– «Расчистка».
– Неограниченно!!!
– Бесполезная пустота.
– Почему?
– Потому что сама идея абсурдна.
– Но почему? – терпеливо переспросил Франц.
– Потому что подобная штука существовать не может.
Франц в отчаянии постучал себя по лбу:
– Почему не может?
– Потому что в самой идее заключено внутреннее противоречие. Словесная эквилибристика. Вроде высказывания «я лгу». Теоретически идея интересна, но искать в ней реальный смысл бесполезно.– Грегсон швырнул ножницы на стол.– К тому же попробуй представить, во сколько обойдется это твое «свободное пространство»?
Франц подошел к книжной полке и снял с нее увесистый том:
– Заглянем в атлас улиц округа КНИ.– Он раскрыл оглавление.– Округ охватывает тысячу уровней, объем – сто пятьдесят тысяч кубических километров, население – тридцать миллионов.
Франц шумно захлопнул атлас.
– Округ КНИ вместе с двумястами сорока девятью другими округами составляет 493-й сектор; ассоциация из тысячи пятисот соседних секторов образует 298-й союз. Он занимает округленно 4 х 1015 больших кубических километров.
Франц остановился и посмотрел на Грегсона.
– Кстати, ты слышал об этом?
– Нет, а откуда ты…
Франц бросил атлас на стол.
– А теперь скажи, что находится за пределами 298-го союза?
– Другие союзы, надо думать. Не понимаю, что здесь такого сложного?
– А за другими союзами?
– Еще другие. Почему бы и нет?
– Бесконечно?
– Столько, сколько это возможно.
– Самый большой атлас, какой только есть во всем округе, хранится в старой библиотеке департамента финансов, – сказал Франц.– Сегодня я там был. Он занимает целых три уровня и насчитывает миллионы томов. Заканчивается он 598-м союзом. О том, что было дальше, никто и понятия не имеет. Почему?
– Ну и что с того, Франц? Куда ты клонишь? Франц встал и направился к выходу:
– Пойдем-ка в музей истории биологии. Я тебе кое-что покажу.
Птицы, всюду птицы. Одни сидят на грудах камней, другие расхаживают по песчаным дорожкам между водоемами.
– Археоптерикс, – прочитал вслух надпись Франц на одном из вольеров. Он бросил сквозь прутья пригоршню бобов, и тощая, покрытая плесенью птица хрипло закаркала.– Некоторые из этих птиц до сих пор сохранили рудиментарные перья. И мелкие кости в мягких тканях вокруг грудной клетки.
– Остатки крыльев?
– Так считает доктор МакГи.
Они побродили по дорожкам между вольерами.
– И когда же, по его мнению, эти птицы умели летать?
– До Основания Города, – ответил Франц.– Три миллиона лет назад.
Выйдя из музея, они направились по 859-й авеню. Через несколько кварталов путь им преградила толпа зевак; во всех окнах и на всех балконах выше эстакады надземки стояли зеваки, глазевшие, как пожарники вламываются в один из домов. Стальные переборки по обе стороны квартала были задраены, а массивные люки лестниц, ведущих на соседние уровни, закрыты. Оба вентиляционных колодца – приточный и вытяжной – были отключены, и воздух стал затхлым и спертым.
– Поджигатели, – прошептал Грегсон, – зря мы не захватили противогазы.
– Ложная тревога, – отозвался Франц, показывая на вездесущие сигнализаторы угарного газа, стрелки которых недвижимо стояли на нуле.– Переждем в ресторанчике.
Протиснувшись в ресторан, они уселись у окна и заказали кофе. Кофе был холодным, как, впрочем, и остальные блюда. Все нагревательные приборы выпускались с ограничителями нагрева до 30°С; сколько-нибудь горячую пищу подавали только в самых роскошных ресторанах и отелях.
Шум на улице усилился. Пожарники, которым никак не удавалось проникнуть на второй этаж, принялись дубинками разгонять толпу, расчищая площадку перед домом. Сюда уже прикатили электрическую лебедку и начали ее прикручивать болтами к несущим балкам под тротуаром. В стены дома вонзились мощные стальные крючья.
– Вот хозяева удивятся, когда вернутся домой, – хихикнул Грегсон.
