Приступишь к созданию эскиза для ДК, делай всё по-своему. Главное не пытайся впихнуть в него невпихуемое. Баннер не резиновый.
А как же пожелания Васильева?
Филлипыч мужик умный. Понимает, что он ни разу не художник, и не дизайнер. Поэтому особо выделываться не будет. Проверено.
Понятно.
Я исподтишка бросил на шефа оценивающий взгляд.
«Интересно, у него уже можно деньги просить? Или рано пока? Ладно. Через полчаса попробую. Если он никуда не свинтит.».
Тут у меня в кармане, завопил сотовый. Вздрогнув от неожиданности, я вытащил трубу и уставился на высветившуюся надпись: «Love».
Почему «Love»? Да это у меня чёрный юмор такой. От полной беспросветности и безвыходности.
Можно было бы, конечно, её «Богиней» обозвать или, скажем, «Гением чистой красоты», но это уже чересчур. Тут даже Новослободская поймёт: стёб голимый!
«Ой вэй, как говорят злобные бандерлоги с Львовской области! Сейчас начнётся! Сейчас нам всё припомнят! И пропущенные вызовы, и то, что я вчера не позвонил не заехал, и вообще все мои прошлые прегрешения!».
Слушаю, промямлил я.
Ты куда пропал?! рявкнул мне в ухо хорошо знакомый голос, напоминающий рык надзирательницы в женской колонии.
Почему пропал? Никуда я не пропадал.
А почему на звонки не отвечал?!
Так это
Чего это?!
Ирина Анатольевна повысила громкость.
В конторе на меня начали оглядываться.
«Во ведь зараза! Вопит так, что на улице, наверное, слышно! И это ведь без громкой связи!».
Телефон я дома забыл. Перед тем, как ехать устраиваться на работу, зашёл переодеться, ну и вот.
Бакланов посмотрел на меня с явной издёвкой, хмыкнул.
А ночью где ты был?! Опять со своим придурком приятелем бухал?!
С каким ещё приятелем?
С этим твоим ё тым поэтом!
Да ни с кем я не бухал! Вернулся и сразу спать лёг!
«Это точно! Лёг. А когда проснулся, было уже поздно дёргаться! Да и не больно-то хотелось!».
Не надо мне врать! заорала Новослободская столь свирепо, что я испугался а ну-как она всё же заехала ко мне домой, вышибла дверь и увидела. В общем, то, что увидела.
Я не вру! Чего мне врать-то?!
А потому-что ты всегда врёшь! Безостановочно! Как последний мудак!
За моей спиной послышался сочувственный смешок. То ли Виталия, то ли сидящего в углу и читающего электронную книгу, Косого.
Ты уже все мозги пропил! продолжала разоряться моя многоуважаемая стокилограммовая невеста. И ни хрена не делаешь!
Я, между прочим, сейчас на работе!
Хорош пиз ть!
Ну-ка, дай мне! неожиданно потребовал шеф, протянув руку. Затем, не дожидаясь моей реакции, схватил айфон и рявкнул:
С кем я говорю?!
Очевидно, Новослободская от неожиданности на какое-то время потеряла дар речи, поскольку Григорий Александрович повторил свой вопрос.
Наконец, «на том конце провода» ему ответили, поскольку он представился и, продолжая говорить предельно жёстко, отчеканил:
Я вас очень прошу, Ирина Анатольевна, не отвлекать Леонида по пустякам! И не устраивать скандалы! Во-первых, он только-только начал у нас осваиваться, во-вторых, работа у него ответственная и очень сложная. Так-что будьте, пожалуйста, добры. Что? Нет, я не поэт, не прозаик, и даже не художник. По образованию я юрист. И в ваши личные дела я не вмешиваюсь.
Бакланов закончил разговор, отдал мне сотовый и, заведя глаза к потолку, простонал, что-то, типа «о, женщины!».
Спасибо, Григорий Александрович! искренне поблагодарил я.
Тебе жена звонила?
Невеста.
Суровая у тебя невеста. Или ты и вправду провинился?
Да не то, что бы провинился Забыл позвонить.
Бывает, шеф снова усмехнулся. А свадьба у вас когда? Скоро?
Скоро, с кислым видом подтвердил я, что заставило его окинуть меня взглядом с головы до ног, очевидно прикидывая уж не заставляют ли меня жениться насильно? Впрочем, тему он развивать не стал.
Ты вот что Григорий Александрович в нерешительности потёр подбородок. Есть для тебя ещё одно задание. Я конечно понимаю, что ты первый день работаешь, и всё такое, только ехать больше некому. Мне, кровь из носу, надо быть сегодня в Торковке.
