Моргнув глазом, Дорохов включил дополненную реальность и мир расцвёл проекциями из информационной сферы. Контуры небоскрёбов прояснились, запестрели баннерами контекстной рекламы и всплывающими гиперссылками на сайты компаний, державших в них офисы. Посмотрев на карпа в тарелке, Геннадий увидел сразу несколько ссылок на Всемирную энциклопедию о рыбе, блюде, и тарелке, на которой она лежала. Среди сидевших в кафе людей оказалось несколько «сетевых эксгибиционистов» вокруг них плавало множество ссылок на их профили в социальных сетях, назойливо всплывали фотографии последнего места отдыха, работы, детей. Большинство имело инфосферные аватары, так что вместо обычных людей в дополненной реальности за столами сидели их альтер-эго от своих улучшенных версий до исторических персонажей и фантастических существ.
На платформу вели два пути один по эскалатору снизу, из парка, другой через дверь небоскрёба. Располагались они совсем рядом, и Ростерчер позаботился, чтобы в нужный их перекрыли: за столиком, стоявшим рядом с эскалатором, сидел вооружённый сотрудник Комитета охраны правопорядка в штатском, делавший вид, что пьёт кофе и просматривает на мультибоксе сводку новостей. Бармен тоже был коллегой Геннадия, а под стойкой у него скрывался контейнер с «пауками», небольшими роботами, предназначенными для поимки живых существ или механизмов целыми и невредимыми. Мало того, многие из поситителей парка уровнем ниже также либо работали в КОПе, либо служили в армии; к стенам небоскрёбов прилипли замаскировавшиеся транспорты Комитета и спрутооброазные «ловчие», готовые по малейшему сигналу сорваться со своих мест. И всё это ради поимки одного единственного биора.
Эпизод 2
Дорохов тактично дождался приглашения, и только потом вошёл к Ростерчеру. Кабинет Гордона всем своим видом показывал, что его хозяин был не рядовым комиссаром, а отвечал за работу региональной ячейки Комитета охраны правопорядка. Просторное помещение располагалось на вершине одной из пяти башен старого административного здания, построенного ещё два столетия назад «Земным Синдикатом» одной из крупнейших корпораций того времени. Несмотря на некоторые перестройки, оно всё ещё сохраняло следы корпоративного стиля.
Закруглённые, без единого угла стены, равно как и сферический потолок кабинета Гордона были прозрачными, но могли фильтровать разные частоты спектра вплоть до полной непроницаемости. По желанию обитателя кабинета они могли покрыться разноцветными узорами или создавать иллюзию открытого пространства за все трансформации отвечала старая электронная система, установленная ещё строителями здания. Внутреннее пространство помещения напоминало оранжерею. На многоуровневых шпалерах произрастали растения со всех концов света, а в одном углу даже виднелся огромный белый с красными и фиолетовыми прожилками съедобный цветок с Софокла, распространявший в воздухе свой неповторимый аромат. Журчала вода, циркулировавшая по трубам гидропонной системы, встроенные динамики наполняли кабинет звуками природы.
В центре комнаты высоко в воздухе голограмма, изображавшая постоянно меняющиеся фракталы, изредка складывавшиеся в осмысленные силуэты. Прямо под ней стоял огромный круглый деревянный стол, настоящий антиквариат, к которому вела широкая ковровая дорожка. Наверное, примерно за таким столом могли проводить свои собрания рыцари короля Артура. Но сейчас за ним были другие люди: прямо напротив двери, в глубоком кожаном кресле с непомерно высокой спинкой сидел Гордон Ростерчер, грузный, высокий человек, со стороны казавшийся просто гигантом. Округлое лицо с мясистым носом, пшеничные, почти незаметные брови, плотно прижатые уши и полностью лысая, блестевшая от мелких капелек пота голова. Громадные, вечно сжатые в пудовые кулаки ручищи лежали на столе. Под мышкой у Гордона в кобуре висел табельный пистолет. Никакой нужды в его постоянном ношении не имелось, но это была часть создаваемого им образа сурового профессионала такой же, как жилетка с идеально заправленным в карман накрахмаленным платком.
