Это часть платы за шкуру, которую вы принесли. Заказ был размещен для виконта! Шляпник устало защипнул переносицу. Берите, пока предлагают! За что мне такая морока с детьми?
И сорок монет?
Разумеется.
Митя предпочел бы взять только деньги, но подружка не сводила жадного взгляда с коробки. Уже не отпустит. Она явно интриговала ее.
Давайте сначала откроем! предложил мальчик без особой надежды. Вдруг проклята? Кот в мешке!
Как только возьмете.
Конечно, берем! взяла на себя инициативу Веруся, после чего виновато оглянулась на Митю. Он и это простит.
Прекрасно! хозяин хлопнул в ладоши. Алиса, принеси деньги! И пирожков, если готовы!
Из-за двери высунулась татуированная по локоть рука. Кошель метнули ловко и сильно. Шляпник неестественно выгнулся и схватил на лету с невероятным для человека проворством.
Сердится пояснил он, отсчитывая сорок монет. Не каждый день теряешь подругу. Так может всё же чайку? И пару капель покрепче? Сделку обмыть?
Не, до свидания! Митя свирепо мотнул головой, подтолкивая Верусю на выход. Дверь мстительно закрыл снова ногой.
Косяк вздрогнул, и хлопнуло сильно. А потом что-то очень громко разбилось и несколько долгих секунд продолжало звенеть. Комната со Шляпником погрузилась в «в облако неопределенности всех потенциально возможных событий», но гора битой посуды в нем, похоже, была. Проявлять ее взглядом точно не стоило. Сейчас надо быстро бежать.
Дети торопливо покинули зал. Он пустовал. Еда одинокого посетителя так и осталась нетронутой. Зато на стойке целый поднос пирожков румяных и теплых, прямо с печи.
4
Коробку решили открыть у себя. Назвать домом комнатку в старой конюшне бы не повернулся язык, но там безопасно, тепло и спокойно. Впитавшиеся в одежду миазмы распугивали крыс и клопов, поэтому денег с ребят не просили. Печка, стол, стул и солома дарили минимальный комфорт, которого Верусе всегда было мало. Юность растает как дым, поэтому принц на белом коне нужен прямо сейчас, а не когда постареет.
Кони, кстати, здесь были, а вот Мите до королевских кровей еще расти и расти. Путь крысолова тернист, а перспективы неважные. И потому его засыпали упреками, обвиняя во всех смертных грехах.
Главный из них нищета, как Веруся считала. Ее она простить не могла и демонстрировала презрительный холод в отношениях с другом.
Открою сама! заявили ему, как только вернулись в конюшню.
Митя считал, что со взбудораженной женщиной лучше не спорить. Как и с любой. Поэтому и не стал возражать, уступив место подруге. Протиснуться к столику мог только один, и Веруся увлеченно зашуршала картоном.
Прелесть! Прелесть какая!
Да где? мальчик вытянул шею.
Да вот!
Веруся чуть отодвинулась, дав рассмотреть торчащий в воздухе хвост. Под ним пара мохнатых шариков и Больше ничего? Что именно могло так прельстить, Митя не понял.
Это ведь жопа! констатировал он.
Котик! Смотри, улыбается! Как зовут тебя, солнышко? засюсюкала девочка.
Кот-ня. Просто кот! мрачно заявила жопа.
Ты чей? осторожно спросил Митя, поворачивая голову под разным углом. Возможно, так получится больше увидеть.
Чешингера. Ятим Чешингер продал ме-ня вам.
А почему ты не весь?
Воспринимаемое обусловлено самим наблюдателем. Такова двойственная природа сущего-ня, а его вероятности как бы размазаны в пространстве и времени. Коллапс волновой функции для тебя-ня выглядит именно так. Впрочем, в твоем положении понять это трудно.
Верунчик, расскажи, что ты видишь шепотом попросил Митя.
Голову котика. Миленький, а зубки, как у пилы. У тебя по-другому? недоуменно посмотрела она.
А почему я вижу лишь жопу?
Тебе лучше знать. Всегда говорила, что в твоей глупой башке только грязные мысли.
Митя растерянно чертыхнулся. Предчувствие не обмануло. Как знал «кот в мешке». Причем его не самая лучшая часть. Вопрос в другом: зачем он им нужен?
