Как-то обидно это звучит, княже, заметил я с оттенком недовольства. Уж не знаю, похвалил ли ты меня, или поругал, но в любом случае не чувствую себя польщённым.
Ну я тебя точно не похвалил, усмехнулся князь, хотя и ругать, получается, вроде как не за что. Однако вернёмся к заводу. Допустим, что я решил назначить другого управляющего ты, стало быть, тут же заберёшь своих сотрудников?
Как такое возможно? посмотрел я на него с удивлением, которое, надеюсь, выглядело искренним. Завод же сразу встанет в таком случае. Нет, сотрудники останутся какое-то время на своих местах. Договоримся о графике передачи дел, и в разумные сроки заменим их твоими людьми.
То есть ты не заинтересован забрать четвёртый механический себе?
Разумеется, я заинтересован. Если бы не был заинтересован, не вкладывал бы в него столько сил. Но я не думаю, что было бы реально забрать его у тебя шантажом.
Нереально, конечно, подтвердил князь. Но возникает вопрос а как же тогда ты собираешься его получить?
У меня есть кое-какие мысли о том, что можно тебе за него предложить, но я пока над этим работаю.
А вот Воцкие предлагают деньги.
Тебе решать, княже, развёл я руками.
Князь задумался, барабаня пальцами по подлокотнику кресла.
Работай пока, наконец решил он. А что ты мне скажешь о своих имперских родственниках?
Встретились, познакомились, поговорили, пожал я плечами. Что именно тебя интересует?
Меня вообще интересуют лояльные подданные с хорошими связями за границей.
Не думаю, что их можно отнести к хорошим связям, княже. Лично я им бы ничего не доверил.
Вот как? удивлённо поднял бровь князь. А поподробнее можешь сказать?
Сложно объяснить, вздохнул я. Это всё на уровне чувств и ощущений. Просто не создалось у меня ощущения, что они готовы к сотрудничеству. Скорее, они хотят что-то получить, и желательно даром.
Понятно, кивнул князь. То есть на твоих родственников рассчитывать не стоит?
Да я бы их и родственниками не назвал, скорее однофамильцами. У нас слишком отдалённое родство с главной ветвью. Надо бы познакомиться с той ветвью, к которой принадлежала прабабка они, по крайней мере, на самом деле родственники.
Познакомься с ними, Кеннер, настоятельно посоветовал князь. Если сможешь наладить с ними хороший контакт в интересах княжества, от этого выиграют все, обещаю.
Познакомиться-то несложно, княже, хмыкнул я. Слетаю как-нибудь в Лотарингию на денёк, встречусь. Но этого мало, надо думать о том, как их серьёзно привязать.
Намекаешь, что мне и тебя надо бы как-то привязать, да? вздохнул князь. Шустрый ты юноша, Кеннер, даже боюсь гадать, в кого ты такой ловкий уродился. Точно не в мать.
Я гораздо проще, чем ты думаешь, княже, совершенно искренне сказал я.
Да-да, конечно, иронически фыркнул он. Ладно, иди уже, простой ты наш.
Глава 3
Дверь на этот раз открыла настоящая служанка, во всяком случае, не создавалось впечатления, что она примеривается, как бы ловчее открутить мне голову.
Кеннер Арди, представился я, протягивая ей визитку. Я договаривался с сиятельной о визите.
Сиятельная вас ожидает, господин Кеннер, ответила она, приглашая меня войти. Позвольте принять ваше пальто. Присядьте, пожалуйста, я сообщу ей о вашем визите.
Садиться я не стал, а вместо этого решил получше рассмотреть уже знакомую мне прихожую, особенно картины, которые мне некогда было разглядывать в прошлый раз. Картины оказались исключительно городскими пейзажами, по большей части изображающими закоулки старого города, частью для меня совершенно незнакомые. И никаких абстрактных полотен. Не знаю, попадает ли всё это в категорию высокого вкуса, но определённо вкусы Драганы от моих не так уж сильно отличаются. Впрочем, с чего бы им отличаться? Мы оба не сильно голубых кровей. Она по происхождению мещанка, а я ведь изначально тоже что-то вроде сына поварихи и лекальщика[6].
Сиятельная готова вас принять, господин Кеннер, засмотревшись на картины, я не заметил, как вернулась служанка. Позвольте вас проводить.