Справа и слева от Ростерчера лицом друг к другу сидело два посетителя. На одном из них красовалась серая армейская униформа с вертикально торчавшим из-под наглухо застегнутого двубортного кителя воротничком рубашки. Судя по погонам и шеврону на рукаве, это был майор, прилетевший аж с Мефисто. Дорохов невольно задумался, что же за дело могло привести его на Землю из такой дали.
Второй носил свободную гражданскую одежду светлые брюки, рубашка-хамелеон. На голове сидела нелепая панама. Руки покрывали старческие пятна, лицо избороздили глубокие морщины. Однако в его позе, в том, как он сидел на своём месте, виднелись остатки былой силы и твёрдая уверенность в себе. Хотя половина лица человека скрывалась за солнцезащитными очками, его внешность показалась Дорохову знакомой. Моргнув глазом, Геннадий активировал имплантат в хрусталике глаза и вышел в инфосферу. Используя свой привилегированный доступ комиссара он быстро отыскал нужную информацию. Оказалось, в кабинете Ростерчера находился Фридрих Вайс, в недавнем прошлом одно из первых лиц в вооруженных силах. Несколько лет назад его имя крутилось у всех на устах в связи с чрезвычайными происшествие в отдалённой системе Шатрэ. Земляне неожиданно для себя столкнулись с высокоразвитой цивилизацией мелькран, и возникшее в ходе первого контакта недопонимание чуть не обернулось межзвёздной войной. Генерал Вайс тогда взял всю вину на себя и ушел в отставку. Это утихомирило общественность, но Дорохов подозревал, что Фридрих добровольно примерил роль козла отпущения, защищая своих подчинённых.
Интересно, что отставной военный делает здесь?
Садитесь, комиссар коротко бросил Ростерчер, рукой указав Геннадию на вырастающее из пола кресло. По хмурому тону своего начальника и серым лицам его гостей Дорохов понял, что случилось что-то очень и очень неприятное. Он торопливо прошел к указанному ему месту и, усевшись поудобней, всем своим видом стал показывать, что готов внимательно выслушать всё, что ему скажут.
Вот наш лучший сотрудник, старший комиссар Дорохов Геннадий Валентинович, представил Гордон своего подчинённого. Затем он обратился уже к Дорохову Комиссар, это майор Нахалетов, а это Фридрих Вайс.
Генерал, кивнул головой полицейский, давая понять, что узнал его.
В отставке, добавил старик. Сейчас я просто консультант.
Гена, выслушай этих людей как можно внимательней, дело действительно очень серьёзное.
Да, именно так, комиссар, взял слово отставной генерал, слегка повернув изборожденное морщинами лицо к Дорохову.
Гости Ростерчера говорили попеременно: в основном слышался голос Вайса, но иногда тот кивал майору, и Нахалетов подробно рассказывал о деталях, в которых был более осведомлён, чем старик. Комиссар слушал внимательно, при этом успевая проглядывать глазами проецируемую на сетчатку информацию о генерале и всплывающие инфосферные гиперссылки на термины, которыми периодически пользовались военные. Обрабатывать поток данные ему помогали мозговые имплантаты вещь нынче вышедшая из моды но всё ещё незаменимая для людей, чья профессия не всегда даёт возможность подключиться к вычислительным мощностям интеллектуальных компьютеров.
О том, что впереди ждёт много головной боли, Геннадий догадался уже после того, как выудил дополнительную информацию об отставном генерале. Вайс до происшествия на Шатрэ был значительной фигурой не только в армии, но и почти наравне с маршалом представляя военных в Мировом Совете. Хотя многие детали досье оказались закрыты даже для комиссара с его уровнем допуска, удалось понять, что Фридрих последние пятьдесят лет занимался «угрозами неопределённого генезиса». Уже это порождало нехорошее предчувствие. Но дальше всё стало только серьёзней.