Не шалю, не трогаю, починяю примус-ня промурлыкала жопа. Вышивать могу. И на машинке тоже А еще считаю своим-ня долгом предупредить
Что кот древнее и неприкосновенное животное хором продолжили дети.
Они переглянулись. Снова «всплывает»?
Наваждение? Веруся испуганно закрыла ладошками рот. И без того большие глаза стали как блюдца.
Вряд ли покачал головой Митя. Сама говорила «эхо затекстурного мира». Это оттуда.
Кис-кис-кис Котик, ты здесь? жалобно позвала она.
На столе лежала только пустая коробка. Лишь осколки сургучной печати доказывали, что им не приснилось.
Они заглянули под стол и стул, раскидали вдоль стенки солому. Кота не было. Ни головы, ни жопы. Вернулся к хозяину? Тогда их развели как детей. Но зачем? Неудачная шутка?
Дай-ка визитку! потребовал Митя.
Зачем? прошипела Веруся, точно дикая кошка. Губки в тонкую линию, носик наморщен, глазки, как щели.
Найду Ятима и вытрясу, чего от нас хочет!
Ты? окатила презрительным взглядом она. Это виконт! Да тебя на пушечный выстрел к нему не подпустят.
А тебя, значит
Да! И пойду без тебя!
Шлюха! выкрикнул, не выдержав, Митя.
Ему с размаху влепили пощечину. В ушах зазвенело, внутри клокотало. Обида и ярость охватили пожаром. Мальчик машинально занес руку, чтобы дать сдачи, и опустил.
Он выскочил на улицу, хлопнув дверью. «Ничтожество и нищеброд!» крикнули, точно плюнули вслед. Несправедливо, обидно, напрасно. Раньше они бы подрались, но не сейчас. Верусе ведь нечем ответить. Ее изувечили, лишив боевых навыков. Теперь нельзя даже выпустить злость.
«Чертова сука!» выругался Митя, что есть силы пнув бочку. Воды, к счастью, там не было, иначе мог легко сломать ногу. Женщины умеют вынести мозг.
Дерево загудело, а боль отрезвила. Хор сверчков, на мгновение умолкнув, заскрипел энергичней. Пахло сеном, навозом и тяжелым ароматом сирени, посаженной вдоль дорожки стеной. Листья на ветру зловеще дрожали, напомнив приключения Хищного Сада. На всякий случай Митя, прихрамывая, от них отошел.
Вечерняя свежесть приятно холодила разгоряченное тело. Особенно ноги. Наверное, потому что в ботинках дыры. Блестящая поверхность луж одинаково равнодушно отражала Митю, огни фонарей и первые звезды. Рябь искажала черты и делала похожим на монстра. Они свирепы, могучи, бесстрашны. Пока ему остается лишь завидовать им.
Сколько придется лазить в клоаке, чтобы хоть немного приблизиться к Ордену Золотого Доната? К Чешингеру и прочим, обласканным судьбой, деньгами и славой? Даже сто крысюков не заставит их признать себе равным. От него будет дурно пахнуть всегда.
Помочь мог только ошеломляющий подвиг. Но для него нет подходящего монстра, оружия, силы, а главное, связей, которые способны их заменить. Такое чудовище должно быть непобедимым и жутким, меч легендарным, а доспех непременно мифриловым. Герои всегда ходят только с такими, а где это взять?
А Веруся нищету терпеть долго не будет. Она красива, и аристократишки засматриваются уже прямо сейчас. Этот Ятим лишь первый звоночек, за ней придется следить и следить.
Митя сейчас сильно жалел, что вспылил. Несмотря ни на что, он почти уверен в подруге. Но корень сомнений в этом «почти». Даже процент неудачи его не устроит. Слишком сильно любил, чтобы так отпустить.
Где-то только Чешингер увидел Верусю? И ведь наверняка не дурак, раз настолько богат. Она, скорее всего, задумала его развести, поэтому и вцепилась в визитку. Наивная дурочка сама не заметит, как очаруется «принцем». Блеск золота слепит, а соблазн слишком велик.
И это можно понять. В лабиринтах клоаки много вони и мало романтики. Что девушке может предложить крысолов? Дырку от бублика? Так богатства там нет.
Сделав неутешительный вывод, Митя тяжело вздохнул и сунул руку в карман. Сейчас его приятно оттягивали сорок монет серебром. Тоненьких, гнутых, но столько сразу в нем никогда еще не было.