
Это случилось во время третьей экспедиции на север. Однажды геофизик, геоморфолог и я поднимались по склону этой горы. Я увидел небольшой белый камень идеальной сферической формы и поднял его, чтобы рассмотреть. И тут же почувствовал довольно жёсткий удар вихря времени. Терпя боль, посмотрел по сторонам. Моих коллег рядом не было. Валуны, лежавшие по обе стороны тропы, переместились и вздыбились, образовав длинное тесное ущелье. В конце ущелья я увидел женщину небольшого роста в долгополой белой одежде. Мне показалось, что это была одна из наших современниц колдуний, которых в аномальных зонах пруд пруди. Но, когда она обернулась, я увидел неестественно бледное лицо и абсолютно светлые глаза с едва заметными чёрными зрачками. Посмотрев на меня, она укоризненно покачала головой и исчезла.