17:06
Я в кафе на нашем обычном месте у окна.
А вот и Ирка-хомяк!.. Хомяк живет со мной одним домом в одном доме (я на третьем этаже, Ирка на четвертом), милый, теплый Хомяк Ни один человек не стал бы наряжаться, чтобы спуститься в кафе в своем доме. Иркин стиль агрессивная женственность: губы, локоны, бусы, бант, жабо, пышная юбка. Словно Хомяк собрался на свой первый бал. Но. Агрессор не наряжается, агрессор живет нарядным. За много лет я видела Ирку разной, заспанной, рыдающей, страдающей от расстройства желудка, но ни разу не видела без банта и бус. Даже когда умер Иркин муж ПетрИваныч, год назад, в день серебряной свадьбы. Кажется, что умереть в день серебряной свадьбы верх легкомыслия, но ПетрИваныч был очень осмотрительный человек: если он так поступил, значит, у него были на то свои причины.
Сегодня проснулась и подумала: а зачем я проснулась? Зачем вообще просыпаться, если я больше не предмет сексуальной охоты?.. с порога выпалила Ирка.
Как интересно. Ирка-хомяк была предметом сексуальной охоты? ПетрИваныч двадцать пять лет охотился на Ирку прямо надо мной, на четвертом этаже? Охотился, а потом умер.
Если бы я тогда знала, что это был последний секс в моей жизни! С другой стороны, если бы знала, тогда бы что?.. У меня завтра премьера. Журналисты придут, городская администрация. Пирожки, оливье, медовик обязательно перечислила Ирка.
Ирка директор театра. Ну, или почти замдиректора театра по хозяйственным вопросам. Пришла в театр совсем ребенком, буфетчицей в театральный буфет, однажды испекла медовик и сделала потрясающую карьеру. Ирка настоящий серый кардинал: главный режиссер ставит то, что велит Ирка.
Почему у Ирки такая власть? Дело не в том, что зрители аплодируют Иркиному медовику, а многие зрители специально покупают билеты на Иркин медовик. Дело не в том, что главный режиссер будет есть то, что решит Ирка: Ирка захочет, испечет его любимые пирожки с капустой, а не захочет, даст ему пирожки с мясом. Она может даже лишить главного режиссера медовика! Всё дело в другом: у Ирки чутье. Ирка требовала, чтобы ставили ее любимого Островского, и вот, пожалуйста: зрители пошли толпой. Иркин театр имеет свое лицо, как Малый театр в Москве. Завтра премьера «Грозы», идут репетиции «Бесприданницы». А ведь у Ирки даже нет театроведческого образования, только чутье и любовь к Островскому.
У меня интимный вопрос хочу спросить тебя, пока нет Ольги, сказала Ирка, вот мой вопрос: неужели у меня больше никогда не будет секса? Это так же странно, как перестать дышать. Раньше ни один мужчина не мог спокойно пройти мимо меня на кухне.
Я не знаю, что сказать. Кого Хомяк имеет в виду, когда говорит «ни один мужчина»? У Ирки был один мужчина, ПетрИваныч, до того, как он умер, он не мог пройти мимо Ирки. Я тоже не могу пройти мимо Ирки на кухне: у Ирки пятьдесят второй размер, а кухня пять метров.
Скажу, что у Ирки обязательно будет любовь, роман, секс.
В юности мы без конца говорили о сексе. В юности секс как экзамен. Если у тебя есть секс, тебе четыре. Секс означает, что ты как все, занимаешь достойное место в социуме. Если скажешь, что у тебя есть оргазм четверка с минусом, минус за вранье. А сейчас секс это что? Думаю, зачет без оценки. Если секс есть, нужно молчать. Если есть муж, но секса нет, тем более, нужно молчать. Возьмем Алену: можно ли представить, что мы с Аленой не говорим о сексе? Невозможно представить! Но мы не говорим. Алена только однажды сказала: «Каждый раз после секса думаю, зачет сдан».
17:09
Ольга джинсы, худи оверсайз, кеды, рюкзачок. Бандана, кепка или ушанка, в зависимости от сезона, сейчас бандана. Подростки, смотря на Ольгу сзади, думают, что Ольга тоже подросток, забегают вперед, чтобы познакомиться. И тут же испуганно восклицают «ой!» или «ой, простите». Не знаю, что лучше. Когда восхищаются Хомяком сзади, никто не бывает разочарован: Хомяк спереди и сзади выглядит пышно. Зато Ольга со всех сторон выглядит как неординарная творческая личность.
