Мы летели разными самолетами. На один билетов не оказалось. Я отправил мою девочку первым самолетом, а сам решил убить время коньяком, дожидаясь второго. Развалившись на кожаном кресле в зале ожидания бизнес-класса, я чувствовал себя лучше с каждым выпитым глотком. Я ощущал себя королём жизни, у которого было всё. Особенно сейчас, когда моя любимая женщина уже ждала меня в номере турецкого отеля. Я делал глоток за глотком, впоследствии даже не ощущая вкуса. Алкоголь в моей жизни стал привычным делом. Кровь состояла на восемьдесят процентов из коньяка, органы мариновались в спиртовых настойках. Алкоголь был со мной всегда. Он был как друг, который и в беде, и в радости. Когда объявили рейс, я уже оприходовал, кажется, бутылку. Сколько выпил в самолёте, развалившись в кресле в бизнес-класса и подзывая без конца стюардессу, не помню. Очнулся уже в Турции, подъезжая к отелю. Ресепшн, лифт, иду к номеру, стучу в дверь. Меня не отпускают алкогольные демоны, я пьяный и возбуждённый. Дверь открывается, и вот она стоит передо мной в легком платье
Мы занимались любовью до самого утра. Звуки азана на рассвете прервали наши стоны. Юля голая лежала на кровати, обнимая тонкое одеяло. Её волосы были разбросаны по подушке. Она спала так сладко и невозмутимо Я слушал её дыхание и вдыхал её запах. Это был запах моей самки, моей девочки, которая теперь стала по-настоящему моей. Теперь я никому тебя не отдам. У тебя будет всё, что ты захочешь. Я люблю тебя. Я говорил эти слова то ли шёпотом, то ли мысленно. Я любовался изгибами её тела, иногда поглаживая её и аккуратно целуя, чтобы не разбудить. Пока сам не провалился в глубокий сон.
Мы вернулись в Москву через неделю. А ещё через неделю Юля переехала жить ко мне. Я гнал вовсю. Как будто навёрстывал упущенное время. Нужно было много успеть. Нужно было много успеть купить. И я покупал ей всё: первым делом ей нужно было сменить машину. Пежо, на котором она ездила, сменили на Мерседес, купили пару сумок, вещи, ну и что там ещё любят девушки. Ну и, конечно, мы не забывали трахаться. Каждый божий день по два-три раза. Бессонные ночи любви сменялись утренним сексом, переходящим в послеобеденный. Это был наш медовый месяц, чёрт его подери.
Глава 11
Однажды один банкир сказал мне: «Послушай, Рома, твои деньги у меня в банке. А если деньги в банке, то это деньги банка!»
С этими словами он кинул меня на три миллиона долларов. Кидалово было обыденным делом. Кидали все и всех, по любому поводу, но чаще всего из-за денег, причём на любую сумму. Как только деньги оказались у человека на руках, он сразу норовил тебя кинуть. От курьера до родного брата все меняли отношения на купюры. Грабь награбленное этот жизненный принцип преследовали все участники нашей авантюры. Столько отъявленных негодяев и конченых подонков, наверное, не было собрано одновременно ни в одной точке мира.
Но вернёмся к нашему банкиру. Такие ситуации случались. Мы иногда сотрудничали с банками. Мелкими, никчёмными, но лояльными к нашим делишкам. Мы отдавали им небольшой процент и спокойно переводили в эти банки деньги и обналичивали их. Банкиры были в курсе происхождения денег. Да они и не нарушали закон. Они давали нам два-три дня форы для того, чтобы успеть вывести деньги. За это мы им и платили. Но иногда эти банкиры могли совершать необдуманные действия. Например, как этот.