Да ладно, я пожал плечами, не понимая чего он боится что я обижусь или что не сумею договориться с заказчиком? Сейчас же рабочий день.
Шеф вздохнул.
Это да. Вот только клиент у нас непростой.
Что за клиент?
Заместитель председателя областного Комитета по мониторингу неучтённых ресурсов.
Каких-каких ресурсов? удивился я.
Бакланов скривился, будто вляпался в какашку.
Неучтённых, повторил он недовольно. Это неполное название. Там ещё слов пять. Только я их не помню. Сейчас.
Шеф порылся в бумагах, валяющихся у него на столе, схватил один из листков и с выражением прочёл:
Комитет по мониторингу неучтённых перспективных ресурсов при распределении бюджетных средств вневедомственных учреждений и организаций. Во как!
Я хмыкнул.
Ну, предположим. И что они хотят заказать? Наружную рекламу? Зачем?!
Бакланов помотал головой.
Не рекламу. Их руководитель ты запиши.
Он подождал, пока я достану блокнот и ручку, продолжил:
Голенбоген-Урус Альберт Эдуардович. Записал?
Записал. Прикольная фамилия.
Угу. Так вот, этому Голенбогену шеф хмыкнул, Гелентвагену нужен настенный календарь на следующий год. Большой, цветной, с хорошей печатью.
С его собственной фотографией, что ли? Что бы подчинённые смотрели и боялись?
Понятия не имею! он развёл руками. Короче, надо к нему съездить и поговорить. Берёшься?
Легко! я кивнул. Куда ехать?
В областную администрацию. Придёшь, позвонишь, тебя к нему проводят. Держи телефон. он протянул мне глянцевую визитку с двуглавым орлом.
Тут я решил, что настал момент для выклянчивая денег и, опустив взгляд, произнёс:
Григорий Александрович, а нельзя ли мне э-э в качестве небольшого аванса выписать какую-нибудь небольшую сумму? Рублей тысячу?
Шеф удивлённо задрал брови.
Ты чего, совсем на мели?
Есть маленько.
Хм! Официально, через бухгалтерию, оформить аванс не получится. Но я могу дать тебе в долг. Устроит?
Спасибо большое! я прижал руку к груди.
Ладно! Бакланов отмахнулся. В жизни всякое бывает. С зарплаты отдашь.
5.
В областной администрации, на проходной, стояли аж два охранника с длинными прибамабасинами, издающими противный писк, и проверяли всех, входящих в здание. Кроме, разумеется, «слуг народа».
«Они тут всегда по двое дежурят?» прикинул я, дожидаясь Голенбогена-Уруса. «Или у них нынче усиление? Приехал же кто-то сегодня в область из большого начальства».
Кремлёв? Леонид Владимирович? раздался сзади скрипучий голос.
Я вздрогнул и обернулся.
За моей спиной стоял чел, похожий на Кощея Бессмертного из старого советского фильма лысая башка, тонкие губы, глаза, смахивающие на две стеклянные пуговицы.
«Откуда он взялся?!» мысленно удивился я. «Ещё пару секунд назад его здесь не было?!».
Альберт Эдуардович?
Нет, «Кощей» помотал головой. Я вас к нему провожу. Пойдёмте.
Пойдёмте, согласился я.
Лысый кивнул секьюрити, и те, даже не посмотрев на меня (не говоря уж о том, что бы проверять!), расступились в стороны.
В коридорах администрации пахло хорошо пирожками, очевидно из буфета, и новой мебелью.
Мы поднялись с «Кощеем» на третий этаж, добрались до кабинета с табличкой «Альберт Эдуардович Голенбоген-Урус» золотыми буквами; вошли в приёмную с секретаршей, похожей на ожившую куклу Барби. Она сидела за столом, уставившись в монитор и лопала конфеты. Из большой красивой коробки.
Подождите пока, лысый кивнул на кожаное кресло в углу.
Ладно, мы не гордые.
Я сел, вытянул уставшие ноги. Всё-таки бегать с похмелья по городу удовольствие сомнительное. Да и отвык я.
А, ёп! неожиданно произнесла секретарша, щёлкая мышью. Я перевёл взгляд на экран.
Обалдеть! Эта любительница конфет, оказывается, сидела вовсе не в соцсетях, нет. Она играла. Причём, не в какой-нибудь там «Симс», а во вполне себе брутальную «Агонию», где путешествуешь по аду и ныкаешься от вездесущих демонов. Как раз, в этот момент её виртуального подопечного сожрали.