У Ольги тоже есть власть. Ольга известный критик, автор всех модных изданий. Начинала как кинокритик, потом стала литературным критиком. Главное уметь критиковать, а что именно, не важно: Белинский, к примеру, мог бы стать знаменитым кинокритиком. Это было гениальное решение: книги пишут все кому не лень, и у Ольги полно работы. Люди покупают книги, которые она похвалит. Это настоящее чудо: лежишь на диване, поставил ноутбук на живот и прямо с дивана повелеваешь умами и кошельками!.. Когда у меня выходит новая книга, я с утра до вечера заглядываю во все модные издания вдруг Ольга написала на меня рецензию? Мы дружим с первого курса, мы гуманитарии, должны быть гуманными друг к другу: могла бы и написать! Но нет, всегда нет Ольга не написала ни об одной моей книге: она критикует меня дома. Я не обижаюсь, я понимаю: она любит открывать новые имена, а у меня старое имя. Писать обо мне все равно, что кулинарному критику писать о картошке фри. Зачем писать рецензию на картошку фри, просто купил и ешь. Лучше умереть, чем сказать Ольге, как я мечтаю о ее рецензии. Но близким людям ни за что не признаешься в том, что для тебя важно. Чем важней, тем больше ни за что не признаешься.
О чем это вы тут? О сексе? Неприлично в нашем возрасте говорить о сексе. А я делаю новый подкаст о литературе. Для интеллектуалов! Для тех, кто может отличить Шеллинга от Фихте, Монтеня от Боэси.
Бедная Ирка ожидала участия, а Монтеня и Боэсси не ожидала.
Я не про секс, я просто Я хочу завести роман, сказала Ирка.
Ольга снисходительно фыркнула:
Я с этим закончила. Под «этим» подразумеваю романтику, поцелуй на рассвете, вершину любви и мужчин в целом.
А я нет! А я нет, я нет бубнила Ирка, вы еще увидите
Со стороны можно подумать, что Хомяк воплощение самоуверенности. На самом деле Хомяк воплощение здравого смысла: прекрасно знает, что мужчинам нравится медовик и пышные блондинки в локонах.
Неужели ты правда думаешь, что есть кто-то, кому мы можем понравиться? насмешливо спросила Ольга.
Есть! Все! Хомяк ответил, как отрезал. Ольга улыбнулась.
Почему она улыбается?! Как будто я какая-нибудь гетера! обиженно кричала Ирка. А я не гетера! Я просто хочу, чтобы на меня охотились! Что тут такого?!
Хомяк не гетера: не может отличить Шиллинга от Шеллинга, Монтеня от Боэси, недавно перепутала концепцию с концептом. А гетеры были хорошо образованны. Но формально Ирка может считаться гетерой: она работник культуры.
Ну, так что там с сексом? небрежно спросила Ольга.
Ирка оживилась хотите честно? Мы с Ольгой кивнули хотим.
У меня комплексы. Я стесняюсь: у меня тело. Ну, вы понимаете, не всё как в двадцать или пятьдесят. Как подумаю, что это будет не ПетрИваныч, а чужой человек, вся сжимаюсь и мысленно втягиваю живот. В нашем возрасте секс с новым мужчиной это так трудно!.. А хотите совсем честно?
Мы кивнули очень хотим. Ирка на долю секунды задумалась, как задумывается человек, не решаясь открыться. Но по Фрейду, в человеке очень сильно желание открыться. Ирка оглянулась и, понизив голос, прошептала:
Вот если бы это было животное! Если бы это было животное, тогда совсем другое дело тогда да, а так нет!..
Животное?.. Я посмотрела на Ольгу ошеломленным взглядом:
«Не может быть, чтобы Ирка сказала животное». Ольга посмотрела на меня строгим взглядом:
«Все может быть. Ирке не решиться на секс с мужчиной, который не является ПетрИванычем. Она считает, если бы на его месте было животное, было бы совсем другое дело».
Если подумать, Ольга права: что мы знаем о мироздании? Думаем: «Ну уж вот этого не может быть никогда!», а УжВотЭто случается. Когда УжВотЭто случается, мы думаем «если УжВотЭто произошло, то все, абсолютно все, может случиться. Кроме, конечно, ВотЭтого». А потом ВотЭто случается, и так бесконечно. И не забудь про новую этику!»