Драгана выглядела не так плохо, как при моём прошлом визите, но исключительно в сравнении. Сказать, что она выглядит хорошо, не повернулся бы язык у самого отъявленного льстеца синяки под глазами, усталое лицо, и вообще какой-то потрёпанный вид.
Выглядишь не очень, Гана, откровенно сказал я. Как себя чувствуешь?
Вот как выгляжу, так и чувствую, слабо улыбнулась она. На самом деле всё не так уж плохо, просто общая слабость. Слишком быстро устаю. На службу уже начала ездить, только хватает меня всего часа на три-четыре. Но Милослава обещает, что постепенно восстановлюсь.
Лесные прислали ещё один фрукт Силы, я достал из пакета тщательно завёрнутую грушу. Мама сказала передать тебе.
О, замечательно, обрадовалась она, развёртывая бумагу.
Может, тебе ещё один сатурат поможет? предположил я. Например, если попробовать выкачать из него немного силы?
Лучше не упоминай об этом, содрогнулась Драгана. Даже думать об этом не могу. Да и слишком уж это опасно. Больше не собираюсь экспериментировать с сатуратами, одного раза хватило.
Наверное, ты права, лучше уж естественным образом восстановиться, согласился я. Скажи, а ты вообще Кису помнишь?
Как я могу её не помнить? она посмотрела на меня с удивлением. Я головой вроде не повредилась.
А вот Генрих Менски ни про какую Мариэтту Кису не знает и считает, что у Приказа духовных дел уже несколько лет нет начальника, и руководит им исполняющий обязанности чиновник.
Драгана надолго задумалась, что-то прикидывая про себя.
Интересный эффект, наконец сказала она, хотя вполне возможный. Даже ожидаемый. Понимаешь, Киса ведь была из тех, кто заметно влиял на мир, и мир не может не заметить её исчезновения. Представь себе озеро, в котором внезапно исчезает остров. Естественно, вода во всём озере начинает волноваться и нескоро успокаивается. Вот примерно то же самое сейчас и происходит в поле вероятностей лес вероятности меняется.
Аналогия понятна, кивнул я, но процесс мне не совсем ясен.
Ты же знаешь, что такое лес вероятностей? Это множество всех возможных ветвей развития мира, из которого суммарной волей всех сущностей выбирается только одна ветвь. Остальные исчезают.
Я это знаю, согласился я.
Так вот, это описание не совсем точное. Обычно опускается один малозначительный момент. Он действительно незначительный, но не в нашем случае. Дело в том, что остальные ветви не исчезают, они всего лишь становятся призрачными. Они не могут исчезнуть совсем, потому что они тоже произошли. Мир на самом деле не развивается линейно, как мы обычно себе это представляем каждое мгновение он существует в бесчисленных вариациях, мы просто видим наиболее вероятную ветвь. Ту, которая выбрана нашей объединённой волей.
Концепция, конечно, интересная, несколько озадаченно заметил я. Но как она связана с нашей жизнью? Например, как она соотносится со странностями Менски?
Очень просто соотносится, пожала плечами Драгана. Ты и сам легко бы догадался, если бы взял на себя труд подумать. Из-за того, что поле вероятности пошло волнами, происходит интерференция, и ранее отмершие ветви временно наливаются силой. Тот Менски, который не помнит Кису это Менски другой ветви мира. Той, в которой Кисы никогда не было, или она умерла в детстве, или не поступила в Академиум, или ещё что-нибудь.
Звучит довольно пугающе, откровенно признался я. И как мы с тем Менски сочетаемся? Мы-то Кису помним.
Мы как острова на этом озере, о которые разбиваются волны, объяснила она. Для того чтобы воздействовать на обладающих сильной волей, или на тех, кто очень хорошо Кису знал, нужно гораздо больше энергии. А раз мы её помним, то значит, энергии не хватает, чтобы окончательно перейти на другую ветвь. Получается, что мы что-то вроде якорей, фиксирующих нашу реальность. Через некоторое время волны затухнут, и Менски снова вспомнит Кису. Он её обязательно вспомнит, потому что именно такие, как мы, не дадут выбрать другую ветвь, и это опять будет наш старый Менски.