Послушай, Рома, твои деньги у меня в банке. А если деньги в банке, то это деньги банка! наглым тоном выпалил банкир. Его лицо украшал шрам, видимо, последствие лихих девяностых. Да и своим внешним видом он напоминал больше бандита, чем банкира. Хотя оба слова на букву «б». Слово Быдло тоже на букву «б», и оно ему также подходит. Я и Банкомат сидели у него в кабинете с хорошей акустикой, что позволяло нам слышать друг друга несмотря на длинный дубовый стол переговоров, который нас разделял. Также в кабинете была идеальная звукоизоляция, которая обеспечивала анонимность разговора. На стене висела картина, которая скорее всего была маскировкой для сейфа. Позади банкира стоял столик с алкогольными напитками, которые эта сука нам даже не предложила. Его величество. На его рабочем столе стоял на подставке флаг России, фотография, где он в спортивном костюме, возможно, с каких-то соревнований из прошлого. И аккуратно сложенные в стопку бумаги и в ряд выложенные ручки и карандаши. Это указывало на его педантичность характера. Вот уж неожиданно. Хотя какая мне на хрен разница, я разглядывал эти карандаши, а в голове вертелась лишь одна мысль: засунуть их все через глаз поглубже в его примитивный мозг.
Я тебя понимаю, пытаясь разрядить обстановку, рассуждал я, нам всем надо успокоиться и найти правильное решение. Мы с тобой обговаривали детали нашего сотрудничества, ты осознавал риски, я тебе о них говорил. Что ты ответил? Что ты решишь все возможные проблемы.
Вчера мы перевели в твой банк три миллиона долларов. Сегодня ты должен был нам их выдать. Мы договаривались. Но сейчас выясняется, что кто-то тебе позвонил, угрожал, назвал себя хозяином денег, и ты включил заднюю, добавил Банкомат.
Это не просто хозяева денег, это сотрудники органов. Это их деньги. Кого-то можно кидать, кого-то нет. Вот их нельзя. И я здесь бессилен. Мне проблемы не нужны. Деньги я вам не отдам, прохрипел банкир. И если хотите дальше работать, то мой процент увеличивается до 50, подытожил он и откинулся на спинку кресла.
Давай так, предложил я, организуй нам встречу с этими хозяевами. Если мы с ними всё решим, деньги отдаёшь, и продолжаем сотрудничать, если не решим работаем на твоих условиях.
Я наберу тебе, Рома. Жди звонка.
Врёт, сука, сказал я Банкомату, выходя из дверей кабинета.
Не успели мы с Банкоматом отъехать от банка, как мне пришло сообщение от банкира.
«Сегодня в 18 часов. Ресторан «Сударь» на Кутузовском проспекте».
Не знаю, что давало нам столько самоуверенности и дерзости, но мы никогда не прятались и не скрывались. Какой-то банкир однажды спросил нас:
У вас такая хорошая крыша, или вы просто отмороженные?
Мы с Банкоматом заржали.
Какая на хрен крыша, о чём ты?
Хотя, может, она у нас и была. Собственная поехавшая крыша, которая давала нам полную свободу в действиях.
Если кто-то предлагал встретиться мы никогда не отказывались. Это было опасно, но по-другому было нельзя. Это был наш путь и наш смысл жизни. К тому же при нас всегда была пара стволов. Это, без сомнения, придавало уверенности и решимости.
Без пятнадцати шесть мы подъехали к ресторану. Моя машина стояла первой, сзади припарковался Банкомат. Мы сидели в его джипе, обсуждая сложившуюся ситуацию.
Все документы у нас готовы. Перевод делал директор, всё по договору. Кто бы ни приехал, мы им всё обоснуем, озвучивал свои мысли Банкомат.
Я обратил внимание на медленно проезжающий мимо нас чёрный внедорожник. Стёкла были наглухо затонированы. Поравнявшись с моей машиной, стекло водительской двери открылось, высунулась рука в чёрной перчатке и стала бить в стекло моей машины. На переднем сиденье у меня лежали важные документы, подтверждающие банковские переводы этих денег. Я выскакиваю из машины Банкомата, чёрный внедорожник рванул с места, я бегу за ним, на ходу доставая из кобуры пистолет. Ещё мгновение, и внедорожник скроется за поворотом. Останавливаюсь, поднимаю пистолет, прицеливаюсь. Пять выстрелов. Одна за другой пули настигают беглеца. Внедорожник останавливается. Я бегу к нему. Подбегаю к водительской двери, в упор целясь в окно. Через приспущенное стекло я вижу женщину. Она напугана, у неё истерика. Банкомат на своем джипе перекрывает дорогу впереди её автомобиля.