Франц не отрываясь смотрел на горящий дом. Это было крохотное ветхое строеньице, зажатое между большим мебельным магазином и новым супермаркетом.
Старая вывеска на фасаде была закрашена, по-видимому, недавно – новые владельцы без особой надежды на успех пытались превратить нижний этаж в дешевый кафетерий. Пожарники уже успели разгромить его, и весь тротуар перед входом был усыпан битой посудой и кусками пирожков.
Барабан лебедки начал вращаться, и толпа сразу же притихла. Канаты натянулись, передняя стена задрожала и стала рушиться.
Из толпы раздался истеричный вопль.
– Смотри! Там, наверху! – Франц указал рукой на четвертый этаж, где в оконном проеме показались двое – мужчина и женщина, смотревшие вниз с унылой безнадежностью. Мужчина помог женщине выбраться на карниз; она проползла несколько футов и ухватилась за канализационную трубу. Из толпы в них полетели бутылки и, отскакивая от стен, запрыгали внутри оцепления. Широкая трещина расколола надвое фасад; пол под ногами мужчины обрушился, и его сбросило вниз. Затем с шумом лопнуло перекрытие, и дом рассыпался на куски.
Франц с Грегсоном вскочили на ноги, едва не опрокинув столик.
Толпа ринулась вперед, смяв цепь полицейских. Когда осела пыль, на месте дома была лишь куча камней и покореженных балок. Из-под обломков было видно корчившееся изуродованное тело. Задыхаясь от пыли, мужчина медленно двигал свободной рукой, пытаясь освободиться. Ползущий крюк зацепил его и утянул под обломки; в толпе снова послышались крики.
Хозяин ресторанчика протиснулся между Францем и Грегсоном и высунулся из окна, не отрывая взгляда от портативного детектора; стрелка прибора, как и на всех других сигнализаторах, твердо стояла на нуле.
Дюжина водяных струй взвилась над руинами, и несколько минут спустя толпа начала таять.
Хозяин выключил детектор и, отступив от окна, ободряюще кивнул Францу:
– Чертовы поджигатели! Все кончено, ребята, не волнуйтесь.
– Но ведь ваш прибор стоял на нуле.– Франц показал на детектор.– Не было и намека на окись углерода. С чего же вы взяли, что это поджигатели?
– Не сомневайтесь, уж мы-то знаем.– Хозяин криво усмехнулся.– Нам здесь подобные типы ни к чему.
Франц пожал плечами и снова сел:
– Что ж, это тоже способ избавиться от неугодных соседей, не хуже всякого другого.
Хозяин пристально посмотрел на него:
– Вот именно, парень. Это порядочный квартал, по доллару пять за фут.– Он хмыкнул.– А может быть, даже и по доллару шесть, теперь, когда узнают, как мы блюдем нашу безопасность.
– Осторожнее, Франц, – предостерег Грегсон, когда хозяин ушел.– Возможно, он и прав. Ведь поджигатели действительно стараются прибрать к рукам мелкие кафе и закусочные.
Франц помешал ложечкой в чашке.
– Доктор МакГи полагает, что пятнадцать процентов населения – потенциальные поджигатели. Он убежден, что их становится все больше и больше и что в конце концов весь Город погибнет в огне.
Он отодвинул чашку.
– Сколько у тебя денег?
– При себе?
– Всего.
– Долларов тридцать.
– Мне удалось наскрести пятнадцать, – сказал Франц.– Сорок пять долларов – на это можно протянуть недели три-четыре.
– Где?
– В Суперэкспрессе.
– В Суперэкспрессе? – Грегсон даже захлебнулся.– Три или четыре недели! Ты что задумал?
– Есть только один способ установить истину, – спокойно объяснил Франц.– Я больше не могу сидеть сложа руки и размышлять. Где-то должно существовать свободное пространство, и я буду путешествовать на Супере, пока не отыщу его. Ты одолжишь мне свои тридцать долларов?
– Но, Франц…
– Если за две недели я ничего не найду, я пересяду на обратный поезд и вернусь.
– Но ведь билет обойдется…– Грегсон замялся в поисках нужного слова, – в миллиарды. За сорок пять долларов ты не выедешь на Супере даже за пределы сектора!
– Деньги мне нужны только на кофе и бутерброды, – ответил Франц.– Проезд не будет стоить ни цента. Ты же знаешь, как это делается…